Не дожидаясь ответа, Льюис показал рисунок Виккенгему. Некоторое время тот смотрел на листок, потом покачал головой.
— Весьма похож на вашего отца, не правда ли?
— Я полагаю, что схоже.
— Схоже?
— Ну да.
Ленгтон снова поджал губы. Поинтересовался, в хороших ли отношениях отец с сыном.
— Да, разумеется.
— Вы могли бы сказать, что очень близки с отцом?
— Да, я на него работаю.
— И у вас также прекрасные отношения с вашей мачехой, так?
— Извините?
— С Доминикой Виккенгем.
Эдвард явно занервничал: щеки у него вспыхнули, на лбу выступил пот.
— Они разведены.
— Это нам известно. Однако еще до развода вы были весьма близки с мачехой, не правда ли?
— Почему вы спрашиваете меня о моей мачехе?
— Потому что мы получили некоторую информацию, и даже более того. У нас есть кое-какие откровенные фотографии.
— Какие?
Ленгтон глубоко вздохнул. Он прикрыл глаза и потер переносицу:
— Хватит ломать комедию, Эдвард. Мы очень много знаем о вас и о вашей семье. Я бы сказал, вы были с ней куда ближе, нежели это считается нормальным: между вами были сексуальные отношения, верно?
Виккенгем поднялся:
— Я отказываюсь далее отвечать на ваши вопросы.
Ленгтон тоже встал, оказавшись с ним лицом к лицу:
— А что насчет ваших сводных сестер? С ними вы были так же близки, как и с вашей мачехой?
— Я более не стану отвечать на ваши вопросы. Это неправомерно. Я хочу кое с кем переговорить.
— Зачем?
— Вы делаете недопустимые намеки.
— Это немного больше, чем намеки, Эдвард. Даже, пожалуй, намного больше. Почему бы вам не сесть обратно и не поведать нам, что конкретно…
— Я не обязан что-либо вам объяснять, — отрезал он.
— Чудесно. Если вы не желаете сделать это сейчас, мы всегда можем продолжить беседу в участке.
— Но я тут ни при чем!
— О чем вы?
— Что бы ни происходило здесь, в моем собственном доме, — это мое дело. Вы не имеете права заставлять меня оговаривать себя!
— Оговаривать? Что вы под этим подразумеваете?
— Вы чертовски хорошо знаете, что я подразумеваю! Если вы беседовали с моей мачехой и она вам наболтала ерунды, значит, она меня оговорила! Она бессовестная женщина, лгунья, и если вы явились сюда из-за того, что она вам чего-то там наговорила, то предлагаю обратиться с этим напрямую к моему отцу.
— Да уж поверьте, мы и с ним поговорим. Я только хотел дать вам возможность себя выгородить.
— Выгородить?
Ленгтон немного помолчал:
— Вы были вовлечены в совершение этих убийств? Возможно, как соучастник?
Эдвард изо всех сил старался владеть собой, но ему никак не удавалось унять дрожь, а все тело покрылось липким потом.
— Клянусь перед Богом, я не знал ни одну из тех женщин, что вы мне показали на фото. Я никогда их не встречал.
— Как вы думаете, ваш отец их знал?
— Я не могу отвечать за него, но я сильно в этом сомневаюсь. Если бы у вас была хоть одна улика — будь я проклят, вы не пришли бы со мной поговорить, вы бы просто его арестовали.
Ленгтон протяжно вздохнул, выразительно посмотрел на Льюиса:
— Ты не посмотришь, как там детектив-инспектор Тревис — готова отбыть?
Льюис кивнул и удалился.
Оставшись наедине с Эдвардом, Ленгтон постучал кончиком ботинка по персидскому ковру, поднял взгляд на Виккенгема:
— Чудная работа. Шелк?
Тот ничего не ответил. Ленгтон долго не сводил с него глаз.
— Эдвард, не выгораживайте его, — произнес он наконец.
— Что?
— Я говорю, не выгораживайте его. Если он убил этих двух девушек, то он чудовище. Вы знаете, как мы обнаружили их тела?
Ленгтон показал ему жуткие посмертные снимки Луизы, а также Шерон — с надписью красной помадой на животе.
— У Луизы рот был от уха до уха разрезан, тело разделано надвое, дренирована кровь. Ее ноги и верх туловища мы нашли на берегу Темзы близ Ричмонда. Шерон обнаружили недалеко отсюда, в поле. Ее нагое тело было укрыто Луизиным пальто. Оно было темно-бордовое, с бархатным воротником. Ну что, желаете сделать звонок?
— Боже правый… — Вид у Виккенгема был такой, словно он вот-вот хлопнется в обморок.
Нащупав сзади стул, Эдвард опустился на него.
— Ваш отец был врачом. Точнее, хирургом.
— Нет. Нет, это ужасно. Пожалуйста, я в самом деле думаю, тут должен присутствовать адвокат.
— На тот случай, если вы себя оговорите?
— Нет.
— Или оговорите своего отца?
— Нет!
Ленгтон помолчал, застегивая портфель.
— Мне известно о вашей сводной сестре Эмили. При аборте ее избавили от вашего ребенка или ребенка вашего отца?
