– Да все за то же, за клише, – проворчал Герман.
– Так ты знаешь об этом?
– Он сам мне признался. Тошик думал, что это клише у меня. Но оно мне ни к чему. Есть здесь ценности поважнее. Видишь ли, мой старый друг, я приехал сюда с определенной целью. Клише – лишь одна из функций моей командировки сюда. Основная задача состоит в другом.
– Что же они все помешались на этом клише?
– Потому, что оно само по себе стоит не меньше миллиона долларов. А сколько с его помощью можно нарубить зелени! Но клише я уже изъял и уничтожил. Бросил в пропасть.
– Изъял? – переспросил Сивере. – У кого?
Прозоров насмешливо посмотрел на него.
– А ты не догадываешься? Комамберов действительно передал его на хранение Матвею Матвеевичу. Очевидно, опасался за свою жизнь. А тот отдал его племяннику Тошика. И правильно сделал. По-моему, 1ела был самый надежный человек из всех, его не интересовали деньги. Он даже не знал, что это такое. Так, разноцветные фантики. А кому, в свою очередь, передал клише он?
– Терезе! – выдохнул Сивере.
– Разумеется, – кивнул Прозоров. – Только ей.
– И ты… ты… ты убил ее тоже?
Александр Юрьевич вскочил и бросился на Прозорова, но тот легко оттолкнул его в сторону.
– Зачем? Она ведь тоже не имеет никакого отношения ни к фальшивым деньгам, ни к наркотикам. А наша спецслужба не уничтожает честных людей. Успокойся, она сейчас ждет тебя в твоей келье.
Сивере порывисто встал, но Герман удержал его за руку.
– Успеешь, рано еще, она сейчас наверняка спит.
– Хорошо, – согласился Александр Юрьевич. Он лишь сейчас понял, насколько ему дорога эта женщина – Тереза. И он сделает все, чтобы вырвать ее из этого проклятого монастыря. – Хорошо, – повторил он, – что это клише наконец-то уничтожено.
– Да, – согласился Прозоров. – Но остался чип. Вот за ним-то в первую очередь я сюда и приехал. И ты мне скажешь, где он.
Александр Юрьевич поглядел ему в лицо и понял, что тот все знает. Но на всякий случай переспросил:
– Какой чип?
– Тот, который сюда привезла Анна Горенштейн. И я догадываюсь, что она еще не успела его передать по назначению. Поскольку контрагенты, которые, как я подозревал, являются дальнейшими курьерами – эти две старухи, – мертвы.
– Так это ты застрелил их?
– Я. Так было необходимо.
– Ты же не воюешь с женщинами?
Прозоров усмехнулся.
– С женщинами честными – да, ты прав. Но это были вовсе не женщины, тем более не старухи. Я тебе не вправе все рассказывать, но немного приоткрою завесу. Это были лучшие агенты Соединенных Штатов. Причем мужчины. И в расцвете лет. Ловко они тут притворялись старухами. Мне еще в Москве поступила информация, что Анна Горенштейн передаст чип двум особам, загримированным под женщин. Вот почему мне было легко их вычислить. И пока они не ликвидировали меня, я ликвидировал их. Мои коллеги напали на их след еще в Украине, но там им удалось ускользнуть. К тому же во враждебной нам стране действовать было нелегко. Дальнейший их путь лежал сюда, на Кавказ.
– А что это за чип? – спросил Сивере.
– Информация о новой системе защитного ядерного оружия. Так называемая «Мертвая рука» или «Рука из гроба». В общих чертах это означает следующее. Если, допустим, по России наносится серия ядерных ударов, а дело к этому идет, то возмездие будет неотвратимым. Даже если будет уничтожена вся военная инфраструктура, все главные штабы и все прочее, включая население. Но радоваться рано. Через некоторое время, день-два, автоматически, без помощи человека, срабатывает эта суперсистема «Мертвая рука». И по противнику наносится ответный удар. И с ними происходит то же самое, что и с Россией. Вот почему этот чип так важен. Потому-то он и не должен попасть в чужие руки… Давай-ка его сюда, – закончил он, протянув открытую ладонь.
Александр Юрьевич, не говоря ни слова, снял с шеи медальон и отдал Прозорову. Спросил только:
– Но откуда чип оказался у Анны Горенштейн? И зачем она, в таком случае, отдала его мне?
– На твой первый вопрос отвечать долго, – ответил Прозоров, щелкнув крышечкой медальона.
– Чип спрятан под фотографией, – пояснил Сивере. – Там есть второе дно, надо повернуть против часовой стрелки колесико на гербе Прошянов.
