от него, подделала почерк в предсмертной записке — тут Александра все угадала верно. Однако Харлоу не гордилась собой за это и не чувствовала ничего похожего на торжество. Она была сама себе противна, и с каждым днем ей становилось все сложнее ответить на вопрос: зачем она вообще живет?
— Однако, когда мы пришли к тебе, на поджог ты решилась без сомнений, — напомнила Александра.
— Какие уже сомнения? После всего, что я сделала… Это как сорваться с заледеневшей горы: у тебя не получится остановиться, даже если ты очень хочешь.
— Так себе причина…
— Другой у меня нет.
Харлоу, похоже, не врала — врать больше не было смысла. Она действительно не могла остановиться, но надеялась, что ее остановит кто-то другой. Уже во время пожара она действовала отчаянно и рисковала собой. Но тогда все обошлось, и здесь, во время ночной погони, она пошла на куда более решительные меры.
В момент аварии она даже не испугалась, она словно только этого и ждала. И придя в себя в перевернутой машине, в окровавленном, пульсирующем болью теле, она не почувствовала отчаяния.
— Как будто все идет так, как надо, — прошептала Харлоу. — Ты веришь в судьбу?
— Иногда.
— Я раньше не верила…
Андрей больше не пытался помочь: понял, что не сможет сделать ничего, потому что ни в чем уже не было смысла. Они оба просто оставались рядом, да и Гайя тихо улегся на песке возле машины. К моменту, когда послышались отзвуки сирен, Харлоу была мертва.
Александра знала, что будет дальше: допросы, выяснение деталей случившегося. Скорее всего, подозрительные взгляды. Возможно, даже заключение под стражу — но недолгое. Она была не против, все это, привычное и понятное, позволяло отстраниться от настоящего момента. Скрывать Александре было нечего, и отвечала она автоматически, а мыслями была не здесь. Она восстанавливала в памяти все, что знала об этой истории, прикидывала, могла ли что-то предотвратить… Нет, пожалуй. Порой бывает слишком поздно — уже на старте.
Телефоны у них с Андреем забрали и вернули, лишь когда все закончилось. Аккумулятор, конечно же, разрядился, но и это не слишком напрягало. Александра брала последнюю паузу перед тем, как снова разбираться с накопившимися делами.
— Не повезло тебе со мной, да? — улыбнулась она, когда они с Андреем возвращались домой. — Это было очевидно с самого начала, но во время этой поездки я, кажется, побила все возможные рекорды.
— Почему ты так думаешь?
— Ты считал, сколько раз ты чуть не погиб?
— А зачем? — удивился Андрей. — Не погиб же.
— Ты хотя бы понимаешь, какой была бы твоя жизнь без меня?
— Какой?
— С женой и детишками, например, — вздохнула Александра.
— Нет, полагаю, уже на последней стадии разложения.
— Да ладно тебе… Не обязательно, что ты бы прыгнул тогда. И ты знаешь, как много у меня проблем… Со всем. Возможно, со мной спокойной жизни не будет никогда. И детишек. И что там еще полагается для счастья…
— Меня все устраивает, — пожал плечами Андрей. — К чему-то надо было привыкнуть, но уже, кажется, справился. Не думаю, что ты сумеешь меня еще чем-то смутить.
— Посмотрим…
Она знала, что нужно делать. Целый план составила: от инструкций финансовому советнику до объяснения с коллегами и начальством. То, что раньше угнетало, теперь казалось лишь скучными, но необходимыми действиями. Александра чувствовала, что ее уже тянет домой — и что дом ее не здесь.
О телефоне она не вспоминала непростительно долго. Потом, конечно, заметила, что он стал непривычно тихим — и что она уже видела его безнадежно погасший экран много часов назад. Александра отыскала зарядное устройство, через несколько минут смартфон заработал. Она ожидала, что получит сотню гневных сообщений от брата и тысячу неотвеченных вызовов от всех Эйлеров и их знакомых. Но нет, от Яна висело всего одно сообщение — судя по тому, что он ничего не дублировал и не требовал ответа, не срочное. Александра собиралась его прочитать, однако не успела — на экране появился номер старшей сестры.
— Нина, привет! — бодро ответила она, стараясь изобразить энергичность, о которой после недавних событий и мечтать не приходилось. — Надо же, не ожидала, что ты перехватишь меня здесь… Не без причины?
— Да, я… Мне нужно сказать тебе кое-что. Ты одна?
Голос сестры звучал странно: глухо, напряженно. Нине, которую Александра знала, полагалось сначала упрекнуть младшую сестру за то, что долго не выходила на связь. Тихо или громко, по настроению, но упрекнуть! Однако Нина словно забыла об этом, она казалась подавленной чем-то… как будто испуганной?
Александра убеждала себя, что ей чудится, что такого просто не может быть, а гнетущее чувство в душе уже появилось.
— Зачем это?
— Одна или нет?
— С Андреем. Нина, что происходит?
— Саша, это про Яна. Мы с Пашей решили, что лучше тебе узнать сразу и от меня… Ты сейчас позови Андрея, хорошо? Пусть он будет рядом, когда я скажу…
Пропасть оказалась так близко, что в нее удалось заглянуть. Это сомнительная забава: никогда ведь не знаешь, когда она позволит тебе отстраниться, а когда утянет на глубину. На этот раз повезло. Но Ян был совсем не уверен, что не использовал свой последний счастливый билет.
И все же как это глупо… Безнадежно — и глупо! Спастись от преследователей, наемников высшего уровня, террористов. Не получить ни царапины там, где другие умирают, и чуть не попрощаться с жизнью по вине пьяного недоумка. Но глупой смертью умирать не легче… и не тяжелее. Одинаково, и при любом раскладе этого не хочется.
Нельзя сказать, что это событие потрясло Яна до глубины души и заставило пересмотреть все жизненные ценности — нет, доставалось ему и прежде, просто не так сильно. Серьезное ранение всего лишь приковало его на много дней к постели, да еще грозило долгой реабилитацией, а тут и делать-то особо нечего, кроме как думать.
Его семья точно испугалась больше, чем он. Это Ян уже потом выяснил, что врачи в первые сутки не давали никаких гарантий… Остальным это сообщили сразу. И тем большим облегчением стала для них весть о том, что он все-таки выкарабкается.
Хотя первой, кого он увидел, очнувшись, была не Нина, не Александра, а Ева. Да и понятно, почему: Александре требовалось время, чтобы вернуться, Нина же всегда была слишком дисциплинированной, чтобы вопреки всем запретам заявиться в реанимацию.
Еву не волновали ни запреты, ни даже правила. Она просто пришла и осталась рядом, заработав шокированное «Девушка, вы кто?» от медсестры, которая зашла