Лицо Эдварда стало багровым, кулаки сжались.
— Я отказываюсь вас слушать! Это омерзительно и неправда! Все это лживые инсинуации! Моя сестра психически нездорова. Она нагородила этих небылиц, когда у нее был кризис, она даже не знала, чего наговорила. Это неправда!
— Ваша жена совершила самоубийство, так?
И здесь Виккенгем сломался. Он склонился вперед, обхватив голову руками, точно она вот-вот разорвется:
— Прекратите!!!
Ленгтон подошел к нему, положил руку на плечо:
— Это вы прекратите, Эдвард. Расскажите, что вам известно.
Закрыв руками лицо, он рыдал, громко всхлипывая, и все повторял:
— Я не могу, я больше не могу…
Появившийся в дверях Льюис жестом поманил Ленгтона за собой, и они с облегчением покинули комнату.
— Если думаете, что эти его рыдания ужасны, поднимитесь наверх. Подружка его совсем загибается, Анна считает, что ей срочно нужен доктор.
— Вот ч-черт!
— Но она кое-что заполучила: фотографию Гейл Харрингтон в качестве модели. На снимке та в компании с Шерон Билкин.
— Черт!
Ленгтон покусал губу, затем сказал, что хотел бы пройти к особняку и поговорить с экономкой.
— А что делать с этой стеной плача?
— Пусть воет дальше. Надевай давай ботинки и зови сюда Тревис!
Дождь лил не переставая, поэтому короткое расстояние от коттеджа до Холла решили преодолеть на машине. Автомобиль взбирался на гребни колеи и шлепался обратно в лужи, пока наконец не выехал на бетонированную дорожку, ведущую к особняку. Тем временем Анна успела подробно отчитаться перед Ленгтоном о своем разговоре с Гейл Харрингтон, присовокупив, что барышня, похоже, сидит на каком-то лекарстве или даже наркотиках, возможно на амфетамине.
— Бьюсь об заклад, ее дружок и сам не прочь к ним приложиться, — съехидничал Льюис. — Когда мы уходили, он был как кусок желе. Трясется весь и плачет. Возможно, Эдвард и устраивал сексуальные утехи со всем этим развеселым семейством, но соучастником преступления, мне кажется, он не был — разве что, может, помог вывезти трупы. Не знаю. Что думаете, шеф?
— Все они в какой-то мере впутаны в это дело — соучастниками или нет, — пожал плечами Ленгтон. — Они же все знают, что это за ублюдок, и держат рот на замке, потому что все они отсюда, — кивнул он на дом. — Останови машину, мне надо отлить.
Водитель вырулил на травянистую обочину. К их удивлению, Ленгтон вылез из машины, прошел через лужайку к кустарнику и помочился. Льюиса с Анной аж передернуло.
— Господи, он соображает, что делает? — изумился Майкл.
— Скажи-ка лучше, что там без меня было, — попросила Анна.
Льюис повернулся к ней:
— Значит, во-первых, я считаю, нам не помешает получить ордер на обыск. Во-вторых, я не думаю, что то, что происходило в коттедже, законно, хотя мы и выявили связь с Шерон Билкин. Может, у нас уже хватит улик, чтобы задержать и отца, и сына заодно, коли на то пошло?
— Возможно, но ты ведь знаешь Ленгтона.
— Очевидно, не так хорошо, как ты, — ехидно улыбнулся Льюис.
Анна предпочла не отвечать. Ей вовсе не хотелось обсуждать Ленгтона, особенно с Майклом, у которого язык как помело. Возможно, в убойном отделе и ходили какие-то слухи, но, по крайней мере, никто там ее имя не склонял.
Оба они глядели на Ленгтона, который неспешно пересекал лужайку, разговаривая по мобильнику. На мгновение он остановился, что-то выслушал и закрыл телефон.
— Что ж, уже лучше, — сказал он, усаживаясь в машину и захлопывая дверцу. Потом оперся рукой на спинку сиденья. — Может, перемолвишься со старой экономкой, Анна? Ты вроде умеешь найти подход к женщинам.
— Ладно.
— Нам нужны подтверждения того, что Луиза Пеннел, а также и Шерон побывали в этом доме. Хотелось бы еще разок взглянуть на их семейные снимки, расставленные на рояле. Кроме того, мы до сих пор не установили личности прочих извращенцев на фотографиях из Милана, так что тоже покажи их экономке.
— Сделаю.
— Шеф, а может, нам получить ордер на обыск? — подал голос Льюис.
— Да, но нам надо больше. Пока что мы бродим вокруг да около. Тот факт что наши жертвы предположительно здесь были, недостаточно подкреплен доказательствами, чтобы взять хозяина под арест. Но это пока! Мы непременно заявимся сюда с обыском, и тогда нам понадобятся ордеры на все, что есть в имении, включая их транспорт, и целая армия в подкрепление, поскольку здесь чертовски огромная территория. Флигели, амбары, коттедж, конюшня — по закону для каждого строения нужен отдельный ордер. Кстати, когда попал под подозрение Фред Уэст, сыщики получили ордер лишь на обыск его сада — вам это известно? И Уэст самолично высказал предположение, что они-де копают не там.
