Мероприятие проходило в полном соответствии с утверждённым начальством регламентом. Молодые сотрудники управления отчитывались перед ветеранами своими неизменно растущими показателями. К слову будет сказать, что ветеранам было совершенно наплевать на эти показатели. Ветераны в свою очередь рассказывали о раскрытии преступлений в годы своей молодости. Здесь также необходимо отметить, что молодое поколение слушало ветеранов, как говорится, из приличия, ибо те преступления, которые в своё время раскрывали ветераны, сейчас именовались ни чем иным, как основой отечественной экономикой.
И только третью часть регламента действительно ждали и нынешние сотрудники управления и ветераны. Это фуршет. Здесь всё было без изменений: молодым сотрудникам разрешалось выпить, но запрещалось напиваться, а для ветеранов дежурила даже "скорая", мало ли ветеран хлебнёт через чур на халяву. Неторопливые официанты (переодетые милиционеры) обходили группы людей и предлагали им на подносе то, ради чего пришли ветераны, и ради чего молодёжь терпеливо выслушивала россказни стариков.
У одной такой группы собралось особенно много людей. Там начальник управления рассказывал знаменитому писателю о только что раскрытом деле.
— …к сожалению, говорил начальник, — до суда это дело довести так и не удалось.
— Что же помешало? — спросил писатель.
— Все фигуранты этого дела погибли. — Начальник вопросительно посмотрел на Малышева, который стоял рядом.
— Все, все, — подтвердил следователь, — но самое интересное совсем в другом: Наш самый популярный писатель — Чернокнижник написал свой роман раньше, чем дело было закончено.
Малышев при этих словах достал откуда-то книжку Чернокнижника и показал гостю.
— Вы читали? — спросил он.
— Читал, — ответил Сапожников, — только мне кажется, что этот роман не закончен. Там не хватает последней главы. Впрочем, как и ваше уголовное дело.
Начальник управления непонимающе посмотрел на следователя.
— А я знаю, как закончить дело, — вдруг сказал один ветеран. — Надо просто дописать роман.
— Но автор закончил его именно так, — возразил Малышев.
— Я знаю этого автора, — сказал писатель. — Он вообще ничего придумать не может. Он только может переложить на бумагу чужие мысли.
— Я знаю, как закончить это дело, — опять раздался голос ветерана. — Надо нашего гостя запереть часа на два в кабинете следователя, оставив там бумагу и ручку.
Начальник управления смотрел на ветерана, который озвучил это бредовое и оскорбительное для гостя предложение, и никак не мог вспомнить, кто это. Он уже хотел возмутиться и узнать, откуда взялся этот сумасшедший, как обстановка снова изменилась. Писатель подошёл к ветерану и начал в рукопожатии трясти ему руку.
— Андрей Андреевич, — приговаривал писатель, — а я ещё думал, вы это или не вы?
— Насчёт запереть в кабинете, я, конечно, пошутил, — говорил Андрей Андреевич. — Теперь вы это можете сделать совершенно спокойно у себя дома, и никто вам мешать не будет.
— Нет, нет, — возразил писатель. — Сделаем так, как было тогда. И написать эту главу я должен буду в вашем кабинете Андрей Андреевич.
В то время как Пётр Сапожников и Андрей Андреевич разговаривали, начальник отдела кадров что-то нашептывал на ухо начальнику управления.
— Так это тот самый следователь, который вёл дело Чернокнижника?
— Так точно, — ответил кадровик.
— Стало быть, второй никто иной, как сам Чернокнижник?
— Выходит так.
Пётр услышал разговор и повернулся в сторону начальника.
— Только между одним Чернокнижником и другим есть существенная разница: тот, — Пётр указал пальцем на роман — литературный псевдоним писателя Петра Сапожникова, а второй Чернокнижник, — писатель указал на себя, — просто детское прозвище.
Обстановка разъяснилась. Практически все присутствующие столпились вокруг Чернокнижника и Андрея Андреевича.
— Ну как, будем закрывать уголовное дело? — спросил Андрей Андреевич начальника управления.
— Мы просто обязаны это сделать, — ответил тот.
