всё еще скупился на сновидения, поэтому пробуждение Максима было внезапным и разочаровывающим. Как будто и не было никакого сна.
Над ним стоял Святослав.
— Не балуй! — устало пригрозил он.
Его лицо, оплывшее от гематом различной давности, явно нуждалось в отдыхе и меньше всего на свете хотело заполучить в свою палитру свежих красок. Максим и не мог сопротивляться. У него по-прежнему болела голова, а когда Святослав снял с него кандалы, он даже не смог без посторонней помощи подняться. Все внезапно поплыло, и он чуть не упал. Святославу пришлось его придерживать.
Сверху в люк заглядывала не менее живописная физиономия Игоря. Причем физиономия было самым подходящим словом для обозначения той части его тела, где Создатель разместил глаза, рот и сломанный накануне нос. Теперь некогда нежные юношеские черты превратились в нелицеприятное месиво с узкими прорезями для глаз. Максиму оставалось только догадываться, как в их компании выглядит он сам. Скорее всего, примерно так же.
— Хороши! — хмыкнул Ефим, когда вся троица явилась в комнату.
Кроме него в помещении находился и Алексей. Без очков, без кепки. Он очень напоминал себя прежнего с той фотографии под номером 4. Только немного пополневший. И потерявший свежесть молодости. Однако это не мешало ему быть самой яркой фигурой среди присутствующих.
Под светлой рубашкой угадывались железные мускулы. Мощная шея задыхалась даже под расстегнутой верхней пуговицей. Стильные клетчатые брюки сидели на нем как влитые, подчеркивая атлетическую фигуру. Элегантные черные ботинки из мягкой блестящей черной кожи казались упреком мохнатым домашним тапочкам Ефима. Глядя на невероятную разницу между обувью Алексея и Ефима, Максиму вдруг захотелось узнать, во что обуты его конвоиры. Но пронзительный взгляд голубых глаз Алексея приковывал внимание.
— Максим Владимирович, — голос Алексея оказался легким, а тон по-деловому добродушным, — приношу свои извинения, что мне пришлось так грубо с Вами обойтись. Но Вы сами меня вынудили. Прошу, присаживайтесь, у меня есть к Вам несколько вопросов.
Максима усадили на стул, который Ефим принес из-за кухонного стола. Минин с наслаждением опустился на стул и тут же откинулся на спинку. Голова ныла.
— Хотите воды? — участливо спросил Алексей, — Ефим, у тебя случайно не найдется для нашего гостя пары таблеток аспирина.
Ефим, безразлично вздохнув, подошел к кухонному гарнитуру и из настенного ящика извлек небольшую пластиковую коробку. Порывшись в ней несколько секунд, он извлек бумажную конвалюту и, оторвав полоску, молча протянул её в сторону Максима. Все это действо происходило в полнейшей тишине. Разве что на стене шуршала секундная стрелка часов. Внезапно за спиной Максима началось движение, и на сцену вышел Игорь, который прервал нелепую позу Ефима, приняв у него таблетки. Игорь оказался обутым в синие резиновые тапки, которые массово продают различные супермаркеты за вполне сносную цену. В своих черных джинсах и черной толстовке с капюшоном в этой преступной группе он мог претендовать только на роль подручного, с которой, в общем-то, более-менее справлялся.
Налив воды из-под крана он протянул стакан Максиму, всучив заодно и таблетки. Вот именно в такие краткие мгновения, когда все не очень хорошо, становится предельно ясно, что на самом деле нужно человеку для счастья. Максим с невероятным удовольствием выпил жесткую водопроводную воду и проглотил маленькие белые таблеточки. И, хотя они еще не начали свое действие, он точно знал, что головная боль, как, впрочем, и любые другие телесные муки препятствуют счастью. Однако с этим выводом, пожалуй, не согласились бы завсегдатаи магазина украшений для пирсинга на небезызвестной Пушкинской 10, куда Максима с его пристрастием к авангардному джазу однажды занесло, и где он с удивлением и ужасом узнал о том, что на этой самой планете вместе с ним проживают люди, которые добровольно подвешивают себя на огромные блестящие крюки, издалека напоминающие рыболовные. И делают они это исключительно с целью испытать счастье.
Пустой стакан в раковину относил Святослав. Стало понятно, что он тоже не может пока ещё перерасти своей роли подручного второстепенного злодея, коим в данном случае являлся Ефим. Об этом свидетельствовали не только серый свитер на молнии и синие джинсы, чей покрой никогда не был модным, но и такие же синие резиновые тапочки, как у Игоря. Эти тапочки их уравнивали. Для образа злодеев им обоим не хватало лоска. А то, что они по-детски делили между собой обязанности прихвостней, подчеркивало скорее не их конкуренцию, а печальный рок так и остаться в этом незавидном статусе. По крайней мере, в составе данной преступной группы.
Алексей спокойно наблюдал за происходящим, и только после того, как Святослав вновь занял свое место за спиной Максима, произнес:
— Расскажите о Вашей встрече с Екатериной Михайловой.
— С кем? — не сообразил Максим.
— Вам она известна, как Лидия Комарова.
— Ну…. А с чего Вы взяли, что мы с ней встречались?
— Вы же каким-то образом отобрали у нее объяснение, где она пишет, что все у нее хорошо, и она никуда не пропадала, — спокойным тоном пояснил Алексей.
— Откуда Вам известно, что в объяснении? — вырвалось у Максима.
— У нас везде свои люди! — встрял Ефим.
— Не увиливайте от вопроса, — интонация в голосе Алексея слегка изменилась, и Ефиму стало неловко, что он вмешался в разговор.
— Она прислала их по почте…
— Максим Владимирович, давайте поговорим как здравомыслящие люди, — устало вздохнул Алексей, — ставки у нас сейчас, как Вы понимаете, очень высоки. Не хотелось бы их еще больше повышать. Мы еще ничьему здоровью не причинили вреда. И уж тем более никому не причинили смерть. Пока. Так что давайте во всем разберемся разумно. Откровенность за откровенность.
— Давайте разберемся разумно, — кивнул Максим, вспомнив, что подобные формулировки, только попроще, он уже слышал от Ефима. Выходит, тот копирует Алексея и в этой команде никакой не лидер, а первый прихвостень.
— Ну и хорошо, — невесело улыбнулся Алексей, — первая откровенность с меня. В вашем погребе установлено аудио-записывающее устройство и буквально несколько минут назад я самолично слышал, как ты рассказал Саньку про встречу с Катей.
— Вы хотите сказать….
— Всё, что происходит в погребе, пишется и прослушивается. Мы же не полные идиоты.
— А как же вы тогда допустили побег?
— Ну, мы же не можем постоянно прослушивать ваши разговоры в режиме реального времени. Штат, знаешь ли, не тот. Пару раз в день проверяем запись. Тогда просто накладка вышла. Не успели вовремя отследить, о чем вы там шепчетесь.
Это было сказано таким тоном, что Ефим снова испытал неловкость. Он неуверенно переступил с ноги на ногу, дав понять, что именно на него возложена обязанность осуществлять контроль аудиозаписи.
