- И все - высокооплачиваемые наемные убийцы?
- Угу. Все, кроме Лютца, снимали комнаты. Благодаря им квартал приобретает более благопристойный вид.
- Вчера вечером я поставил Лоферта к стенке и проверил, нет ли у него оружия.
- Да, мы об этом слышали. Сообщил дежурный полицейский. Вы уже познакомились с ним? Приятный парень, совсем еще новичок. Только что кончился испытательный срок. Посылает такие донесения, словно рассчитывает, что их будут читать грядущие поколения или сам президент. Он с удовольствием сообщил бы нам, сколько людей плюнули на тротуар в течение часа.
- Ничего, оботрется. Все мы были такими.
- Да... - Мак встал и взял свою чашку. - Но этих людей мы возьмем под контроль, и если что-то узнаем, то сразу вам передадим.
- О'кей! Большое спасибо за кофе.
Когда Мак ушел, я вновь уткнулся в бумаги. Рассортировал их, пометил каждую, а потом вызвал Кассиди, чтобы он раздал их соответствующим работникам. Покончив с этим муторным делом, я позвонил Марте и договорился, что мы встретимся в два часа. К этому времени она должна приготовить обед.
Воскресный день на улице - это день мира и спокойствия. Недельная битва достигла своего апогея в субботу вечером и ночью, а в воскресенье утром противники оттянули свои войска назад и освободили на некоторое время поле боя. Но следы битвы еще можно было заметить. Осколки пустых бутылок, поблескивающие на свету, пятна на стенах домов, которые остались после пьяных компаний, и опрокинутые бочки с отбросами, лежащие на боку.
Движения почти не было. Парни в воскресное утро обычно чувствовали себя неспокойно и поэтому, как правило, не играли на центральных улицах в футбол. Прогуливались лишь девчонки и девушки, пожевывая резинку и размахивая сумочками. В воскресный день они хотели казаться благородными, а парни пытались сойти за взрослых мужчин. И все это происходило на фоне грязных фасадов и вонючих подворотен.
В трех заведениях я осведомился насчет Эла Ризе, и, когда мне ответили, что он еще не появлялся, я попросил передать ему, что я его разыскиваю, чтобы задать головомойку. В час дня бары были еще пустыми. И во всех трех барах шла утренняя уборка: пахло сыростью и мазью для натирки полов. Я намеками дал понять, что Ризе занимается наушничанием для полиции. В этом районе на такие вещи смотрят довольно косо, если не сказать больше. Теперь, во всяком случае, они должны будут играть со мной в мою игру. Я должен убедить их, что грубый и жестокий коп возвратился в родной район навестить девушку, которую знал с детства. И до тех пор, пока они мной не интересовались, мне тоже не было до них дела. Меня не интересовало, чем они занимались. Но если кто-нибудь осмелится встать мне поперек дороги, то берегись, братишка!
Они все это быстро поняли, поэтому я добился того, чего хотел.
Марта открыла мне дверь. Втянув носом аппетитные запахи, я понял, что здорово проголодался. На Марте было надето платье с юбкой-клеш и простые туфли, но выглядело на ней все великолепно. За обедом мы почти не разговаривали. А потом отправились в третьеразрядное кино и посмотрели фильм, который видели год назад. Около семи вечера поужинали в баре Смита, а потом снова пошли гулять по улицам, выпили немало пива, и наконец я проводил Марту домой.
Прошло всего два дня, а у нас все шло точно так, как и было запланировано. Слухи и сплетни текли быстрее, чем горные потоки, и, где бы мы ни останавливались, разговоры повсюду прекращались. В лучшем случае, если и говорили, то очень тщательно взвешивая слова, но все без исключения избегали встречаться со мной взглядом, и только по одной причине: я был копом. Пьяницы и нищие, встретив меня, смущенно улыбались и сразу же старались смыться.
По дороге к дому Марты мы встретили дежурного полицейского. Я его еще ни разу не видел, но он меня знал и приветствовал:
- Добрый вечер, лейтенант.
- Добрый вечер. - Я протянул ему руку. - Мак Бриссон сказал мне, чтобы я установил с вами контакт. Он чуть покраснел и улыбнулся.
- Вот уж не думал, что он обо мне вспомнит. "Он был одним из учителей в полицейской академии. Кстати, зовут меня Мак-Нейл. Хол Мак-Нейл.
- А это Марта Борлиг. Он кивнул.
- Вас я часто видел, мисс Борлиг. Я легонько ткнул ее в бок.
- Смотри-ка, а ты тут хорошо известна...
- Хватит шуток...
- В районе спокойно? - спросил я Мак-Нейла.
- Так, мелочь... Пару дней назад какой-то незнакомец напугал двух старушек. Говорят, что у него огромная борода странной формы и чудное лицо. На прошлой неделе была большая драка в двух кварталах отсюда и три семейные ссоры.
