Дальше я не слушала, натянув подушку на уши. Именно этого и следовало ожидать.
— …мечта любой девушки, — донеслось до меня, и повисла пауза.
— Я не любая девушка, — безразлично ответила я.
На этот раз не ответил детектив. Я чувствовала на себе его пристальный взгляд. Прекрасно понимая, что он умеет работать с тишиной, я старалась не заговорить первой. Но я уже ответила на его предложение. А если бы мне действительно хотелось выдержать паузу, мне стоило молчать и тогда. Этот раунд я проиграла.
Почему-то вспомнилась кошка, которая живет у родителей. Она была невероятно сообразительной и все понимала, если хотела это делать, естественно. Я любила играть с ней в прятки, которые мы мешали с кичем. Судя по тому, как она себя вела, ей это тоже безумно нравилось. Мы по очереди прятались и искали друг друга. Обязательным условием было прикоснуться, «засветить» игрока в момент раскрытия его местонахождения. Рита быстро усвоила правила. И вот однажды, когда была моя очередь прятаться, она не пришла меня искать. Я ждала ее несколько минут и подумав, что игра окончена, вышла из комнаты. Тут она меня и поймала. Радостно прыгнув на ноги, она драпанула на кухню.
— Кич! — засмеялась я тогда.
Я и забыла о том, что играю с кошкой. А она подкараулила меня, как мышку в норке.
Вот так происходило и теперь. Меня брали измором.
— Ты очень удачно меняешь обращение ко мне, — не поворачиваясь, сказала я. — Учитывая то, что мы снова на «ты», начинается неформальная обстановка, и ты не примешь отказа.
— Прекращай ломаться, — холодно сказал детектив. — Ты моя подследственная…
— В зоне твоей юрисдикции, — увещевательно перебила я.
— Да. И я могу делать с тобой все, что мне необходимо…
— Бла-бла-бла. Не коси под Кристофера. У тебя не получается.
Снова повисла пауза.
Мне не хотелось никуда ехать. Австрия со своими достопримечательностями меня привлекала, но не в такой ситуации. Я хотела там побывать, но сейчас мне нужна была ванна, которая совсем недавно мне приснилась. А еще лучше, чтобы меня оставили в больнице и окончательно привели в порядок. Если мне не изменяло ощущение времени, то сегодня двадцать седьмое число. Вторая половина дня двадцать седьмого числа. Не исключена и возможность того, что я провела без сознания больше суток. Если этот так, то у Альмова времени совсем в обрез. И он примет меры. Оставалось надеяться, что не такие, как у себя в офисе.
Я повернулась к нему.
— У меня тоже есть требования, — твердо сказала я.
— Я слушаю.
— Раз уж ты пользуешься моими знаниями, и я помогаю тебе, не в первый раз, заметь, то ты после нашего путешествия снимаешь с меня все обвинения. И я после этого слышать не хочу о тебе, алмазе, Кристофере и прочем. Ты полностью оставляешь меня в покое. Навсегда.
— Договорились.
— Официально, — добавила я. — На бумаге. Больше никаких устных договоренностей. Сыта по горло.
— Вот так вот, — заключил Дмитрий. — Тогда и у меня условие: ты летишь в Австрию в наручниках.
Моему возмущению не было предела. Не дав ему воплотиться в слова, Дмитрий закончил сквозь плохо скрытую улыбку:
— Больше никаких устных договоренностей. Я тоже сыт по горло. Твоя неусидчивость уже доставила мне немало хлопот. Не хочу, чтобы что-то сорвалось в этот раз.
Теперь уже мне из принципа хотелось подложить ему свинью. Оставалось решить, какую и как.
— Тебя выпишут завтра, — продолжил детектив. — Тогда же я и предоставлю тебе все бумаги.
— Какое завтра число?
— Успеем, не дергайся.
— Дима, — с нажимом сказала я и требовательно на него посмотрела.
— Что-то новенькое, — удивленно улыбнулся он, ведь я первый раз назвала его по имени. — Двадцать девятое.
— Сработало же, — констатировала факт я, безучастно на него глядя.
— На этот раз у тебя не выйдет, — сделав какие-то одному ему известные выводы, Альмов приблизился ко мне. — Не нужно меня недооценивать.
Я даже не думала отстраняться, скептически встретив его грозный взгляд. С такого расстояния были отчетливо видны мешки под глазами, которые говорили, что он не отдыхал довольно давно. Как и я, собственно. Сутки бредового, бессознательного состояния отдыхом назвать было сложно.
Неужели я так же ужасно выгляжу?
