не отменишь концерт, то песню «Унесенная ветром» лучше исполняйте на тон ниже: перенастройте гитары на «ре» – так будет вернее. Последние два куплета в таком состоянии тебе точно не вытянуть.
– Помнишь наш разговор после записи той группы, «Лос Травахадорес»? – сказала Кейли и обвела рукой веранду. – Вот какая сцена мне по душе. Я хочу петь у себя на веранде, готовить вкусные ужины и толстеть. Завести семью, нарожать ораву детишек: каких-нибудь Мэри-Гордон и Генри… Откуда имя Генри взялось? Ума не приложу! В жизни не было знакомых Генри – но вот хочу назвать так сына, и все тут!
– Одно другому не мешает. Никто ведь не запрещает тебе выступать на большой сцене и иметь большую семью.
– И как, интересно, это совместить? Не представляю. Гастроли отнимают все время без остатка.
– А как это удавалось Лоретте Линн?
– Ну, Лоретта Линн – одна на миллион.
– Твоя правда, – согласилась Дэнс.
Несмотря на все свое нежелание выступать на большой сцене, Кейли Таун вдруг вытащила из кармана исписанный вдоль и поперек – стихами и нотами – линованный блокнот и ручку.
– Новая песня?
– Ага, меня прямо распирает в последнее время, – отозвалась Кейли, – вот и нацарапала «Не могу без тебя ни минуты…».
– Песня о том, как ты затосковала по большой сцене?
Кейли рассмеялась:
– Можно и так сказать. Но на самом деле песня про Мэри-Гордон. Первоначальный вариант был «Не могу без тебя я часа…», но «ни минуты» звучит лучше! Надо бы дописать ее сегодня вечером.
– Вот прямо так, всю разом?
– Хэнк Уильямс однажды сказал: хорошая песня – это песня, написанная за двадцать минут. Со мной, конечно, такое случается нечасто – обычно на песню уходит день или два, – но в случае с этой я почему-то уверена – все будет, как завещал Хэнк! – заявила Кейли и промычала несколько тактов запоминающейся мелодии.
– Решено! Записываем, я покупаю ее у тебя для своего сайта и… – внезапно Дэнс осеклась. За деревьями вспыхнул свет медленно приближавшихся автомобильных фар.
Кейли обмерла и прошептала:
– Нет, только не это! Не мог он меня выследить! За нами никто не следил. Я глаз не спускала с зеркала заднего вида – Эдвина даже близко не было. Уверена, он и понятия не имеет, что я сбежала из дома!
«А вот я бы не была настолько уверена, – подумала Кэтрин. – Такой смышленый парень, как Эдвин, следующий шаг своей жертвы предугадает запросто. Да и где еще искать укрытия известной на всю страну звезде кантри-сцены? Только у отца, в доме которого постоянно околачивается музыкальная команда Таунов. Странно, что Кейли не теряет надежды обвести Шарпа вокруг пальца, ведь он не раз уже демонстрировал свою незаурядную способность находить певицу везде и всюду».
Огни фар на мгновение замерли, как будто водитель сомневался, куда ехать дальше.
Или же не хотел привлекать внимания.
– Может, Дартура позвать?
«Неплохо бы», – подумала Кэтрин.
Не дождавшись ответа, певица попыталась встать, чтобы сходить за телохранителем, но тут автомобиль вынырнул из-за холма и остановился. Кейли замерла в свете его фар, который буквально пригвоздил девушку к месту.
«Что там, интересно, на уме у водителя?» – прищурившись, гадала Кэтрин, но яркий свет так слепил глаза, что ничего разглядеть было нельзя. – Неужели и в самом деле Эдвин? Сейчас нажмет педаль газа до упора, протаранит дом, убьет Кейли, а следом и себя?»
Дэнс подскочила со стула и подняла подругу на ноги как раз в тот миг, когда автомобиль, взревев двигателем, рванул к особняку.
Глава 43
Но переполошились они, как оказалось, зря. Безобидный «форд таурус» аквамаринового цвета, приблизившись к дому, сбросил скорость и остановился.
У Кейли прямо гора с плеч свалилась, когда она разглядела водителя, и это заметил бы даже человек, от кинесики далекий.
– Так это же Барри! – воскликнула она, облегченно вздохнула и улыбнулась.
Из «форда» вылез высоченный тощий мужчина с вытянутым лицом и копной вьющихся черных волос. На переносице у него блестели круглые очки. Кейли стремглав сбежала с веранды и крепко обняла гостя.
– Я думала, ты только через пару дней объявишься.
– В самом деле? – глянув на Дэнс, спросил Зиглер. – Я же звонил накануне Бишопу и предупреждал.
– Ну, ты ведь моего папашу знаешь, – проворчала девушка. – Слова из него не вытянешь!
– Я только что из Кармела, виделся с Нилом. Получил твое сообщение – ужас! Бедняга Бобби! Соболезную.
– И худшее, похоже, еще только впереди, – сказала Кейли и представила ему подругу.
Барри Зиглер, продюсер певицы, работал в звукозаписывающей компании, базировавшейся в Лос-Анджелесе. Дэнс сразу припомнила Зиглера: лицо его примелькалось еще в доме Кейли – на фотографиях, сделанных на заре ее карьеры. На одном из снимков довольные Кейли и Барри держали платиновый диск от Американской ассоциации звукозаписывающих компаний, вручавшийся за песню или альбом, разошедшиеся миллионным тиражом.
Зиглер, по мнению Дэнс, выглядел так, будто застрял в девяностых: джинсы, темный пиджак и белая футболка – в общем, одевался как типичный продюсер. Если не считать легкой седины на висках, то Барри, казалось, нисколько не постарел и выглядел точь-в-точь как на тех старых снимках в доме Кейли.
– Этот тип, Шарп, он и впрямь напал на Шери?
– Да. Бедняжке досталось будь здоров, но сейчас она, кажется, в порядке.
– У вас есть уже на него что-нибудь? – спросил Барри у Дэнс.
– Кэтрин, Барри в курсе всей этой истории с Эдвином, – пояснила Кейли. – Шарп просто завалил звукозаписывающую компанию письмами. Он жалуется абсолютно на все: качество звука, аранжировку, исполнение и так далее.
– Этот Эдвин – настоящая заноза в заднице! – воскликнул Зиглер.
– Барри, – обратилась к нему Кэтрин, – отвечать на следующий вопрос вы не обязаны, но сбор сведений – это моя работа, и не спросить я не могу. Он угрожал вам или вашим знакомым?
– Физической расправой, вы имеете в виду?
– Да.
Зиглер покачал головой:
– Он поносил нас на чем свет стоит, но угрожать – нет, не угрожал. Наша звукозаписывающая компания занимает почетное третье место среди старейших компаний Лос-Анджелеса. За шесть лет Кейли получила восемь золотых и четыре платиновых диска – казалось бы, мы на верном пути? – но нет, только не в системе координат Эдвина Шарпа! Взять хотя бы письмо, полученное на прошлой неделе. Целых две страницы подряд он разглагольствует о динамическом диапазоне записи «Твоей тени»! Попало всем! Эдвин проверил спектрограмму и обнаружил, что верхние частоты срезаны. Затем он перекинулся на несчастного Дельмара. Цитирую: «И почему это ваш Дельмар играет на до́бро [7], а не на гавайской гитаре? Кейли заслуживает большего!..» Ну и закончил
