— Где Семиряга? — спросил Костов.
Беспанов смотрел на опера неопределенно, слегка прокручиваясь в своем офисном высоком кожаном кресле — по часовой, против часовой, по часовой, против часовой. Он ничего не отвечал примерно с полминуты.
— Семиряга? — вяло переспросил он затем. — Я не совсем понимаю…
— Понимаете, понимаете, — махнул на него рукой опер.
Они с Надеждой расположились в креслах поменьше, стоящих с двух сторон напротив стола Беспанова. Пауза висела в воздухе несколько минут, пока Костов, вздохнув, не взял инициативу в свои руки.
— Времени у меня мало, — посетовал он. — И работа нудная — людей выслушивать. Давайте не будем дураками прикидываться. Начальник УБЭПа — мой приятель (Костов слегка приврал) — много лестного мне о вас наговорил. Не будем разочаровывать хорошего человека, с которым вам придется еще много, очень много раз общаться. Тем более что вам в этой истории ничего не угрожает. Я знаю, что вы вообще ни при чем. Почти. Но вы все знаете. Я вам расскажу… Согласны?
Беспанов продолжал хранить молчание с прежним выражением лица. Костов принял это за согласие.
— Все началось с того, что вы заключили с Абдуловым сделку. Опыт взаимовыгодного сотрудничества у вас уже был — какое-то время назад вы ставили свою рекламу в его передачу. Однако теперь вам захотелось продвинуть свою фирму — свой «продукт Беспанова» несколько иначе. Эксперты вам объяснили, что реклама в лоб — пяти-двадцатисекундная или минутная — быстро приедается зрителю, начинает раздражать и перестает воздействовать. К тому же дело это безумно дорогое — изготовление даже секундного ролика, постановка в прайм-тайм и прочее. И вы захотели, чтобы Абдулов снял и поставил в свой «Вызов времени» телесюжет о вашей фирме и вашей светлой личности — не рекламный, а замаскированный под новостной или информационный. Абдулов пообещал сделать все вкрадчиво, неназойливо, хай-класс… Тут я, как вы понимаете, домысливаю ситуацию — насчет вкрадчивости. Программа телезвезды имеет рекордный рейтинг в столицах, повторяется на следующее утро, и отдельно, и неоднократно транслируется на регионы. Затраты меньше — только гонорар Абдулову, а отдача с учетом всех обстоятельств светит умопомрачительная.
Надежда слушала эту историю, как и Беспанов, впервые и глядела на шефа, как ребенок, перед сном слушающий «Спокойной ночи, малыши».
— Вы, — продолжал Костов, — договорились с Абдуловым и перечислили ему деньги… Хочу вас утешить — я не думаю, что телезвезда собирался вас кинуть с самого начала. Он, скорее всего, честно готовился исполнить свои обязательства по сделке, но… Момент оказался неудачный. Генеральный менеджер канала Кечин поймал Абдулова на другой скрытой рекламе — тот выдал в эфир сюжет с неким владельцем биржи. Получился шум, Абдулов еле оправдался, за передачей стали присматривать во все глаза. В общем, Абдулов каждый раз говорил вам — мол, завтра, на той неделе, подождите, пока все уляжется. Морочил голову, ни денег не возвращал — по-видимому, к тому времени уже растратил, ни сюжет не снимал. Он продолжал кормить вас «завтраками», а время тяжелое, вам самому дыры надо затыкать. Коварный Абдулов каждый раз разговаривает с вами все с большей неохотой, быстро завершает переговоры, а потом и вовсе прекращает откликаться, когда вы звоните, — у него на трубе определитель стоит. Короче, вы поручили Штыреву и Семиряге разобраться с этим делом. Не понимаю одного — почему вы послали их к Олегу Лосскому? Лосский был в курсе? Абдулов с ним делился?
— Я не посылал их к Лосскому, — обронил Беспанов и, помолчав, продолжил: — Вы сказали что-то насчет того, что мне ничего не угрожает и я ни при чем. Рад, что вы так думаете.
— Ваша сделка с Абдуловым по скрытой рекламе — не мой профиль. И вообще она почти неподсудна. Это пусть Кечин с Огульновским беспокоятся и налоговая инспекция. По моей части вы, я полагаю, чисты, — пожал плечами Костов.
Беспанов согласно кивал в такт его словам.
— Приятно встретить понимающего человека, — отозвался он. — Считайте, что я сражен этим обстоятельствам и потому кое-что объясню… Вы действительно пришли к выводу, что я не замешан в убийстве Лосского и других?
Костов наклонил голову в знак подтверждения.
