предпочла такой скромный и довольно тесный вариант жилья.
— Здесь уютно, — улыбнулась я.
— Я бываю тут редко, в основном провожу время на работе. А по выходным уезжаю домой.
Я села на диван, единственное место, где можно было сидеть.
— Наверное, ты хочешь спать, — сказал Тони.
— Серьёзно? — нервно спросила я. — Думаешь, я усну после такого?
— Не знаю, могу принести снотворного.
— Мне не надо снотворного, — снова дала волю слезам я. — Мне надо лишь убраться подальше от сюда, или хотя бы узнать, что кто-то решил пошутить надо мной, или стать свидетелем того, как этого маньяка поймают. Да хоть что, я просто хочу чувствовать себя в безопасности.
На уроках в полицейской академии Тони учили тому, как успокаивать панические атаки потерпевших, он был прилежным учеником, слушал все лекции, но, как оказалось, на деле же всё оказалось куда сложнее.
— Его поймают. А ты останешься живой и невредимой, — присел рядом со мной он.
— Просто не понимаю, зачем ему понадобилось убивать меня.
— Ты же дочь шерифа, он близок к разгадке, маньяк просто хочет сломать его.
— А что, если моя смерть даст ему прилив сил. Что, если он по уши уйдёт в работу, чтобы отомстить.
— Да, маньяк рискует, но на то он и злодей, чтобы принимать сложные решения.
Играло ли роль то, что я была просто-напросто дочью шерифа? Мы с Тони пытались догадаться, зачем ему нужно было это. Зачем вообще нужны были эти убийства. Одно я знала точно: моего отца сложно сломать. И моя смерть не стала бы одной из причин. Скорее, он сломался бы, когда, отомстив, потерял бы стимул и какую-либо цель в жизни. Тогда, я думаю, он уехал бы в другой криминальный город и мстил там. И пусть убийца будет совсем другой человек, с другими мотивами, он в каждом будет видеть именно нашего маньяка, маньяка из Тенебриса.
— Надо позвонить родителям, — поднялась я с дивана.
— Ты всё ещё не сделала это? — удивился Тони.
— Я совсем не соображаю сейчас, поэтому и кажусь такой рассеянной.
Отец ответил не сразу. Когда он поднял трубку, он решил, что я звоню для того, чтоб спросить, как подключить телевизор к интернету.
— Пап, — сказала я. — Я объясню тебе всё позже, и ты сможешь наказать меня снова, но сейчас мне страшно.
— Что-то случилось? — послышался сзади голос мамы. Я удивилась, почему она не спала в такое позднее время.
— В нашем доме метка. Прям над моей кроватью…
Мой шёпот оглушил их комнату.
Чтобы доехать от Сиэтла до Тенебриса должно было затратиться как минимум час с половиной. Хоть мой отец и спешил, он не мог бы приехать быстрее. Почти каждые десять минут ему приходилось донимать Тони о том, что происходит вокруг нас. Но всё было по-обычному. Единственное, что было не так, атмосфера, которая создалась в комнате. С Тони мне было комфортно, и я была бы не против остаться здесь ещё надолго. Лишь бы он просто был рядом, так же нелепо шутил и пытался внушить мне, что я не умру.
— Чем ты вообще занимаешься в Тенебрисе? — поинтересовалась я.
— Сижу в участке.
— И всё? Никаких знакомств и прогулок с друзьями?
— Я не нашёл здесь друзей. Но, как я уже говорил, мне хватает общения с друзьями из Нью-Йорка.
— В нашем городе правда невозможно подружиться с кем-то?
— От сюда же все убегают.
Я кивнула, потому что он был прав. Я уже давно заметила, что в нашем городе есть только взрослые люди, подростки, которые в своё время не уехали в другой город, маленькое число детей, чьи родители по какой-то причине всё ещё остаются здесь. У нас не было поколения молодёжи. Абсолютно никого, кому уже было за двадцать, но не более тридцати пяти.
— Куда уедешь ты, когда закончить школу? — спросил он.
— В Сиэтл.
— К брату?
— Не знаю ещё, просто хочу туда, потому что это самый большой город в округе, и именно туда собираются поступать все мои друзья.
— Туда и бежит весь Тенебрис?
— Да. Но не многие уживаются там. Есть некоторые, которых ломает шум мегаполиса, и они выбирают место поскромнее. Иные возвращаются в Тенебрис, но им, как правило, уже давно за тридцать.
— И ты знаешь их всех.
— Это не сложно. Ты бы тоже знал всех, если бы с детства рос в месте, подобно этому.
Тони улыбнулся. Ему никогда не понять, что значит выйти на улицу и встретить почти всех своих знакомых. Раньше он даже не знал, что можно подойти к абсолютно чужой тебе компании и начать разговор, без знакомства, потому что вы уже знаете друг друга, поэтому вам не нужны эти прелюдии, вы просто можете идти гулять, называя друг друга по имени. Мы, те, кто воспитывался здесь, сами по себе одна большая компания, мы знаем всех, и это пугает нас, мы скрываем свои секреты в два раза тщательнее, мы боимся оступиться, нам важно всё, потому что, не сумев сделать что-то, об этом узнают все. Даже покинув город, мы не перестаём быть частью этой компании, о нас по-прежнему знают, и мы по-прежнему знаем о других. Мы знаем, кто в каком городе и в каком университете, через соцсети мы видим, как меняются жизни наших людей, мы знаем всё, а потому, мы до сих пор та большая компания из Тенебриса.
Я внимательно осмотрелась по сторонам. На журнальном столике возле дивана лежали газеты и записки, среди всего этого куча мусора. Это было самое обычна жилище студента. Он не убирался, наверное, с первого дня своего пребывания здесь, у него даже не было в доме пылесоса. Если бы моя мама, самый чистоплотный человек, которого я знаю, увидела это, то её мир перевернулся бы с ног на голову, потому что она до сих пор не понимает, как возможно, чтобы человек жил без пылесоса. Я заметила среди бумаг на столике карты.
— Может поиграем? — улыбнулась я, беря в руки колоду. — На раздевание?
Тони усмехнулся, но в его глазах я увидела небольшой блеск. Мне показалось, он был рад услышать флирт с моей стороны.
— Нет, — тут же сказал он.
— Боишься проиграть?
— Скорее, боюсь выиграть.
— Ну да, — я улыбнулась. — Мой отец даже не будет задавать тебе вопросов, если увидит что-то подобное.
Понемногу я начинала жалеть, что вообще решила проявить к нему хоть какую-то симпатию. Я знала Тони только в том плане, что он приехал к нам в город только на один год и ещё не завёл друзей, но ведь это не весь Тони Райт, есть ещё Тони, который живёт в Нью-Йорке и там у него есть друзья. И почему