***
После того, как роман увидел свет, Чернокнижник, и без того, избалованный Фортуной, стал просто кумиром для миллионов читателей. О гонораре, который он получил за свой роман можно не говорить, потому, как он не шёл ни в какие сравнения с тем доходом, который автор получал от всякого рода встреч на радио и телевизионных передачах, руководители которых за любые деньги готовы были пригласить к себе самую популярную личность на любую программу, пусть даже она рассказывала о погоде или о спорте. Одно участие Чернокнижника в передаче приносили компании огромные барыши от рекламодателей, часть которых они должны были отдать Чернокнижнику. Поначалу вся эта суета ласкала и согревала самолюбие писателя, но вскоре она начала утомлять. Свободное время, которого и без того не хватало, исчезло вовсе. Правда, его отсутствие щедро оплачивалось, но от этого было не легче. Зачем, скажите на милость вам деньги, если у вас нет времени чтобы их потратить? Да разве только деньги? Голова отказывалась запоминать, где и когда сегодня его ждут, и в какой передаче будет запись. А частенько случалась, что таких передач не одна. Кроме того необходимо заполнить целую кучу бумаг: договоров, протоколов, соглашений, актов и многое, многое другое.
Люди, живущие такой жизнью знают, что без человека, который взваливает все эти проблемы на свои плечи, просто не обойтись. Как читатель и догадался, таким человеком была Катя. Она так ловко и быстро выполняла свою работу, что казалась, будто этой работы и вовсе не существует. Увы, существует работа, от которой зависит почти всё, без которой ничего бы не было, но которая характеризуется одним словом — неблагодарная. Взять к примеру мать, которая занята воспитанием ребёнка. Муж, зарабатывая деньги, считает, что он единственный и неповторимый добытчик в семье. Всё зависит только от него и, естественно, все члены семьи просто обязаны ему одному за своё счастливое существование. Правда, муж забывает, что он выполняет в запутанном и сложном жизненном цикле всего-навсего одну единственную задачу — зарабатывает деньги, всё же остальное делается другими. И какими силами это делается! Попробовал бы муж хотя бы денёк посвятить воспитанию своего собственного ребёнка. Он бы просто рухнул от усталости. У него и секунды не будет чтобы просто присесть на секунду. На работе, конечно легче: там и перекурить можно, поболтать с приятелями, а то и пропустить рюмочку, другую на корпоративе. После рюмочки спросит, к примеру, приятель:
— У тебя где супруга работает?
— Нигде, — ответит муж, — дома сидит.
— Счастливая! — позавидует ей белой завистью приятель мужа.
Вот она чёрная неблагодарность. Работаешь, работаешь, а все считают, что ничего не делаешь.
Примерно такие же чувства испытывала Катя, работая вместе с Чернокнижником.
Но как бы ни был занят человек общественными делами, судьба всегда предоставит ему хотя бы денёк, чтобы или вечерок, чтобы заняться собой.
Чернокнижник не был исключением. Обнаружив в своём творческом расписание "окно", он решил зайти в банк, чтобы полюбоваться на свой текущий счёт. Клиент попросил у операцианистке выписку и, посмотрев на неё, изменился в лице.
— А деньги где? — еле выговорил он после продолжительной паузы.
— Вам что-то непонятно? — спросила операционистка, не поняв вопроса.
— Мне должны были перечислить очень внушительную суму.
Чернокнижник вдруг понял, что не может назвать этой суммы, так как всеми суммами распоряжалась Катерина. Слава богу, что операцианистка не задала уточняющего вопроса.
— Вот она в приходе, — указала пальчиком девушкак.
— Но я не тратил ни одной копейки! У меня на это просто времени не было. Куда, скажите на милость, делись деньги?
Девушка порылась в каком-то ящике и достала оттуда листочек.
— Вот ваша доверенность, господин Сапожников.
— Вы хотите сказать, что она снимала с моего счёта деньги? — не мог поверить своим глазам Чернокнижник.
Девушка опять достала из ящика листочек и показала клиенту.
— Посмотрите, — сказала девушка, — вы сегодня впервые берёте выписку. До сегодняшнего дня это делало доверенное лицо.
Чернокнижник всё понял. В то время, когда он, признанный писатель, да что там писатель — гений, зарабатывал миллионы, Катерина, которая строчки написать не способна, а способна только дома сидеть, воспользовавшись его занятостью, просто обворовала его.
Он вышел из банка и решительно направился домой, чтобы раз и навсегда расставить все точки над "i".
Когда Чернокнижник вернулся домой, Катерина сидела и за туалетным столиком и обрабатывала лаком свои ногти. Открывшаяся входная дверь отвлекла её от этого занятия на какую-то долю секунды. Катя через зеркало мельком бросила взгляд на вошедшего и снова занялась своим делом.
