— Откуда тебе это известно? Про идола, про могилу?
— Да уж не в книжке прочитал! Люди из уст в уста передают. Информация искаженная, но какие-то крупицы правды в ней есть. До того, как я строительство дома развернул, кто сюда только не являлся. Паломники за паломниками… Мне, между прочим, сны вещие снятся! — выпалил он. — Раньше такого не было, а здесь началось!
Борецкий вскочил и зашагал по кабинету.
— Черт! Мне же Снегурочка снилась, ледяная девушка, и тело замерзшее у дерева… Точно! Как же я забыл? А перед тем я еще чародея видел во сне. Он как будто встал из могилы и грозил посохом: «Кто меня потревожит, дорого поплатится…» Сон был путаный, мутный. Золотой всадник по лесу скакал, потом превратился в огромного пса со змеиным хвостом, с крыльями, взмыл в небо, и озарил его огненным сиянием… Я после той ночи неделю чумной ходил. Веришь?
— Выходит, ты могилу волхва искал?
— Я похож на грабителя могил? — обиделся Борецкий. — Ничего конкретного я не искал. Просто интересно было покопаться в земле… Ты бы тоже не отказалась!
Астра подумала, что археология не относится к числу ее увлечений, но… звучит заманчиво. В этом хозяин дома прав.
— А мог кто-нибудь из твоих друзей в земле копаться?
— Без моего ведома? Нет!
— А для строительных работ что-нибудь рыли? Котлован, например.
— Какой котлован? Дом без подвала, фундамент укрепили, и все. Ну, коммуникации прокладывали, яму выгребную делали. Работы производились на виду. Если бы нашли чью-нибудь могилу, я бы знал. — Борецкий начал заводиться. — Послушай, не темни. При чем тут могила волхва? Это когда было-то? Сегодня мою… гостью убили, певицу, которую я пригласил… У меня в доме произошло убийство!
— Не в доме…
— Какая разница? Я здесь за все в ответе…
— Выходит, ты не нашел идола?
Борецкий нервно захохотал.
— Я его и не искал! Так, баловался, развлекался.
— Хорошо. Пригласи сюда, пожалуйста, Чару.
Илья Афанасьевич хотел то ли возразить, то ли задать вопрос, но только дернул подбородком и послушно вышел…
Ни Чара, ни Алина Бутылкина про идола слыхом не слыхивали. Они взирали на Астру в немом изумлении. Кроме встречных вопросов, она ничего от них не добилась.
Вишняков в кабинет прийти не мог, а если гора не идет к Магомету…
На втором этаже у двери в спальню пострадавшего сидел один из парней-помощников, клевал носом.
— Пропустишь меня, Виктор? — улыбнулась Астра.
Он встрепенулся, вскочил.
— Да, конечно, только господин Борецкий велели без его ведома никого…
У парня вспотели ладони, и он вытер их о штаны. На нем так и осталась подпоясанная кушаком рубаха с грозным грифоном на груди.
— Хозяин в курсе. Позвать его?
— Не надо, я вам верю.
С этими словам Витек постучал в дверь. Оттуда раздалось недовольное: «Входите…»
Вишняков не спал. У него болела нога, на душе скребли кошки. К бульону и пирожкам, которые принесла Ульяновна, он даже не притронулся.
Астра вошла, село в кресло рядом с кроватью.
— Я, наверное, не смогу уснуть. Перевозбудился! — пожаловался он. — Травы не действуют.
Отведенная ему спальня мало отличалась от других гостевых комнат — те же обои, тот же дух восемнадцатого века, похожая мебель и картины на стенах.
— Егор, я хочу выяснить кое-что, — с сочувствием произнесла Астра. — Как твоя лодыжка?
— Ноет.
— Принести обезболивающее?
— У Ильи только аспирин, — раздраженно отмахнулся он.
— Я найду. Бэла, кажется, принимает анальгетики. Сходить?
— Потом… Как там дела? Как все? — в его глазах появился интерес. — Что-нибудь прояснилось? Я имею в виду…
— Убийство?
— Да. Кошмар какой-то… Мне Борецкий когда рассказал, я просто ужаснулся. Бедная девочка! Что за изуверство? Раздеть, привязать к дереву…
В его голосе не слышалось боли. Видимо, он не сомневался, что погибла не настоящая Лея.
— Ты видел ее?
— Мертвую? Нет… Илья обещал, как только освободится, поможет мне добраться до флигеля. Он сам не свой, боится, как бы еще кого-то не убили. Насколько я понял… преступник среди нас?
Астра кивнула.
— Ты находился ближе всех к той ели, где нашли труп. Ничего не слышал? Не заметил чего-нибудь подозрительного?
Он привстал, поднял повыше подушку.
