Павел Росомаха, а самое смешное заключалось в том, что именно так он и значился по паспорту, работал у Кушака кем-то вроде водителя. Пару лет назад, выйдя на свободу, Паша так и не сумел найти для себя подходящей работы — не позволяли грехи прошлого. Вот и подрядился к Бурашникову. Карьеры сделать на криминальном поприще он не мечтал, а потому и особого рвения не выказывал. Платили бы бабки, да и ладно. Однако у Росомахи было одно завидное качество, на которое, к слову сказать, Кушак не обращал существенного внимания, в силу собственной недальновидности, наверное. А вот я таланты парня разглядела сразу и от случая к случаю обращалась к нему за помощью, соответственно, не обижая помощника и материально. Паша был частым гостем разных игорных притонов, питейных заведений и прочих злачных мест. Он умел слушать, что говорят окружающие, запоминал лица, изучал людей. В его тыквообразной голове с короткими русыми волосами скопился целый ворох информации. Тряхнешь его разочек — и сможешь узнать все подробности практически о каждом обывателе Тарасова. Незаменимый в этом плане информатор.
Я приблизилась к «девятке» и с чувством нанесла удар ногой по скату. Никаких внешних изменений от этого не произошло, но я прекрасно знала, что в это самое мгновение невидимый моему взору автомобильный брелок Росомахи запиликал настойчивым сигналом, а через десять секунд во дворе нарисовался и сам хозяин авто.
Долговязый и нескладный от природы, Павел проворно спрыгнул с крыльца и, размахивая руками, устремился к «девятке». Лишь заметив возле машины меня, он сбросил набранный темп. Дожидаясь приближения Паши, я закурила сигарету.
— Привет. — Росомаха отключил сигнализацию нажатием круглой кнопочки на брелоке.
— Салют, — я дружески похлопала Пашку по плечу. — Поболтаем?
— Садись в машину, — он раскрыл передо мной дверцу «девятки».
Я послушно исполнила распоряжение. Росомаха суетливо покрутил головой во всех направлениях и, лишь убедившись в полном отсутствии посторонних глаз, тоже забрался в теплый салон.
— Что случилось? — Пашка приспустил боковое стекло.
— Как обычно, — пожала я плечами. — Нужна информация.
— О чем?
— Не о чем, а о ком, Росомаха, — поправила я. — О Крокусе уже наслышан?
— Еще бы! — хмыкнул Павел. — Этот ушлый парнишка столько шороху навел своим выходом из колонии. Завалить самого Варана и встать поперек горла Фартовому…
— Ближе к делу, Росомаха, — поторопила я.
Павел тут же осекся на полуслове, и засветившаяся на губах улыбка потухла. Лицо приняло серьезное выражение.
— Что конкретно тебя интересует по Крокусу?
— Меня интересует самое главное, — я выпустила за окно тоненькую струйку дыма и покосилась на здание корпорации «Тетраэдр».
— Ты говоришь так, будто мне что-то о нем известно, — лукаво прищурился Павел.
— Я верю в твои возможности.
— Женя, послушай, — вопреки стандартной ситуации Росомаха не купился на мою бесстыдную лесть, будто бы и не слышал ее вовсе. — Это опасное дело. Может, не станешь в него впутываться?
— Ты говоришь сейчас, как Кушак, — поддела я Пашку. — По существу просветить не хочешь?
Больше двух минут Росомаха сохранял гробовое молчание, взвешивал, стоит ли ему делиться со мной информацией. Я спокойно выжидала решения Павла. Торопить его не собиралась. По опыту знала, что в общении с этим парнишкой нужно быть сдержанной.
— Значит, так, — решился он наконец и для пущей убедительности рубанул раскрытой ладонью по приборной панели. — Крокус прибыл в Тарасов вчера, в районе полудня. Его многие видели на вокзале. Он отирался в баре, накачивал себя пивом. Потом туда явились люди Ферзя.
— Откуда они узнали? — подкинула я Павлу наводящий вопросик.
— Ну, ты же знаешь, Женя, болтливых языков — пруд пруди. Стуканул кто-то, и все дела, — Росомаха криво улыбнулся. — Крокусу чудом удалось уйти. Обошлось даже без перестрелки, но, насколько я в курсе ситуации, Бекешин вооружен. Греет «стечкин» за поясом под ветровкой.
— Что дальше?
— Знаешь бистро на Грачевской? — Павел оторвал взгляд от лобового стекла и уставился мне в лицо.
— Напротив колбасного магазина?
— Да.
— Знаю.
— Крокус подался туда, — проинформировал меня Павел. — Там барменом работает некий Антон Селиванов. В свое время с этим бывшим вором-домушником Дрозд мотал срок. Напарник такой у Крокуса был.