- Здесь трудно работать? Он пожал плечами.
- Если тут действовать по инструкции, то ничего путного не добьешься.
- Что ж, это меня радует... Приглядывайте за моей дамой, договорились?
- Это приятное поручение, сэр, - улыбнулся он и отправился дальше, проверяя по пути ставни на ближайших домах и кивая людям, выглядывающим из окон.
По дороге Марта остановилась перед домом, которого я до сих пор избегал. Она посмотрела на него - обычный дом из песчаника, стоявший на другой стороне улицы, а потом перевела взгляд на меня.
- Боже! Тебе до сих пор больно видеть его, Джо? Дом, в котором я жил когда-то. Где голод был постоянным гостем, деля всю жизнь на редкие праздники и каждодневные лишения. Один из жильцов первого этажа прикончил ночью жену и детей, когда они спали, а потом покончил с собой. А этажом выше нас Кровавая Мэри открыла свое дело. Начала с абортов, а потом стала сдавать кровати на ночь. Заработав какую-то сумму, она открыла нечто вроде меблированных комнат на углу улицы.
- Через несколько месяцев все это будет снесено. Часть жильцов уже переселили.
- Это сделали с опозданием на двадцать лет, - сказал я, вспомнив о полузабытых лицах - пустых и ничего не выражающих.
- Ты до сих пор ненавидишь этот дом, Джо?
- Я всегда его ненавидел. И не только дом, а весь квартал. Самый грязный район города - грязь, нищета и проституция. Отсюда мало кому удается выбраться.
- Но ты выбрался...
- Да, но с большим трудом. - Я увидел выражение равнодушия на ее лице. - И не понимаю, как ты это можешь выдерживать.
- Может быть, я не способна так же сильно ненавидеть, как ты. Ну ладно, пошли дальше. Завтра рабочий день.
- Да, пошли.
В парадном мы быстро попрощались, сейчас я был просто не в состоянии говорить с кем бы то ни было Отчий дом вскрыл все старые, зарубцевавшиеся раны. И теперь мне нужно было нечто, что смогло бы уничтожить вонючий привкус прошлого. Я отправился в заведение Донована и попросил пива. Кто-то жирный и крупный выскочил через черный ход. После второй кружки пива я почувствовал себя лучше.
Маленький человечек, уже давно меня разглядывающий, перехватил наконец мой взгляд. Я сразу понял, чего он хочет. Выйдя из бара, я свернул на запад и остановился в тени подворотни. Минут через пять человечек прошел мимо меня и уже собрался было прошествовать дальше, как я тихонько кашлянул. Он вздрогнул, недоуменно оглядываясь назад, а затем уставился в тень подворотни.
Наконец я решил перестать его мучить и сделал шаг вперед. Человечек быстро подошел ко мне.
Глава 5
- Вы лейтенант Скаплон, не так ли? - Это было скорее утверждение, чем вопрос.
- А кто вы такой, уважаемый?
Он нервным движением вытянул голову вперед и вновь осмотрелся по сторонам, после чего опять исчез в тени подворотни.
- Гарри Боуп. У меня комнатка над ломбардом Мо Кдовиста. Работаю по случаю, в основном живу на средства социального обеспечения.
- Сидел?
- Было такое... Шесть месяцев за бродяжничество. Десять лет назад. - Он пожал плечами и добавил:
- Трудный был тогда год.., послушайте, надеюсь, вы не выдадите меня?
- Можешь быть спокоен, Гарри. Так в чем дело?
- Этот жирняк Ризе здорово на вас разозлился. Он уже повсюду рассказывал... - Об этом я слышал, Гарри.
- Нет, я не это имею в виду. Он ищет людей, которые расправились бы с вами. Никто на это дело не идет, но он продолжает настойчивые поиски и, вероятно, рано или поздно найдет. Платит наличными пять сотен за хорошо проделанную работу.
- Где ты это узнал?
- У меня отличный слух, лейтенант. Я как раз разгружал бочки с отбросами для Хило, а он говорил по телефону. Одно из стекол в окне было разбито, и я все услышал.
- А почему ты решил мне об этом рассказать, Гарри? Я же здесь не по делам службы и не могу ничем помочь Гарри подошел ко мне совсем близко, поднял обрюзгшее лицо и испытующе посмотрел на меня - Вы, наверное, обо мне совершенно забыли, да? Но я и не рассчитывал на то, что вы меня помните. Прошло ведь столько лет... Но ваш отец и я - мы были вместе на войне во Франции. И он спас мне жизнь. После войны я часто к вам заходил, вы тогда были еще мальчонкой. Вас было уже четверо, когда я видел его в последний раз. Вашу матушку я тоже знал.
Теперь и я вспомнил его. Странный был человек - носил свою военную форму до самого последнего дня, пока она не расползлась на части. По субботам он всегда приходил к нам на завтрак и ел как голодный волк, вероятно, отъедался на всю неделю.