– Хорошо, – кивнул Герман. – Разберусь. Анна Горенштейн давно работает на Агентство Национальной Безопасности США. Это раз. Чип был выкуплен ее мужем за огромные деньги у одного из наших ведущих специалистов в этой области. Это два. Позже Влада взорвали сами же аэнбэшники. Это уже три. А четвертое, пятое и последующее тебе знать вовсе не обязательно. Теперь твой второй вопрос. При себе она чип держать не могла, слишком хитра. Знала, что за ним идет охота. Догадывалась, что кто-то из постояльцев гостиницы выслеживает ее. Я ведь несколько раз обыскивал ее келью и ничего не нашел. «Старухи»-суперагенты пока что не выходили на связь с нею, приглядывались. Она, очевидно, нервничала. Ведь чип стоит не миллион, а сто миллионов долларов. А тут подворачивается бестолковый с виду историк, архивный червь.
– Ну, ты полегче бы!
Прозоров усмехнулся, надел медальон на шею. И продолжил:
– Первый ход – спрятать где-то чип так, чтобы ни сам историк, ни кто другой не догадался. Я предполагал, что это будет какая-то неприметная маленькая вещица – перстень, медальон, серьга. И не ошибся.
Второй ход – передать медальон этому историку на хранение. Чтобы в любой момент, когда понадобится, забрать его обратно. Или уже снять с мертвого тела. Так что тебе еще повезло. А я ведь тебя предупреждал не связываться с нею.
– А откуда у нее взялся этот старинный медальон?
– Выкупила у Тошика Полонского. А тот, наверное, в свое время просто отнял его у своей жены, Терезы. Это ведь настоящий восточный тиран. Маленький, правда, в масштабе этой горы. Он же, скорее всего, и похвастался перед Анной секретным вторым дном в медальоне. И она решила, что лучшего места, где спрятать на время чип, не сыскать. Вот и все объяснение.
– Нет, не все, – подумав, возразил Александр Юрьевич. – А кто сделал все эти пророческие надписи: «Здесь будет убит Сивере… Прозоров»?
– Да я же, дурень! – засмеялся старый приятель. – Просто, чтобы не скучать. И чтобы у тебя в жилах кровь не застаивалась. Ничего личного и никакой мистики, одна забава.
Немного помолчав, он добавил вполне серьезно:
– А впрочем, забав тут было и без того хоть отбавляй… Теперь мне остается лишь найти Анну Горенштейн. Поиграем с ней в кошки-мышки.
– Желаю тебе удачи, – произнес Сивере. – Последний вопрос: зачем она разыграла эту комедию с венчанием на царство?
– У каждого шпиона свои причуды, – весело отозвался Прозоров. – Всякий, в конце концов, сходит с ума по-своему. Очевидно, ей было просто скучно ждать, тоже каких-то забав хотелось…
Поразмыслив с минуту и глядя на сокурсника, он вдруг сказал:
– А может быть, ты ей действительно нравился. И, честно говоря, вы друг с другом смотрелись очень неплохо. Из вас вышла бы потрясающая любовная пара.
Сивере на это ничего не ответил, просто встал и пошел к выходу из трапезной.
Он вошел в свою келью, увидел Терезу, которая не спала, а сидела возле небольшого зарешеченного окошка, наблюдая, как где-то на востоке медленно и тяжело, оставляя кроваво-красные пятна на кромке неба, восходит солнце. Она радостно поднялась ему навстречу, но Сивере и сам быстро шагнул к ней, порывисто обнял.
– Ты жив… – счастливо прошептала она. – Я думала, что уже больше никогда тебя не увижу.
– Нам надо собираться, – произнес он. – Здесь все кончено. Они и без нас найдут друг друга, и кто-то из них убьет другого.
– О чем ты? – спросила Тереза.
– Неважно. Это мужские игры. Но иногда в них принимают участие и женщины. На свою беду.
– Только не я.
– Я знаю. Поэтому ты мне и нравишься. Я лишь недавно понял, что, наверное, вообще не смог бы дальше без тебя жить.
– И я тоже. А ты уже не жалеешь, что приехал в «Монастырский приют»?
– Нет. Возможно, самая главная тайна для меня здесь была ты. Только я не сразу разглядел. Такой и останешься. Женщина всегда тайна.
– Что нам теперь делать?
– Надо уходить. И как можно скорее. Помнишь, ты говорила, что тот колодец в подземелье ведет в какую-то кварцевую пещеру? А оттуда наверняка есть выход к подножию горы.
– Да, так оно и есть. Но мы никогда им не пользовались.
– Ничего, придется попробовать. У твоего мужа должны быть альпийские веревки. Мы закрепим их в основании колодца и спустимся. Другого пути и выхода у нас нет.
– А если колодец бездонен?
– Такого не бывает, – улыбнулся Сивере. – Иначе он должен привести нас прямиком в ад. А мы этого не заслужили. Ведь настоящий ад был здесь, в «Монастырском приюте». Но, к счастью, для нас он скоро закончится.