— Ничего… От боли в голове помутилось, наверное, сознание потерял. Какие-то звуки доносились, ветер выл…
Над кроватью висела картина с изображением летней прогулки в саду — молодой человек в шляпе с перьями вел под руку даму в светлом платье. Чем-то он неуловимо напоминал Борецкого.
— Скажи, Егор, зачем ты ночью вышел из комнаты? — со вздохом спросила Астра.
— Я уже говорил — беспокойство мешало мне уснуть и…
— Только беспокойство? Никакой другой причины не было?
Вишняков поморщился и отвел глаза.
— Хорошо, раз ты настаиваешь… Да, я не мог отделаться от мысли, что Лея — это не Лея. И решил положить конец своим мучениям. Заглянуть в комнату девушек, если у них не заперто, и убедиться, что Калганов жулик, мошенник. Прислал дублершу вместо настоящей солистки! Пусть бы Илья поднял скандал… — Он запнулся и сглотнул. — Прости. Нелегко признаваться в собственной слабости. На самом деле мне было плевать на Калганова! Я хотел увидеть лицо Леи без грима, чего бы мне это не стоило. Сейчас же, немедленно. Безумие? Не стану отрицать. Страсть лишает мужчину разума. Именно с этой целью я вышел в коридор, но, к моему счастью, внизу раздался шум… и я избежал позора быть застигнутым за неблаговидным занятием. Я отправился на первый этаж… Остальное тебе известно.
— Значит, ты не заглядывал в другие комнаты?
— За кого ты меня принимаешь? За маньяка? Меня интересовала Лея и никто больше. Сейчас, когда она… когда ее… убили, я почти не сомневаюсь, что Калганов всех обманул. Мне жаль погибшую девушку, но не так, как если бы умерла Лея. Я бы почувствовал… Иногда мне кажется, нас с ней связывает нечто такое, что не поддается объяснению…
— Поэтому ты убил подставную солистку? Отомстил за надувательство? За обманутые надежды?
Лицо Вишнякова побагровело, глаза налились кровью.
— Ты в своем уме? Я не терплю обмана, но в данном случае девушка не виновата. Даже если и так, это не повод для убийства. Я что, ненормальный?
— Может, ты ревновал ее к Борецкому?
— Поначалу, да. Но я не отношусь к мужчинам, которые убивают из ревности. А после того как я засомневался, та ли это Лея, ревность улетучилась. Мне не нужна была другая девушка…
По мере того как он говорил, его лицо приобрело прежнее выражение легкого недовольства.
— Ладно, не злись, — улыбнулась Астра. — Тебе Борецкий рассказывал про «русалкин колодец»?
— Да, он всем хвастался.
— А про идола тебе известно?
— Конечно. Илья мне все уши прожужжал. И про колодец, и про золотого всадника, который ему приснился. Еще он говорил, будто на территории парка в давние времена стоял дремучий лес, в котором волхвы то ли тайное капище устроили, то ли могила там какая-то есть… Он мечтал идола золотого откопать! Борецкий — импульсивный, эмоциональный человек. Он быстро увлекается и так же быстро остывает. Полагаю, он «зимние русалии» устроил со смыслом. Хотел заставить идола откликнуться! Ради этого и костер затеял, и жертвы огню принес — хоть и соломенные. Дай ему волю, он бы живьем кого-нибудь в пламя бросил.
Все-таки Вишняков ревновал. Чуть-чуть, самую капельку.
— Он ничего тебе не говорил про убитую девушку? Что заметил подмену, например?
Участницы группы об этом молчали, они безуспешно пытались связаться с Калгановым, сообщить о смерти Киры и получить от него «добро» на разглашение тайны. Один Вишняков заподозрил неладное, но тоже держал язык за зубами.
— Ничего. Я все-таки хочу взглянуть на… тело. Исключить остатки сомнений.
— Тебя только это волнует?
— Сейчас да.
— Тебя совсем не интересует идол?
Вишняков взял двумя руками ногу и устроил ее поудобнее.
— М-ммм-м, болит, чертяка. Наверное, все же есть трещина.
— Ты не ответил.
— Я бы с удовольствием купил его у Ильи, — без обиняков заявил он. — Однако боюсь, никакого идола не существует в природе. Вымыслы, фантазии…
* * *
Витек оставил свой пост на товарища и спустился вместе с Астрой в кабинет. Он отвечал на вопросы сухо, осторожно, словно ожидая подвоха.
— Ты москвич?
— Не-а… Приезжий. Из Смоленска.
Астра присмотрелась к нему поближе — хитрые глаза, нос с горбинкой, черные волосы, отросшая щетина. Сильного волнения не заметно. Вид скорее усталый, сонный, чем встревоженный.
— Ты был раньше знаком с кем-нибудь из девушек-«русалок»?