— Я вам верю, — без особой убежденности провозгласил Беспанов. — Так вот, я не посылал их к Лосскому. Я послал их к Абдулову с указанием договориться как можно скорее, вернуться с конкретным результатом. Инструкции они получили самые общие — разобраться, то есть вырвать у Абдулова либо точную дату, когда он пустит сюжет в эфир, либо деньги. А как? Это я оставил на их усмотрение и не подразумевал никакого криминала. Надавить, попугать, намекнуть на неприятности с семьей… В таком роде. Невинно. А что касается дележки… Ха-ха! Вы Абдулова видели? Знаете? Тогда зачем задаете идиотские вопросы? Он станет с кем-нибудь делиться только в случае тяжелого умопомешательства.
— При чем же тогда Лосский?
— Я могу вам рассказать только то, что рассказали мне эти двое, когда вернулись с задания. Но если они станут в процессе следствия — Штырева, как я знаю, вы уже взяли после перестрелки, — если они станут отпираться, на мои показания не рассчитывайте. Словом, при выходе из лифта они нос к носу столкнулись с Абдуловым, который покидал сборище. Они собрались было уже взять его за грудки, но тот запричитал, что ужасно спешит, и махнул в сторону балкона — мол, все утрясете с Олегом, он в курсе, а я побежал. Мои наивные недоумки оставили в покое Абдулова и направились на балкон, где действительно дышал свежим воздухом изрядно поддатый Лосский. Дальше… Они начали базарить, а Лосский был не в себе — ребята говорят, что, типа, вообще невменяемый. Ничего толком объяснить не мог, нес околесицу — спросил у Штырева: «Мы здесь одни или вдвоем?» Как вам такое? От его бестолковости мои разъярились еще больше — думали, он специально им голову морочит. А тот еще больше одурел. Начали возню… Ну, и в раже драки уронили его за ограждение.
Костов молчал. Это было очень похоже на правду. Это все объясняло — вранье Абдулова, который не мог признаться, что сам направил убийц к своему совершенно невинному (в этом деле) исполнительному продюсеру. Все моментально стало бы известно Кечину, коллегам, Алине… Всплыла бы неприглядная история с взятыми за скрытую рекламу деньгами. Ни Кечину, ни Огульновскому лучше бы ее не знать, а она бы всплыла обязательно.
— Дальше? — подтолкнул он Беспанова.
— Уж не думаете ли вы, что я дальше руководил действиями Штырева и этого Семиряги? Мне такое и в голову не приходило — я же не идиот, чтобы ввязываться в эту историю. Когда они заявились со своим рассказом, я натопал на них ногами и сказал, что не желаю об этом ничего слышать. Ну, дал им пару советов — прижать ушки и не высовываться. А дальше… Дальше ситуация и без моего участия начала выползать из-под контроля.
— Ну, ну, — покачал головой Костов. — Предположим, вы их не инструктировали, но были в курсе…
— В самых общих чертах. Их кто-то начал шантажировать.
— Кто? — настаивал Костов.
— Я не углублялся. Может быть, вы думаете, что мне в кайф вся эта херня? Что мне нравится — вот как вам — в ней копаться? — иронически осведомился Беспанов.
— Мне нравится. Мне нравится… — задумчиво повторил Костов. — Копаться в херне… Знаете, я не очень верю, что вы их не инструктировали. Вы их, конечно, инструктировали, оказывали добрые услуги. Но суду это не докажешь. По всему видно, что парочка — не только не семи пядей во лбу, а просто даже туповата. Они — не знаю почему — подумали, что их шантажирует Алина Сохова, которая ушла с вечеринки раньше Абдулова и видела их мельком при посадке в лифт. Без вас они ни за что бы не догадались, что она ни при чем. А пока они не догадались, они пытались Сохову убить — выследили их с Абдуловым, когда они ехали к ней домой, и перед супермаркетом Штырев в толпе подошел к девушке сзади и выстрелил из своего «Макарова». К счастью, пуля попала в бок. То ли Штырева кто-то толкнул, то ли Алину… А вот это — то, что покушение совершил Штырев, — мы доказать как раз сможем. Помимо оружия, которое идентифицировано, у нас, я думаю, будут и показания Абдулова, которому после того, как все раскроется, нечего уже будет темнить. Ему потребуется другое — отмазаться от этого дела. Недоброжелательный прокурор может задать ему очень много неприятных вопросов… А откуда ж взять доброжелательного, при том что его патрон Огульновский сейчас на ножах с администрацией президента? Абдулов может спастись одним — искренностью. И покаянием, но это уже не ко мне. Мне кажется, Абдулов вспомнит, что за ними от «Останкино» до супермаркета следовала знакомая машина со Штыревым за рулем… Кстати, не объясните, зачем надо было пытаться убить Сохову второй раз? Ясно ведь было уже, что шантажировала другая. И другая к тому времени уже лежала в морге… А?
