когда услышала в свой адрес эти ложные обвинения в том, что сделала ты?
— Мне чихать, что эта стерва почувствовала! Мне чихать на все. Что происходит с этой проституткой, которая спала уже с сотней мужиков!
— Не смей так говорить про нее!
— Что хочу, то и говорю!
— Жаль, что тогда рядом не было никого, кто позвонил бы в дурку и попросил забрать тебя с собой. Чтобы тебя нарядили в смирительную рубашку и напичкали успокоительными. И заперли где-нибудь, где ты никому не сможешь причинить вреда. Кроме самой себя.
— Саймон сам все мне рассказал! И доказал, что эта тварь притворялась моей подругой и планировала месть только потому, что она завидовала моему успеху.
— Ах, это Саймон ей сказал! — закатив глаза, презрительно ухмыляется Терренс. — Это Саймон сказал, что Наталия якобы мстила тебе из-за твоей успешности!
— Да, ОН!
— С чего бы ей мстить психованной эгоистке, которая ничего не добилась в своей жизни? Которая не умеет ничего, кроме как вилять задницей на подиуме и красоваться перед камерой в трусах и лифчике!
— Да, а ты прямо-таки добился всего-всего на свете! Ни черта ты не добился! Не говоря о любви жалких малолеток, которые уже давно нашли себе новых кумиров! Любви малолеток, которые запали на тебя только лишь потому, что ты много лет бегал полуголым перед камерами и изображал из себя секс-героя.
— Меня знают ВСЕ!
— Да что ты говоришь?
— Я ГОРАЗДО успешнее тебя!
— Ничего, МакКлайф, очень скоро от твоей известности ничего не останется. Однажды даже соплячки потеряет к тебе интерес. Потеряют его так же быстро, как он и появился.
— О да, а ты у нас, твою мать, звезда мирового масштаба, которую знают все вокруг!
— Вот меня как раз знают абсолютно ВСЕ! И дети, и взрослые! И мужчины, и женщины!
— Не льсти себе, дорогая моя. Ты знаменита только лишь среди сопливых подростков. Которые видят в тебе лишь сексуальный объект. Но гонора у тебя столько, как будто ты известна во всем мире и сделала кучу великих дел, благодаря которым тебе можно ставить памятник!
— У меня все еще впереди!
— Тебе корону-то не слишком сильно жмет, принцесса ты наша? А? А под ноги ты хотя бы иногда смотришь?
— Что, неудачник, завидуешь моему успеху? Пока я снимаюсь для журналов и участвую в модных показах, ты шляешься непонятно где и ничего не делаешь. Только лишь мечтаешь о том, чтобы стать известным музыкантом. Песенки которого и даром никому не нужны! Ты все это время отчаянно пытался — или делал вид, что пытался — сделать все, чтобы вернуть былую славу, но у тебя ничего не получается. Потому что ты никому не нужен. Никто не клюет на твое типа роскошное тело.
— Ха, да я буду намного известнее тебя! — презрительно усмехается Терренс. — Я нахожусь в кругах знаменитых людей намного дольше тебя. И знаю гораздо больше людей, чем ты встретила за всю свою карьеру.
— Да про тебя уже никто давно не вспоминает! Спроси любого, кто такой Терренс МакКлайф, и никто не сможет ответить.
— Я ЗНАМЕНИТ! — вскрикивает Терренс. — И ЛЮБИМ ВСЕМИ ЛЮДЬМИ НА СВЕТЕ!
— Единственное достижение, которым ты можешь гордиться, — это главная роль в сопливом кино, о котором сейчас уже никто практически не вспоминает. Ну и еще можно отметить неоднократное раздевание перед камерами. На радость всем соплячкам на свете!
— Не надо завидовать моему огромному успеху, — с гордо поднятой головой говорит Терренс.
— Я-то завидую? — Ракель ехидно усмехается. — Да я буду в сто раз популярнее тебя! Я — одна из самых сексуальных девушек на планете! Пример для подражания! Любимица девчонок! Мечта любого мужчины! Я — звезда! Всемирно известная модель!
— Перестань мнить себя суперзвездой, которой все обязаны, и которую якобы знают и любят абсолютно все. Никто не обязан прислуживать тебе и исполнять все твои капризы. И знает тебя от силы процентов двадцать всего населения планеты.
— Пф, куда уж сравнится с твоими пятью… — со скрещенными на груди руками фыркает Ракель.
— Ты уже так сильно задрала нос, что не только ставишь свою карьеру на первое место и плюешь на своих близких людей, но еще и начала вести себя, как дива.
— Ах, значит, я веду себя как дива?
— Да, как дива! Которая слишком уверена в себе и думает, что ее все любят.
— А меня и так все любят! И все знают!
— И которая вбила себе в голову, что ее лучшая подруга якобы мстит ей из-за успешной карьеры и злится, что она типа ничего не добилась в жизни.
— А разве это не так? Эта стерва только и делает, что шляется по всяким клубам и флиртует со всеми мужиками подряд! Хочет поскорее найти богатенького молоденького паренька и выскочить замуж, чтобы тратить уже его денежки.
— Тебе-то что? Ходит и ходит! Это ее дело! Она — свободная девушка и имеет право знакомиться с парнями и общаться с ними.
— Ну может быть, в перерыве от поисков богатенького красавчика она помогает моему злейшему врагу разрушить мою чертову жизнь.
— Наталия никогда бы не предала нас так, как сделала это ты! Ты предала ее. Предала меня, друзей и всех тех, кто любил и ценил тебя! Она до сих пор не может прийти в себя после того, что ты ей устроила. После того, как она столкнулась с агрессией одной психованной дуры.
— Ах, бедненькая, несчастная девчонка… — с закатанными глазами презрительно усмехается Ракель.
— Да, бедная! Она в шоке от того, что ты посмела заявиться к ней домой, орала на нее, как истеричка, набросилась на нее с кулаками и едва не избила ее.
— Ей крупно повезло, что я не изуродовала ее прекрасное личико. А иначе бы она никогда не нашла бы себе мужика.
— Ты больная, Кэмерон, — слабо качает головой Терренс. — Больная! Без причины набросилась на бедную девушку, чуть не избила ее и довела ее до шокового состояния.
— Да конечно, шокового…
— Я сам видел, в каком она была состоянии! И сам утешал ее, когда эта девушка не могла перестать горько рыдать.
— Ах, какая жалость… — закатывает глаза Ракель. — Ах, бедная девушка… Горько рыдала…
— Никому не пожелаешь иметь такую подругу, как ты. Никому.
— Слушай, МакКлайф, а что это ты стал так яростно защищать эту дрянь? — интересуется Ракель, расставив руки в бока. — Раз ты встал на ее сторону, значит, тебя устраивает то, что они издеваются надо мной и пытаются уничтожить меня.
— Да, я на ее стороне!
— Ах да, прости, я забыла! Ты же с ними заодно.