— Я слышала о нем.
— В общий зал Бекешин не пошел, — продолжил водитель Кушака. — Встретился с Селивановым возле черного хода. Тот отвел его в подсобку, где они вместе и бухали. Там же, в этой подсобке, Крокус и остался на ночь. Лично я полагаю, что в этой норе он и намерен проводить большую часть своего времени.
— А ты-то откуда об этом пронюхал? — с явным подозрением полюбопытствовала я.
— Секретов не выдаю, Женя, ты же знаешь. Скажем так, земля слухами полнится. Кто-то кому-то что-то сказал, что-то передал. По цепочке. Понимаешь?
— А Ферзь? — поинтересовалась я.
— Что Ферзь?
— До него эта информация тоже дойдет?
Павел несколько раз монотонно кивнул.
— Рано или поздно обязательно дойдет. Иначе и быть не может. У всех есть языки.
— Кушак знает? — продолжала я допытываться.
— Вряд ли, — усмехнулся Павел. — Я ему не говорил.
Что ж, у меня появилась более чем реальная зацепка. Бармен бистро на улице Грачевской по имени Антон. Отправляться по данному адресу нужно было немедленно. Как говорится, по горячим следам.
— Ты просто золото, Пашенька. — Я наклонилась и чмокнула Росомаху в плохо выбритую щеку. — Что бы я без тебя делала?
— Меньше бы приключений находила на свою пятую точку, — прямо заявил он, и мысленно я была вынуждена согласиться с подобным резюме.
— Ладно, увидимся еще.
Я открыла дверцу и выбралась из салона «девятки». Росомаха остался сидеть за рулем, но меня его персона в настоящий момент уже не интересовала. Я прошла через здание «Тетраэдра» в обратном направлении и через центральный вход вышла к своему «Фольксвагену». Машинально подняв голову, я успела заметить, как на третьем этаже колыхнулась сиреневая штора. Окно находилось в кабинете Кушака. Старый лис, хоть и переквалифицировавшийся в бизнесмена, по-прежнему предпочитал играть втемную и исключительно по своим правилам. Теперь будет мучиться в тягостных раздумьях, где же я пропадала так долго. Ну и пусть думает.
Улица Грачевская находилась всего в пяти минутах езды от «Тетраэдра». Я преодолела это расстояние за пять минут и, оставив на всякий случай автомобиль за углом, уже на своих двоих направилась к бистро.
Посетителей было немного, если быть точной — четверо. Среднего роста темноволосый молодой человек, выполнявший функции бармена, лениво листал за стойкой какой-то яркий журнальчик. Парень был облачен в фирменную униформу бистро, но привычный бейджик на левом кармашке отсутствовал. Я не могла на сто процентов утверждать, что передо мной именно Антон Селиванов, даже тогда, когда заметила небольшую татуировку на его запястье, не очень аккуратно скрытую длинным рукавом белоснежной рубашки.
Я приблизилась к стойке.
— Чего желаете? — Журнал тут же скрылся из виду, а на лице темноволосого бармена появилась улыбка.
— Мне бы хотелось увидеть Антона Селиванова, — честно призналась я.
Парень окинул меня взглядом с головы до ног и неспешно произнес:
— Я — Антон Селиванов. А вы кто, девушка?
Я лихорадочно соображала, как следует поступить в следующую секунду. Глаза Антона, решительно очерченные скулы и волевой подбородок свидетельствовали о довольно несговорчивом характере парня. Просто так Селиванов не сдаст мне Крокуса.
— Мы знакомы? — Антон подозрительно прищурился.
— Нет, — я перегнулась через стойку, и черное дуло револьвера прямехонько ткнулось Антону в пупок. Свободной рукой я проворно захватила шею бармена. — Но, думаю, самое время познакомиться.
Антон порывисто дернулся, но уже в следующую секунду осознал, насколько могут быть цепкими и сильными мои пальцы. К тому же они лежали на конкретных точках, и одного движения было бы достаточно, чтобы отправить господина Селиванова на небеса.
— Что вам надо, черт возьми! — прохрипел он.
— Крокус, — коротко просветила я.
— Что Крокус?
— Отведи меня к нему.
— Я понятия не имею…
Слова бармена застряли у него в горле. Я усилила хватку.
— Торопишься на тот свет, Антон? — любезно поинтересовалась я. — Там кто-то ждет тебя?
Трудно сейчас сказать, чем бы мог завершиться наш диалог, если бы не кардинальные перемены в расстановке сил. Лишь в последнюю секунду я осознала, что кто-то приблизился ко мне сзади, настолько мягкой и бесшумной была поступь противника. Твердый узкий предмет впечатался между моих лопаток, после чего над самым ухом прозвучал приятный на слух баритон:
