— В чем дело, Пэдди? Ты меня не слушаешь.
— Слушаю, Рэй, но давай уже, поехали.
— Да-да, — отвечает Салливан. — Одну минуту. Расслабься, ладно?
Нортон видит, как Воган что-то шепчет своему телохранителю и затем они вместе с Джиной исчезают за крутящимися дверями.
Телохранитель подходит к ним и сообщает Салливану, что мистер Воган встретится с ними в Ричмонд-доке через двадцать минут.
— Хорошо, Фил, — говорит Салливан. — Спасибо.
Телохранитель разворачивается и уходит.
— Да, так, собственно, мм… это два процента или два с половиной, максимум три, но фишка в том, что это реально.
— Рэй, как скажешь. Теперь мы можем ехать?
— Ладно, угомонись. Мы едем.
Уже в машине Салливан спрашивает про девушку.
— Это просто… сестра, мм… коллеги, — отвечает Нортон. Он не хочет вдаваться в подробности.
Хотя что-то с этим делать придется.
Салливан смеется, и Нортон поднимает на него удивленный взгляд:
— Что такое?
— Да Джимми. Неисправимый сукин сын. Гоняется за юбками, в его-то возрасте. Не может устоять перед симпатичной мордашкой. Четыре жены и бог знает сколько романов.
Они выезжают на Нассау-стрит.
Нортон смотрит в окно. Вторая машина не могла их намного опередить.
О чем они там, интересно, разговаривают?
Когда «мерседес» выплывает на Колледж-Грин, грудь и желудок начинает бить дьявольская дрожь. Он привык к тревожным состояниям, но чтобы так сильно, почти паника, — такое с ним впервые.
— Знаешь, Рэй, — начинает он и смотрит при этом строго вперед. Он совершенно не знает, что говорить, и тем больше удивляется, когда изо рта выходят следующие слова: — Мне кажется, она опасна.
— О, как раз такие ему и нравятся. Он кажется жутким консерватором, но, поверь, в душе он настоящий…
— Нет-нет, я не про то. Она может представлять реальную угрозу безопасности. Я не уверен в ее… стабильности. — Теперь его несет. — Старая история. Она… она, можно сказать, преследовала меня, предъявляла претензии, всякий бред…
— Что? Господи помилуй! — восклицает Салливан. Он вытаскивает мобильник. — Она психованная, что ли? Да кто она такая, черт возьми?
Нортон объясняет. Рассказывает про Ноэля, добавляет, что, видимо, с горя у нее теперь случаются галлюцинации, временные расстройства, паранойя. Это максимум, на что он способен в плане упреждающего удара.
Салливан подносит телефон к уху:
— Фил? Да. Женщина, которая с вами. Не спускай с нее глаз, ладно? Когда прибудете на место, не выпускай их из виду. Не отходи от старика ни на шаг. Мы приедем буквально через пару минут после вас.
Он закрывает телефон.
— Господи, Пэдди! — восклицает он. — Если эта сука что-нибудь выкинет, клянусь, я… — Он вздыхает. — Боже! Как же ты допустил это?
— Ты же увел меня, — оправдывается Нортон. — Ты меня и отвлек. Но в общем-то, это со мной у нее проблемы; я не думаю, что…
Но Салливан не слушает.
— Эй, водитель, — произносит он, — давай подбавь газку!
Они сворачивают на набережную Кастом-Хаус.
Нортон гадает, вооружен ли Фил.
— …И вот мы в люксе отеля, «Плазы», если не ошибаюсь. Мне остается только стоять и ждать. Передо мною Бобби: рукава рубашки закатаны, говорит по телефону. Ходит из угла в угол. За столом позади него — пять или шесть помощников: сортируют предвыборные листовки. Один — на телексе. В углу телевизор.
Джина по ходу истории кивает. Это не чума, это уже черт знает что! В 1960 году ее родители только переехали в Доланстаун, тогда еще новый район. Ноэль был совсем младенцем; сестрами еще не пахло. До ее рождения оставалось целых пятнадцать лет.
— В дальнем конце комнаты закрытая дверь. Она приотворяется, совсем чуть-чуть, и возникает Джек. Медлит у двери, поправляет галстук. Выглядит он так, будто продолжает разговаривать с кем-то, находящимся в комнате, откуда он только что вышел. Затем к нему подходит Бобби — трубку все так же прижимает к груди. Покуда они разговаривают, дверь еще немножко приотворяется, и кого я там случайно замечаю? Кто там сидит перед трюмо? Разглядывает себя в зеркале и подкрашивает губки? — Воган заливается смехом. — Моя чертова женушка — вот кто.
— Вот это да!
— Моя первая женушка. — Он качает головой. — И скоро, конечно, бывшая.
Джина всматривается в Вогана, заинтригованная рассказом. И все же: удастся ли ей когда-нибудь вставить словечко, а если удастся, то что она скажет?
