Его взгляд остановился на Майе.
– Уж мы старались изо всех сил, чтобы твоя смерть нас позабавила. Смерть бывает смешной, знаешь? – Дробышев ухмыльнулся. – И мы повеселились, конечно, а ты в последний момент возьми и сделай такой финт. Главное, меня обмануть сумела! А этот гад все знал с самого начала, но промолчал. Ну, сегодня ночь откровений. Станцуй для меня напоследок.
Дробышев выстрелил, и Возницын упал, схватившись за ногу с воем и ругательствами.
– Ты решил, что можешь меня безнаказанно кинуть, а потом убрать? Нет, парень, шалишь. Ты оказался никчемным мужем для моей девочки, даже в постели никуда не годился. И мало того, что развалил налаженный бизнес, так ты еще посмел покушаться на меня! Ты решил, что напишешь завещание, и все, спасен? Денег у меня много, парниша, а честь – одна, но ты решил, что можешь выставить меня дураком перед всеми? Нет, не выйдет, такого залета я бы и родному сыну не простил, если бы он у меня был. Так что теперь…
Возницын катался по полу, схватившись здоровой рукой за ногу. В какой-то момент он выпрямился, метнувшись, схватил лежащий на ковре пистолет и выстрелил. Пуля расколола вазу, стоявшую на подставке, а выстрел Математика расколол Артему голову.
– Вот тварь… – Дробышев обвел взглядом собравшихся. – Ковер придется выбросить. Жаль, конечно, только все договоренности отменяются. Я не могу оставить вас в живых. Камни из ячейки я как-нибудь достану, есть и другие способы, будет сложнее, но это дело такое. Извините, ребята, вы лишние свидетели. В машину их всех. И падаль эту унесите, я придумаю что-нибудь с ним.
Охранники молча направили оружие на Дробышева.
– Видите ли, Василий Данилович. – Олешко подошел к нему и разоружил. – Вы допустили ту же ошибку, что и покойный Артемий Анатольевич. Вы считали охрану своей. А она – моя. Маски, Василий Данилович, – вещь, знаете ли, очень смешная. Никогда не знаешь, кто под ними, даже если уверен, что знаешь.
В комнату вошел рыжий кот, недовольный громкими звуками и неприятными запахами. Осторожно переступив через осколки разбитой вазы, он принюхался и презрительно фыркнул. У людей странный способ охотиться.
Крыша дома была шершавая и теплая. Осень выдалась сухая и солнечная, и это здорово. После того, как уладятся дела, можно поехать на пару недель отдохнуть – куда-нибудь на теплые моря, где в воде скользят яркие рыбы, а неспешные медузы колышутся, похожие на зонтики с оборками, сотканные из легкой кисеи и кружев, где песчаные пляжи и горячее солнце, стройные девушки и сладкие коктейли.
Но дело прежде всего.
Винтовка – самая красивая вещь на свете. В ней все соразмерно, строгие линии выверены и подогнаны до миллиметра, ничего лишнего, все подчинено одной цели, и так элегантно, что если бы винтовка была женщиной, на ней пришлось бы жениться.
Прицел готов, место присмотрено. Вчера он уже был здесь, чтобы изучить позицию. Что ж, работу нужно сделать. Он не любит быть в долгу, но дело не в этом. Человек, с которым жизнь его столкнула, – такой же, как он сам. Но и не в этом дело тоже, таких, как он, много. Ну, пусть не много, но встречаются.
Просто тот человек так же верен дружбе, а это не что попало. Друзьями нельзя разбрасываться. И его беспокойство за одного из друзей было таким осязаемым, когда они пили кофе в какой-то квартире… он видел, как мужик беспокоится, все его мысли были о друзьях, которым он не мог помочь.
Человек на крыше хмыкнул и посмотрел в прицел. Он умел ждать.
Он не скажет тому, с кем пил кофе, что он сделал. Зачем? Ему и самому давно хотелось это сделать, но в здравом размышлении он решил, что не делать это будет гораздо лучше… хотя теперь все изменилось, и он сделает работу. И неважно, что никто не узнает.
Этот поймет. И в следующий раз, когда они снова станут пить кофе, им будет о чем помолчать.
В прицел видны ступеньки и большая дверь. Удовлетворенно хмыкнув, он полюбовался винтовкой и снова посмотрел в прицел. Нужно не пропустить момент, когда цель встанет наилучшим образом.
* * *
– Смотри, она уже знает, как достать конфеты.
Стефка, хитро улыбаясь, влезает на стул и запускает ручонку в конфетницу. Схватив две штуки, она протягивает их Нике:
– Ня!
– Что, моя радость, ты конфетку хочешь?
– Мама, ты! Ня!
Стефка протягивает Нике карамельки, а она хватает ее на руки и прижимает к себе:
– Моя девочка золотая, она маму угощает!
