Воробей, проигравшийся накануне, жаждал реванша, а когда ближе к вечеру появился Широков, то шашлычник заявил, что пора поднять "учетную ставку за вист", поскольку по его, Воробья, мнению, у них идет не настоящая игра мужчин и гусар, а сопливая детская забава. Широкова деньги как таковые не волновали, он был законченным игроком по натуре - важна сама игра, с её перепадами страстей.
- Воробей, - сказал он с укоризной. - Если память мне не изменяет, кто-то прошлым летом продул свой "форд-эскорт" проезжим армянам. А теперь тебе и твой "опель" надоел?
- А это не твои заботы! - взвился Воробей. - Я могу и заведение на кон поставить, но не позволю меня в дураках при картах числить!
В конечном итоге, после ожесточенных споров добились того, что вист оставили прежним. Но в процессе игры как-то без слов и соглашений начали дружно подыгрывать Воробью, так что после первой "пули" он выиграл рублей полтораста и был столь счатлив, будто пристроил к шашлычной бассейн с девочками. Однако нахал тут же потребовал продолжения игры, при которой был наказан на семьсот рублей - подзалетел на "паровоз" в хамском мизере и зацепил восемь взяток. В этой своей неудаче Воробей обвинил пьяниц, которые сегодня беспрерывно стучались в двери и просили продать бутылку. За ценой не стояли. А неурочные визиты свои обьясняли тем, что единственный магазин круглосуточной работы в городе - закрыт. Не ехать же в Москву?
Было уже около полуночи, играть никому, кроме Воробья не хотелось, но решили дать бедняге ещё один шанс и начали писать третью "пулю", при которой Воробью пошла фантастическая "пруха". Практически он один только и играл. Он ободрал всех подчистую! В сложности преферанса и зыбкости удачи при этой игре - крайне редко случается, чтоб один игрок так поголовно очистилтрех своих партнеров. Это рекорд сродни упоминанию в книге рекордов Гиннеса. Если Широков и Яров сумели расплатиться на месте, то Володька полез в долг.
Ликованию шашлычника не было предела, а благородство натуры выплеснулось в коммерческом варианте:
- Ладно, мужики! Коли так, то сегодняшняя вся выпивка под игру - за счет заведения!
На том бы и разошлись. Но Широков с Володькой, решили сыграть круг в "очко". Широков протасовал колоду, назначил банк в сто рублей, выкинул Володе карту и вдруг заволновался, пощупал колоду и вскинул на Воробья настороженный взгляд:
- Колода меченая!
Воробей дернулся.
- Ты что, Рудик, рехнулся?!
- Меченная, я тебе говорю! Твоя колода?!
Воробей шумно возмутился. Хотя играли они, в общем-то, не на настоящий "интерес", даже фатальный проигрыш партнера не раздевал до никтки, но среди игроков подобное преступление было делом принципа.
- Не моя это колода! - закричал Воробей. - Я не помню кто её принес!
- Врешь, Воробей! - нажал Широков. - Твоя колода! А если и не твоя, все одно игра идет в твоей хате! Ты отвечаешь!
Воробей схватил колоду и закричал истошно.
- Где меченая, где? Что ты тут увидел?!
- Стоп, не лапай! - Широков выдернул у него колоду из рук и подал её Ярову. - Иваныч, оцени и рассуди! Это дело крутое! Сейчас, Воробей, мы тебя шандалами бить будем!
Яров взял колоду, полагая, что этот скандальчик Широков разыграл от скуки, чтоб завершить вечер дружеской перепалкой. Более всех серьезен был Володька, который внимательно смотрел на руки Ярова.
Он принялся неторопливо выкидывать карты на стол рубашкой вверх. Колода была средней степени затрепанности и если говорить о "меченности" то на ней, понятно, оставались какие-то следы использования - то отогнутый уголок, то оборваный, кое-где были жирные следы, но чего ждать еще, если здесь шашлычная, а не профессинальная карточная "хаза".
- По мастям разложи, Иваныч! Я давно слышал, Воробей, что ты на руку не чист! Сейчас будешь отвечать!
Какой-то системы пометок на картах Яров уловить не мог, но через минуту Широков закричал.
- Мечены все тузы! И все семерки!
- Не доказано! - рванулся Воробей. - Это случайность! Я же сам предлагал на каждую игру пару новых колод покупать!
Широков посмотрел на него в упор и произнес внятно.
- Воробей, если хочешь порешить дело добром, то отдавай весь выигрыш и удваивай его за штраф!
- Что-о? - не без угрозы спросил Воробей. - Выигрыш и штраф?
Поразительное дело - Воробей мог выставить бесплатное угощение, безтрепетно и безвозмездно кормил порой бомжей, но отдавать в чужие руки "живые деньги" почитал для себя расносильным самоубийству.