— В общем, скоро до них доходит, и Бобби начинает размахивать руками. Через секунду дверь захлопывается, и меня вышвыривают из комнаты. — Он опять смеется. — И через шесть месяцев я в министерстве финансов.
— Невероятно!
— Да, теперь-то я смеюсь, а тогда… ох!
Шанс предоставляется через несколько секунд, когда на горизонте показывается здание.
— Итак, — произносит она, указывая вперед, — каков размер вашей доли?
— Простите?
— Вы сказали, что владеете долей в Ричмонд-Плазе. Вот я и спрашиваю: каков размер вашей доли?
Воган напрягается. Джина видит, что огорошила его прямотой вопроса. Он поворачивается к ней, внимательно смотрит, что-то там взвешивает, но взгляда не отрывает.
Джина нервничает: не стоит забывать, что впереди сидят двое здоровых мужчин.
Но вроде проехали.
— Пятнадцать процентов, — в итоге отвечает он, по-прежнему не отрывая от нее взгляда — Конечно, вдобавок мы еще владеем «Амканом», якорным арендатором.
— Ясно.
— Здесь разместится их европейская штаб-квартира. — Он делает паузу. — Рэй Салливан. Высокий тип, который был с нами в гостинице, помните? Президент компании. Большой молодец.
— Ясно, — повторяет она и кивает.
— Не знаю, в курсе ли вы, — продолжает Воган, перейдя на шепот, будто обсуждает что-то интимное, — но мы и название меняем.
— Да что вы? — восклицает она, тоже переходя на шепот. — Не знала. И на какое же?
Он взмахивает рукой в воздухе, как маг, чародей и волшебник:
— Амкан-билдинг.
— Ну разумеется, — отзывается Джина. — Амкан-билдинг, как же еще?
Это ее так бесит, что она даже не может скрыть раздражение.
Воган снова напрягается:
— Ну, нам пришлось принять это решение из стратегических соображений.
— Ни секунды не сомневаюсь, — прерывает она его. — Ни единой. Но объясните, Джимми, что происходит? Почему вы здесь? И этот Рэй Салливан?
— А что в этом такого?
Она пожимает плечами:
— Просто интересно: зачем такие большие шишки посетили наше захолустье?
Почти что мысли вслух.
— Хм, я об этом ничего не знаю, Джина. Я бы не сказал, что…
— И все стараются им угодить, показывают только самое лучшее.
Воган хмурится. Теперь настала его очередь раздражаться. Это видно. Он сбит с толку ее тоном и в то же время недоволен тем, что их маленький флирт сошел на нет.
Надо с ним быть поосторожнее.
Как сделать так, чтобы он не вышвырнул ее из машины, прежде чем они пересекутся с Пэдди Нортоном?
— Мне просто жаль, — произносит она и поворачивается к нему, — что брат не с нами.
Ей стыдно: она прямо чувствует, как краснеет.
— Ну конечно, конечно.
Забавно, думает Джина, что можно врать и одновременно говорить правду.
Автомобиль останавливается у Ричмонд-Плазы.
Не успевает серебристый «мерс» затормозить, как Рэй Салливан уже тянется к ручке дверцы.
Он выбирается наружу.
Нортон ждет. Он видит Джимми Вогана с Джиной Рафферти на мощеной площадке у подножия здания. Фил в нескольких шагах от них. Воган указывает вверх, Джина кивает. Выглядит это так, будто они спокойно, обыденно беседуют. Просто не очень понятно о чем. Особенно его волнует, что говорит она.
Нортон проскальзывает по заднему сиденью к открытой дверце. Вылезает. Водитель захлопывает дверцу.
На улице холодно и немного ветрено, но не противно. Нортон стоит на тротуаре и наблюдает, как Рэй Салливан торопится присоединиться к маленькой группке у подножия небоскреба.
В отдалении, у входа в Ричмонд-Плазу, ожидает второй небольшой коллективчик, состоящий из двух мужчин и женщины. Это приветственный комитет, организованный Нортоном по случаю приезда высоких гостей. Он состоит из управляющего проектом, директора по развитию и исполнительного директора «Винтерленд пропертиз». На всех желтые каски и защитные куртки. Слева у деревянного забора несколько рабочих-строителей глазеют на происходящее.
Единственное, что выбивается из общей картины и наводит Нортона на мысль, будто он в плену тревожного сновидения или, того хуже, ночного кошмара, — это присутствие Джины Рафферти.
Он направляется к центру мощеной площадки. Его слегка шатает, будто он выпил. Слава богу, бешеная тревога, охватившая его перед этим, схлынула. Возможно, из-за того, что на подъезде к Ричмонд-доку, пока Салливан возился со своим «блэкберри», он втихаря закинулся еще тремя таблетками налпрокса.