Поняв, что его грозное лицо не имеет никакого эффекта, детектив встал и вышел за дверь, оставив меня в разработке очередного плана по спасению собственной, и не только, шкуры.
Детектив предоставил мне все официальные бумаги, как и говорил вчера. Сразу после ухода Альмова у меня в голове оформился небольшой план, согласно которому я должна была отвлечь детектива. Придумав чисто женскую проблему от переохлаждения, я пожаловалась медсестре на наличие цистита, и в тот же вечер стала получать по таблетке антибиотика после еды. А перед выпиской доктор выписал мне рецепт.
Как я избежала этой болезни в реальности, оставалось только догадываться. В минус 20, в одной юбке… Было сложно представить, как меня не угораздило.
А потом меня выписали. Я безуспешно рвалась домой, чтобы привести себя в порядок, Альмов же не собирался выпускать меня из вида и привез к себе.
Я скептически поморщилась, когда мы зашли в его квартиру. Это была явная холостяцкая берлога. В ней чувствовался застоявшийся воздух, в пространстве витал душок фастфуда, одноразовой посуды и растворимого кофе.
Мне была выделена отдельная комната, полотенце в душе и комплект постельного белья. А я недолго думая открыла кран в ванне и попросила халат. Хорошо, хоть здесь я могла побыть одна.
Пока я валялась в горячей ванне, я рассуждала над тем, что мне стоит делать дальше. Мне нужно подумать о путях отступления. Прежде всего у меня не было одежды, в которой я могла поехать на концерт. А еще у меня не было одежды, в которой стоило уходить оттуда. Мне нужны были номер в любом другом отеле, способ добраться до него, улететь назад, а следовательно, мои деньги и документы. Если документы я надеялась получить у Кристофера, то деньги находились на счетах в банке. А к ним можно получить доступ по интернету. В принципе, как и к реализации всего остального. Еще стоило поменять внешность. Хотя бы цвет волос, потому что варианта с переодеванием было мало. Стоило купить краску, и в момент, когда мне удастся оторваться от Дмитрия, задержаться в туалете на полчасика, а затем в новом образе слиться с толпой после завершения концерта.
Если мне не изменяет память, концерт длится два часа. Час до антракта и час после. Значит, вырваться от детектива следовало во время или после антракта.
Когда я вышла из ванной, я заявила о своем намерении прикупить одежды. Раз уж Дмитрий не отпускал меня домой и ограничивал мое передвижение, то был обязан оплатить неудобства и создать комфорт. Конечно, он возмутился, но после моего короткого монолога о том, что если он хочет сотрудничества с моей стороны с наименьшими проблемами, то должен идти на уступки, стал покладистее. Я девушка избалованная и ютиться в его халупе не намерена. После такого заявления последовал ряд угроз, но мне уже было не страшно. Конечно, мне не хотелось бы, чтобы он снова прибег к пыткам, но кроме желания гнуть свою линию и выжать из него максимум за свои неудобства, у меня больше ничего не оставалось.
Наконец меня пустили в интернет.
Пока я выбирала себе платье для посещения концертного зала в Вене, приходилось корректировать пути отхода. Альмов не позволил мне посетить магазины, что несколько усложняло задачу. Прежде всего, в интернете было сложно найти что-то стоящее и сделать так, чтобы детектив не увидел мою покупку при онлайн-заказе с доставкой. А запасной комплект более неприметной одежды мне бы не помешал, потому как платье я выбрала сногсшибательное и заметное: черного цвета, из 70-процентного хлопка, на одно плечо, с полосами ассиметричной кружевной обстрочки. На моей фигуре оно будет смотреться очень хорошо. А еще я не поскупилась на туфли, цепочку на руку и туалетную воду, которая обещала быть броско-сексуальной. Задача с нарядом для концерта была решена просто и должна была быть доставлена в наш номер в отеле A amp;O Wien Hauptbahnhof. Альмов пожадничал и разместил нас в привокзальной гостинице. Но если учесть, что билет для двоих на самолет стоил больших денег, даже в экономклассе, то его вполне можно было понять.
А вот со вторым заказом пришлось повозиться чуть дольше. В концертном зале среди богемной публики одеться слишком просто — значило бы привлечь лишнее внимание. А с другой стороны, в Европе никто нигде не смотрит, как и во что ты одет. Нигде, кроме как в Золотом зале на новогоднем концерте. Там обязателен дресс-код, а если ты пришел, как обычно, — тебя отправят в салон проката напротив за приличной одеждой. Поэтому, выбрав комплект из современных джинсов, кофточки, вполне сгодившейся бы для простенького светского раута, и полусапожек на низком каблуке, я стала выбирать краску для волос и думать, куда доставить второй заказ.