- Воробей, ты хочешь разборки? - понизил голос Широков. - Для тебя это плохо кончится.
- Какие ещё разборки?! Илья Иванович, меченные карты или нет?
- Я не специалист. - уклонился Яров.
- Володя, твое мнение?!
Помошник трактирщика оказался в трудном положении - у него явно было свое мнение, он был опытный картежник, но подводить хозяина было рисковано. Он ответил осторожно.
- У меня тоже нейтральное мнение.
- Вот так! - решительно закончил Широков. - Мое слово против твоего! Значит, завтра подаем карты на экспертизу! Крышка, тебе Воробей!
- Это оскорбление! - закричал Воробей. - Ты за это ответишь!
Широков привстал и спросил напряженно.
- Ты что, требуешь сатисфакции?
Более всего Яров удивился терминологии - "сатисфакция" (!) в кругу друзей-картежников! Но Воробей побледнел, забавы все происходяшее уже не напоминало, это не был розагрыш, все пошло на серьезном уровне.
- Да, зараза! - рявкнул Воробей. - Никто не имеет права меня оскорблять! Кровью за это ответишь.
- Тогда давай. - четко ответил Широков и поднялся из-за стола.
Яров произнес укоризненно.
- Да перестаньте вы, мужики! На шпагах что ли собрались драться?
Но противники оказались настроены очень решительно, а главное, что поразило Ярова - категорически серьезно воспринимал происходящее Володя.
- На завтра откладывать не будем? - с вызовом спросил Воробей.
Широков криво ухмыльнулся:
- Если ты уже завещание написал, то не будем. Илья Иванович, вы не откажетесь быть у меня секундатом?
- Вы что, идиоты, много выпили? - рассердился Яров. - Ничего повеселей не придумали?
- Тогда нам и одного Володьки хватит. - решительно заявил Широков.
- Так нельзя. - заколебался сказал Володя. - Секунданты согласуют условия.
- Обычные условия. - обрезал владелец бензостанции. - Дистанция двадцать шагов, стреляемся до первой крови. Кто выбирает оружие?
Воробей сказал высокомерно.
- Ты меня оскорбил! Значит оружие - моё!
- Неси. - коротко бросил Широков и пошел через зал к служебному выходу.
Володя позвал Ярова.
- Пойдемте, Илья Иванович. Если что, два свидетеля все-таки лучше. Так положено.
Яров встал из-за стола, не зная, смеятся ли ему или пугаться. Дуэлянты были настроены крайне решительно, Володя тоже не видел никакого комизма в ситуации, но само намерение устроить поединок казалось диким. Одно дело, когда гусары некогда защищали свою честь в кровавой рубке саблями, другое дело когда жуликоватый шашлычник и темный в своей бизнесе бензиновый король собирались решать вопросы чести. Той самой чести, которая у них вряд ли и была - в понимании нормального человека. Уж не в такой ли форме возвращаются в Россию традиции дворянства?! Ничего более идиотского и представить себе было невозможно.
Вчетвером они вышли черным ходом из шашлычной наружу и двинулись в темное поле. Володя нес фонарь на аккомуляторе, который давал яркий круг света. Яров приметил, что Воробей тащит под мышкой два коротких помповых ружья и сумку через плечо.
Яров попытался начать ерничать, в надежеде шуткой погасить нелепый скандал, который набирал чрезмерную и опасную форму:
- Господа, а не угодно ли вы помириться? Не готов ли господин Широков принести свои извинения?
В ответ ему было полное молчание, разбавленное мрачным сопением спутников.
- А не готов ли господин Воробьев принять извинения? - Яров постарался быть строг, но ироничен.
- Нет. - жестко оборвал Широков.
- Всякий за свои слова должен отвечать. - столь же твердо подхватил Воробей.
Больше говорить было не о чем. Яров припомнил, что кто-то из классиков определил главную доминанту русской жизни минувших веков - СКУКА. Большая, беспробудная Скука. От неё родимой - спивались, стрелялись, и, может быть от неё же, затевали Революции. Времена менялись, а Скука оставалась.
- Пришли. - остановился Володя. - Соперники, займите свои места.
Воробей положилд ружья на пенек, рядом опустил сумку и отошел в строну. Ширков - в другую.
- Будем заряжать стволы. - мрачно проговорил Володя.
Яров оглянулся. Они оказались на опушке чахлой рощи, где-то в стороне светился участок трассы, проезжих машин почти не было, лишь изредка мелькал свет фар и доносился едва слышный гул моторов. Место для смертоубийства было выбрано со знанием дела.
- Я заряжать не умею. - сказал Яров, почувствовав, как по спине его прошла зябкая дрожь.
