— А у нас был ордер, — сказал Стен. — А так как вас не было дома, то мы в качестве ключа воспользовались пластиковой карточкой.
Губы Тайнера двигались, но он не произнес ни слова, уставившись прямо перед собой.
— И еще, Тайнер, — сказал Стен. — Мы опросили жильцов того дома, где был убит Коди. Мы узнали, что вы захаживали там к одной, девушке и знали планировку цокольного этажа, и про угольный подвал и все остальное, но это было раньше, а с тех пор подвал успели переделать в жилую комнату. Вы надеялись, что тело Коди соскользнет по желобу в кучу угля и пройдет немало времени, прежде чем его обнаружат. Верно?
Тайнер покачал головой. У него был вид человека, раздираемого изнутри на кусочки, в то время как другие терзали его извне. Есть люди, преспокойно отрицающие свою вину и живущие с этим до конца дней своих, но Ральф Тайнер был не из их числа. Раскаяние, угрызения совести и обычный животный страх очень быстро сломили его.
— И еще, — продолжал Стен, — у нас есть свидетель.
— Свидетель? — вяло переспросил Тайнер. — Какой свидетель?
— Не считая детей, видевших, как вы положили шар у входа в аллею. Бармен в закусочной напротив видел, как мальчики схватили шар, а несколько секунд спустя он заметил на аллее вас; вы смотрели им вслед, как бы раздумывая, бежать за ними или нет. Это выводит вас и ваше же орудие убийства в нужное время на место преступления. Так что вы упакованы, запечатаны и доставлены на блюдечке.
Тайнер пристально взглянул на Стена, потом опустил взгляд на пол и замер, не глядя никуда.
— Как видите, мистер Тайнер, мы знаем, кто, где и как, — мягко сказал я. — Чего мы не знаем, так это почему…
Где-то далеко в городе послышалось, а потом постепенно смолкло завывание сирены. Тайнер, слегка дрожа, глядел на свои руки и часто дышал.
— Почему вы это сделали, мистер Тайнер? — спросил я.
Он глубоко вздохнул.
— Я был на грани отчаянья из-за денег. Когда Коди пришел сюда прошлой ночью, у него было два чемодана, набитых серой амброй. Чуть больше восьмидесяти фунтов.
— Серой амброй? — переспросил Стен.
— Ее вырабатывают киты. Ее можно найти в море или иногда ее выбрасывает на берег. Она в большой цене. — Казалось, его охватил внезапный порыв выговориться, как если бы он нашел неожиданный и в то же время долгожданный выход своим чувствам. Слова теперь вылетали из него быстрее, а лицо слегка оживилось. — Она применяется в парфюмерии для придания стойкости. Восемьдесят с лишним фунтов, что были у Коди, стоят по меньшей мере двадцать пять тысяч долларов, даже ближе к тридцати.
Стен тихонько присвистнул.
— Она похожа на свежую глину. Вон она, в нише под гончарным кругом. — Он посмотрел на меня. — А вы подумали, что это глина, так ведь, мистер Селби?
Я кивнул.
— И поэтому вы его убили? Из-за амбры?
— Да. Как я сказал вам прошлой ночью, я работаю в парфюмерной компании и в состоянии оценить, что это такое и сколько это стоит. Коди говорит, что плавал на одном рыболовецком судне, приписанном к Тампе, а капитан этого судна нашел амбру где-то на побережье Юкатана. Когда корабль пришвартовался в Тампе, Коди подождал, пока капитан сойдет на берег, набил свои чемоданы амброй и рванул в аэропорт. Он сел на первый рейс до Нью-Йорка, и как только прилетел, сразу позвонил мне.
— Почему вам? — спросил Стен, — Потому что ему надо было где-то укрыться?
— Да. И потом, он хотел чтобы я нашел покупателя на амбру. Он понимал, что полиция Тампы пустит по его следу нью-йоркскую полицию. Кроме того, он кое-кого здесь опасался — Фреда Беннета и этого Эдди, о котором я вам говорил. А так как я знал всех в парфюмерном бизнесе, я мог без спешки оглядеться и подобрать покупателя. Коди выплатил бы мне мой процент и все равно имел бы больше, чем смог бы получить сам.
— Вы сказали, что сильно нуждались в деньгах, — сказал я.
— Я играю на скачках. Я задолжал всем букмекерам и ростовщикам города, задолжал более восьми тысяч долларов. Это был уже вопрос дней, если не часов, пока кто-нибудь не поработал надо мной дубинкой, а может, и похуже.
— Что случилось после того, как Коди сделал вам свое предложение? — спросил я.
— Я сказал ему, что займусь этим. Я не знал сам, что собираюсь убить его, пока внезапно не понял, что обдумываю план убийства. Не сделать ли это, а как это сделать. И главный вопрос был — куда спрятать тело. А потом Коди, который, едва появившись здесь, непрерывно пил, решил, что хотел увидеть Леду Уоллес. Он сказал, что может пробраться к ее дому незамеченным. Сначала он пытался дозвониться до нее, но телефонистка сказала ему, что та сменила номер, и он записал его на уголке страницы из телефонного справочника. В конце концов он решил не звонить ей вообще и удивить своим появлением.
— А вы пошли за ним следом? — спросил я.
— Да. Я знал, какую дорогу он выберет, и знал, что если провожу его почти до места, мне не придется беспокоиться о трупе. Так что я приготовил игральный шар, обул теннисные туфли и отправился следом. Когда он добрался до нужного места, я подкрался к нему сзади и изо всей силы ударил по затылку. Я хотел забрать все его документы и засунуть тело в угольный желоб. Но только я приподнял крышку люка, как раздались шаги в конце аллеи. Я испугался, бросил тело, схватил свой шар и побежал в другой конец аллеи. Но никто в аллее так и не появился, и тогда я оставил шар в тени и вернулся, чтобы закончить дело. Позже я обнаружил, что шар мой исчез. Я огляделся и увидел тех самых детей, убегавших с ним. Они уже пробежали с полквартала, и я не стал догонять их, опасаясь привлечь к себе внимание.
— Что означало бы связать себя с орудием убийства, — сказал Стен. — Не говоря уже о появлении на месте убийства.
— Да, — сказал Тайнер. — Когда я добрался домой, я положил амбру у гончарного круга, где только специалиста могло бы заинтересовать ее присутствие. Потом я разломал чемоданы Коди, обернул куски газетами и отнес их в контейнер для мусора за четыре квартала отсюда.
Воцарилось продолжительное молчание. Ральф Тайнер сидел неподвижно, положив руки ладонями вверх и разглядывая их с каким-то любопытством, как бы удивляясь тому, как такие руки могли сотворить подобное с Коди Марденом.
Я взглянул на Стена, и мы встали.
— Готовы, мистер Тайнер? — спросил я.
Он поднимался очень медленно; лицо его по-прежнему сохраняло налет легкого удивления.
— Все произошло как во сне, — негромко произнес он. — Это до сих пор кажется нереальным. Даже вот эта наша беседа. Все только сон.
«Это недолго будет казаться сном», — подумал я, когда мы направлялись к выходу. Очень быстро наступит жестокое пробуждение. И с этого момента жизнь Ральфа Тайнера станет пожизненным кошмаром.
Перевод с английского
В. Ермакова