Валерия с улыбкой смотрит на Нику. Стефка дома третью неделю, и Валерия, глядя на нее, думает: помоги, Бог, этой девочке вырасти не самой избалованной во Вселенной. Булатов и Ника просто тают перед ней, а Стефания Романовна от счастья все время улыбается.
– Марек когда приезжает?
– Ой, Лерка, они в субботу приедут. И Димка тоже. Они из-за Стефки каждую неделю приезжать будут, Марек ею играет, как куклой, Стефка его уже запомнила и очень радуется. Называет его «Мак», дети его теперь тоже так дразнят.
Стефка берет конфету и идет в коридор, где из-за угла с опаской поглядывает Буч. Он уже понял, что этот крохотный человек будет жить с ним, и думает, что, возможно, это не так уж плохо, его стая увеличивается, правда, это небольшое существо в иерархии стаи стоит совсем низко, оно какое-то бестолковое и не оказывает ему, Бучу, должного почтения, но это не страшно.
Стефка кладет перед ним конфету:
– Ня!
Буч нюхает и снисходительно смотрит на нового члена стаи. Этого человека еще учить и учить, как вести себя с котом.
Стефка становится на четвереньки и со счастливым писком прижимается к пушистому боку Буча. Кот обреченно вздыхает – нет, он не против того, что его красота повергает нового члена стаи в такой восторг, так и должно быть, но все-таки выражать восторг можно и потише.
– Макс и Майя когда возвращаются?
– Не знаю, Лерка. – Ника смотрит, как Стефка теребит кота. – Майя должна дать показания на предварительном слушании, а потом все эти адвокаты… Жену Возницына тоже арестовали. В общем, суд, похоже, затянется, а Максим с ней, не может же он ее бросить…
– Конечно. – Валерия вздохнула. – Как ты думаешь, Дробышева посадят?
– Пашка говорит, что должны. Самое главное, что ему предъявили обвинение и взяли под стражу. Запись того, что случилось у вас дома, в распоряжении суда, и Дробышев готов признать вину. Швейцарцы подсуетились, доказательства какие-то прислали насчет того, что это они с Возницыным заказали убийство Марьиных. Майя уже дала несколько интервью разным изданиям, и у нас во дворах журналисты шныряли – шутка ли, сама Ирина Марьина работала дворником! Это же сенсация почище убийства. В общем, Семеныч боится, что вся эта шумиха может повредить Майе. А потому, как только слушание дела закончится, она поедет в Швецию, доктор Гуннар Свенсон согласился ее прооперировать. Они вместе с Семенычем сделают это.
– Ну и отлично. – Валерия налила себе сока. – Смотри.
Кот улегся на ковер, а Стефка, положив головку ему на теплый бок, задремала. Буч недовольно постукивал хвостом по полу, но не вставал – новому человеку полезно поспать рядом с котом. И вообще поспать – всегда полезно.
– Спят. – Ника улыбнулась. – Ты знаешь, все-таки когда у тебя ребенок в молодости и когда сейчас – это две большие разницы. Воспринимается совсем по-другому.
– Ну, мне-то не говори об этом. – Валерия отрезала себе шоколадного торта. – Слушание затянуться может, вот что плохо… А Димка с Майей поладят ли? Он у нас такой… своеобразный.
– Они виделись несколько раз. – Ника вздохнула. Второй кусок торта из соображений сохранения остатков фигуры есть нельзя. – Ему сложно, ей тоже – своих-то детей у нее нет. Это мы с ним поладили с лету когда-то, так ведь у меня свой мальчишка вырос, я к Диме отнеслась как к собственному ребенку, и все. Ну, и характер у меня помягче. А у Майи так не получается, она другой человек. Но в итоге дело вроде бы сдвинулось с места.
– Как это?
– Макс хочет устроить настоящую свадьбу – с фатой, гостями и прочим. Говорит, что их детям, когда они родятся, будет интересно посмотреть фотографии, где папа с мамой – жених и невеста. Мы с выбором платья маялись неделю, не меньше, но так ничего и не выбрали. И Майя говорит Димке: помоги мне, пожалуйста, я совсем растерялась, все платья слились в одно. Димка взял журналы и вечер напролет листал их. И выбрал! По-моему, это платье не самое красивое, но Майя говорит – все, закончились мои страдания, вот это я и надену. Димка, конечно, виду не подал, но очень был рад. А потом она его научила полки вешать – сверлить стену, забивать дюбели… Максим умеет, но он же вечно занят, блин! Майя тоже все умеет. И в компьютерах она разбирается, как оказалось. И они с Димкой за эти две недели связывались по скайпу сто раз, не меньше, обсуждая то мебель, то ковры, потом насчет дверных ручек сцепились. В общем, поладили они, я думаю. Просто отношения пока приятельские, но, учитывая Димкин характер, да и Майин тоже, большего пока ждать нечего. Я думала, будет хуже. Теперь бы операцию пережить, но когда она будет, неизвестно.
