университета. Соленый.
Она расправила плечи.
— Рассказывай.
Руби хрустнула костяшками пальцев. Вид у нее был растерянный, но при этом, на удивление, уверенный. Она рассматривала трещины на столе, молчала, а потом наконец начала:
— Я не знаю, кому еще рассказать. Мне кажется, все посчитают меня сумасшедшей или решат, что я провожу время летом совсем не на курортах, а в каких-то дырах. Но… правда, я чувствую, что ты меня сможешь понять. Обещай только не смеяться раньше времени.
— Почему смеяться?
— Пообещай!
— Руби, милая, я не хочу смеяться над тобой.
— Это ты пока не слышала! — восторженно прошептала Руби.
— Так, расскажи. — Улыбнулась Грейс.
— Обещаешь, что не засмеешься?
— Почему я должна засмеяться?
— Потому что сейчас я расскажу чушь! Но она в самом деле произошла, клянусь!
Грейс коснулась пальцев Руби и чуть сжала кончики. Холодные пальцы. Она на самом деле волнуется.
— Говори. Все будет хорошо.
— Кажется, я знаю Шелдона Лэмба, — выдохнула Руби и отвернулась к глуши, но быстро посмотрела снова на Грейс. Тьма с той стороны непроглядная.
— Что? — переспросила Грейс.
— Я знаю Шелдона Лэмба, — уже увереннее повторила Руби.
— Так мы все его знаем. — Улыбнулась Грейс.
— Нет! Все его знают тут, в университете! А я… я, кажется, знаю его дольше.
Грейс чуть наклонила голову, будто лицо Руби рассмотреть сложно, а потом спросила:
— Дольше? Почему ты так думаешь?
— Мне кажется, что я его где-то видела, — прошептала Руби.
— Может и видела.
— Нет, ты не понимаешь. Я его видела! Ви-де-ла! Видела еще задолго до университета!
— А почему ты так переживаешь? Может, мельком видела.
Руби покачала головой.
— В том-то и дело, что у меня ощущение, что я не мельком его видела, а знала когда-то. Именно знала, Грейс.
— Знала?
— Да! Знала, как знаю однокурсников, как знаю людей, которые живут в нашем районе… Но такого быть не может! Я жила в Нью-Йорке, а Шелдон Лэмб — в Великобритании!
— Может, вы пересекались на улице?
— На улице?
— Память может запечатлеть мгновенные встречи. Вы могли встретиться в метро или в очереди в магазине.
Руби задумалась, нахмурилась, а потом обреченно вздохнула.
— Нет, Грейс. Не так. В том-то и дело, что у меня стойкое ощущение, что я знаю Шелдона. Именно знаю, а не видела. Будто бы мы когда-то встречались, может, даже общались. Но я ничего не помню.
— Может, когда-то в детстве ты приезжала сюда?
— Не в детстве, Грейс, не в детстве. Это было потом. Да и как я могла его видеть?
— Может, жили на одной улице.
— Где? Здесь?
— Почему же здесь? Может, ты видела его дома, в Лондоне? Или в какой-то другой город?
— Нет, нет! Я чувствую, что видела его именно в Штатах!
— Может, вы мельком виделись? Пересеклись? Ты же жила в Нью-Йорке.
— А что Шелдон делал бы в Нью-Йорке?
— Может, просто мимо проходил?
— Нет, нет, Грейс. Его морду точно не перепутаешь! Она у меня перед глазами стоит. Я сейчас говорю и вижу ее! Такое мимолетно точно не запомнишь.
Руби снова замолчала. Замолчал и ветер. Небо стало темнее. Лес вокруг превращался в непроглядную черную стену. Не будь Руби так занята переживаниями, испугалась бы.
— Мне иногда кажется, что я даже помню одну из наших встреч. И знаешь… я ведь была взрослая. Это не в детстве случилось. Всего-то на пару лет до Ластвилля, когда мы жили в Соединенных Штатах, — сказала Руби.
— Одну из встреч?
— Да. Я помню об одной, но, может, были и другие. Черт, ощущение, что видела я его много раз. Такое мерзкое ощущение, даже липкие какие-то, неприятные. Ощущение, что он зачем-то подходил. Что-то хотел от меня, куда-то звал. Одну только припоминаю нашу встречу, даже картинка перед глазами появляется. Но все так размыто…
— А ты не можешь припомнить? Что это за встреча?
Руби задумалась. Поправила прическу, чуть растрепавшуюся от быстрой ходьбы,
— Знаешь, мне кажется, что это было где-то на Великих озерах 18. Когда отец получил работу в Нью-Йорке, мы в Нью-Йорке не так часто жили до того, как я в школу там пошла. Летом было, кажется. Мы были и в Бостоне, и в Питтсбурге. Но это неважно. Мы однажды поехали на озера те с родителями, ночевали в летнем доме друзей семьи, которые тогда жили в Чикаго, а днем гуляли. В тот день, кажется, ездили на Ниагарский водопад. Спонтанная поездка, должны были поехать уже в Чикаго, но папа сказал, что стоит посмотреть на водопад перед отъездом. И, кажется, там я видела Лэмба. Даже не могу объяснить, почему помню. Не помню, что он делал. Но знаю, что был там. Он постоянно рядом ходил, весь в белом, о чем-то со мной разговаривал… Мне кажется, что я даже отдаленно помню его голос. Такой же глубокий, как из-под воды. И он так серьезно говорил. Будто бы что-то о воде, что-то о вечности, что-то размытое. Что-то такое, понимаешь, монотонное, что-то, что просто так и не вспомнишь, во что не вслушаешься… Черт, ни слова не помню из того, что он говорил. Наверное, какую-то чушь.
— Получается, вы виделись на Ниагарском водопаде?
— Да. Там, где смотровая площадка.
— А почему ты тогда так удивлена? — спросила Грейс. — Может, он приезжал на экскурсию.
— Лэмб на экскурсию?
— Почему нет.
Руби усмехнулась.
— Грейс, у него даже в графе «родители» нет никакой информации. Наверное, сирота. Думаешь, его бы отпустили, несовершеннолетнего, на другой край земли? Одного?
— И правда. Вряд ли бы отпустили.
— И… — задумалась Руби. — Ты сейчас упадешь!
— Руби, ну хватит, не упаду. — Улыбнулась Грейс.
— Я даже не знаю, как это прозвучит! — усмехнулась Руби. — Но мне иногда чудится, что я и остальных знаю.
— Остальных?
— Да! Ну, других идиотов.
