комнате место – на прикроватном столике.
– Тетя Кейли, а мы поедем завтра кататься?
– Посмотрим, дел очень много. Но на совместный завтрак ты точно можешь рассчитывать.
– Бабушка Шери и мама напекли блинов. Было очень вкусно. Конечно, не супер-пупер, но почти.
Услышав это, Кейли расхохоталась. Между тем Мэри-Гордон, открыв чемодан, принялась извлекать оттуда туалетные принадлежности и прочие вещи. Достав очередной предмет, она выжидающе смотрела на Кейли и послушно укладывала его туда, куда велела тетя. Увлекательное занятие полностью поглотило девочку. От этого незатейливого процесса она, похоже, получала истинное удовольствие.
В голове у Кейли вдруг тихонько звякнуло, будто там чокнулись хрустальными бокалами, – идея для новой песни! «Я многому могла бы поучиться у тебя». Песня о том, как взрослые, забыв о чем-то важном, вдруг заново открывают мир глазами ребенка.
«А еще можно будет неожиданно изменить перспективу, – размышляла Кейли. – Первые три куплета слушателю будет казаться, что это ребенок поет маме с папой. А потом к концу песни станет ясно: все эти размышления принадлежат одному из родителей». Мелодия себя ждать не заставила. Кейли села и набросала на бумаге слова и ноты, расчертив листок, чтобы получился нотный стан.
– Тетя Кейли, а что ты делаешь?
– Ты вдохновила меня на песню.
– Вдохновила? Как это?
– Это значит, что я пишу ее для тебя.
– Ого! Спой мне!
– Пока что есть только маленький отрывок, – сказала Кейли и напела.
Восторгу девочки не было предела.
– Это очень хорошая песня, – сдвинув брови, серьезно объявила Мэри-Гордон. Это прозвучало так, будто бы она была музыкальным продюсером или директором крупной звукозаписывающей компании, оценивающим творчество молодого дарования.
Кейли взялась помогать племяшке раскладывать вещи, но взгляд ее остановился на семейной фотографии, сделанной лет пятнадцать тому назад. Бишоп, Маргарет, Сью и Кейли стояли в обнимку на крыльце того самого родового гнезда Таунов среди холмов, в часе езды на север от Фресно.
Жила я в Эл-Эй, и в Нью-Йорке, и в Мэне,
И в прериях Запада, там обалденно,
Но домом назвать я могу только место,
Где вихрем промчалось счастливое детство,
И жизнь мне казалась прекрасным сном
В большом старом доме рядом с рудником…
– Тетя Кейли, ты плачешь? – спросила девочка и посмотрела на певицу ясными голубыми глазами.
– Чуть-чуть, но не бойся, я плачу от счастья. Такое со взрослыми иногда случается, – пояснила Кейли и сморгнула слезу.
– Я и не знала, что так бывает. У меня, наверное, так не вышло бы.
– Ну, не всем это свойственно, дорогая.
– А куда это положить? – спросила Мэри-Гордон, вытаскивая джинсы. Кейли показала на ящик, и девочка бережно уложила их на место.
– Ветер переменился, – услышала Кэтрин мужской голос, раздавшийся у стойки администратора гостиницы. Она не испугалась: голос был ей хорошо знаком.
Однако, обернувшись, Дэнс не сразу узнала говорившего. А все потому, что Пи-Кей Мэдиган был в штатском: голубые джинсы, клетчатая рубаха, ковбойские сапоги и рыжая кепка с вышитой рыбой, попавшейся на крючок.
– Какими судьбами? – спросила Дэнс, которая как раз собиралась отправиться в дом Бишопа и опросить родных Кейли.
«Однако это пока, похоже, придется отложить», – подумала Кэтрин.
Кивнув в сторону барной стойки, она чуть было не спросила, не желает ли старший детектив мороженого, но вовремя опомнилась:
– Хочешь кофе? Или газировки?
– Нет, спасибо, – отозвался тучный мужчина. – Смотрю, ты куда-то намылилась? Мне бы переговорить с тобой. Не против?
– Конечно нет, – ответила Дэнс и заметила, как Мэдиган сутулится.
«И куда только подевалось его подчеркнуто вызывающее поведение?» – удивилась она, вспоминая самую первую их встречу.
– Тут такое дело… Анита, наш шериф, всегда играет исключительно по правилам. Поэтому теперь я отстранен от расследования, и всем запрещено говорить со мной под страхом увольнения. В общем, Кэтрин, ты теперь главная.
«Так вот что означало его таинственное „Ветер переменился“!» – догадалась она наконец. И скромно отозвалась:
– Главная – это громко сказано.
– Ну, возможностей у тебя в любом случае больше, чем у остальных в отделе. Признаться, мне чертовски жаль, что я тогда тебя не послушался: надо было отпустить этого сукина сына.
Дэнс вдруг прониклась жалостью к старшему детективу. Он выглядел совершенно потерянным.
– Я просил у Аниты разрешения посильно помогать, но она была непреклонна. Говорит, мои советы только навредят расследованию, – хрипло пояснил Мэдиган и невесело усмехнулся. – Правда, она не уточнила, какому именно расследованию: против меня или против Эдвина. Так или иначе, я отстранен.
– Мне жаль, что так вышло.
– Сам виноват, – махнул рукой полицейский. – Ничего, как-нибудь да переживу, а вот Мигелю не позавидуешь. У него трое детей, жена без работы и никаких накоплений. – Он замолчал, а затем неуверенно продолжил: – Кэтрин, мне лишний раз лучше не отсвечивать, но ты мне скажи… Может, я смогу тебе чем подсобить?
– Пока даже не знаю. Я сейчас занимаюсь допросами, Чарли работает с уликами, Деннис выясняет, у кого еще могли быть мотивы убить Бобби…
– Похоже, вы и без меня справляетесь.
– Пайк, ты же заядлый рыбак. Ну его к черту, этого Эдвина! Отдохни, порыбачь – когда еще такая возможность представится?
– Тут все не так просто. Рыбак-то я, может, и заядлый – все выходные напролет провожу в лодке, но мыслями – все равно на работе.
– На воде, наверное, думается хорошо?
– Не то слово! – мрачно усмехнулся Мэдиган. – Раньше только за этим и отправлялся на рыбалку, а теперь какой смысл? Ни значка, ни пистолета – гол как сокол!
– Пайк, я и правда очень тебе сочувствую.
– Спасибо. Но я не мог не спросить, сама понимаешь, – вздохнул Мэдиган и побрел к выходу.
– Погоди! – окликнула его Дэнс на полпути к двери. Старший детектив обернулся. – Вообще-то, есть для тебя кое-какое поручение. Но только никто не должен об этом знать. И сразу предупреждаю: работенка изнурительная.
– Я не в том положении, чтобы нос воротить, – грустно улыбнулся Мэдиган. – Выкладывай, что там у тебя.
Глава 42
До особняка Бишопа Кэтрин добралась только к половине девятого вечера.
Стоило ей перешагнуть порог, как домочадцы обступили ее со всех сторон и стали наперебой благодарить за спасение Шери. Поздоровавшись со всеми, Дэнс увидела наконец и саму жертву нападения. Бледная, охрипшая, глаза на мокром месте. Шери шагнула навстречу Кэтрин и крепко обняла ее, не зная, как еще и благодарить свою спасительницу.
Бишоп тоже не остался в стороне.
– Огромное спасибо, агент Дэнс. Мы перед вами в неоплатном долгу. А тот шериф – или кто он – помощник шерифа? Как его там? А, Мэдиган! Его и впрямь отстранили, что
