Рене тоже остановился и прислушивался к разговору между проводником и девушкой. У него почти не осталось времени, и он не допустит, чтобы этот горный козел Шарль сорвал его планы! Какого дьявола они там остановились и шепчутся? Проклятие!
– Шарль! – Мари подняла вверх палец и замерла, прислушиваясь. – Слышишь? Дышит кто-то…
Проводник прислушался, но ничего подобного не уловил. Ветер свистел в скалах, шуршал сухим кустарником.
– Это горы дышат! – сказал он, обнимая Мари за плечи. – Здесь никого нет, кроме нас! Разве что Рене…
– Рене тут ни при чем! – возбужденно возразила она. – Это…мой муж!
– Что?!
Шарль подумал, что надо быстрее добираться до ровной площадки и устраивать привал! Мари совсем плохо, – у нее начинаются галлюцинации. Так и до беды недалеко.
– Да-да, это он! Ален… Я чувствую, как он смотрит на меня! Только у него может быть такой…обволакивающий взгляд! Я знаю, что он любит меня, несмотря ни на что…
– Мари! – Шарль старался быть убедительным. – Здесь никак не может быть твоего мужа. Это горы! Труднопроходимая тропа! Кроме того, никто не знал заранее нашего маршрута. Я сам решил, каким путем мы будем идти, только в гостинице, после снегопада. И никому не говорил об этом! Как месье Шаррон мог бы догадаться?
– Не знаю! – девушка вздрогнула. – Но он здесь!
– Где? – спросил проводник. – Я никого не вижу. А ты?
– Мне не надо его видеть! Я его чувствую… Ты не поймешь!
– Хорошо, – согласился Шарль. Он видел, что Мари сильно взволнована, и не хотел спорить. – Идем пока вперед, а то Рене не знает дороги. Здесь рядом есть нехорошее место. Надо предупредить его!
Мари пересилила себя, нехотя повернулась и пошла по камням. Щебень осыпался у нее из-под ног и громко шуршал по откосам, исчезая в провале пропасти. Впервые за время похода, девушка ощущала неуверенность. Ален появился неспроста! Что ему надо? Он хочет погубить ее или предостеречь? Мари не думала, что муж может причинить ей настоящее зло. Женская интуиция давно подсказала ей, что Ален женился на ней по непонятным причинам, и притворялся, изображая страстную, необыкновенную любовь. Тогда она ему поверила и попалась на эту извечную приманку. Но потом…произошло нечто странное и необъяснимое для них обоих. Разгадав его обман, Мари перестала сердиться, а господин Шаррон начал питать к ней все более и более сильное чувство. Было похоже, что он сам испугался. Пьеса, которая должна была быть сыграна по заранее придуманному сценарию, сама по себе качественно изменилась. Своевольный сюжет вышел из-под контроля создателя, преподнося ему сюрприз за сюрпризом. Ален увлекся и пропустил момент перелома, а когда осознал, что с ним произошло, растерялся… Он не нашел ничего лучшего, чем исчезнуть!
– Слава Богу! – облегченно вздохнул Шарль, увидев Рене, который, как ни в чем не бывало, ждал их, стоя на весьма опасном участке тропы. – Ты не ушел далеко! Будь осторожен!
– Я уже понял! – Рене показал рукой вперед, на неудобное для прохождения место. – Надо помочь девушке! Темно, и ветер крепчает!
Проводник хотел сказать, что сделает это сам, но слова застряли у него в горле. Что за чертовщина творится сегодня?! Неудивительно, что Мари взволнована.
С необычайной легкостью Рене преодолел опасное место и, разведав дорогу, вернулся обратно.
Девушка тоже увидела, что большой широкий камень перегораживает проход. Его скользкая гладкая поверхность казалась ненадежной. Камень нависал в пространстве над глубоким провалом. Вниз лучше было не смотреть. Мари затошнило.
– Дальше этого места дорога вполне подходящая, – уверенно сказал Рене, понимая ее состояние. – Достаточно просто переступить, чтобы оказаться в безопасности. Смелее! Я помогу!
В сумерках Мари не могла видеть его недоброго прозрачного взгляда. Она оглянулась на Шарля, но проводник молчал, как будто воды в рот набрал.
– Давайте, переступайте! Вниз не смотрите! – сказал Рене, протягивая ей руку.
Он занял устойчивое положение, крепко упершись в скалу коленями.
Делать было нечего. Мари прикинула, что придется нагнуться к самому камню, чтобы сместить центр тяжести тела. Она подошла к краю и выбирала место, куда надо было поставить ногу. Прямо над этим местом сгустилось облако неуверенности.
– Мари! – Рене подал ей руку, демонстрируя, что она может смело перешагивать через провал.
Она колебалась, но подала ему руку, уступая прочно укоренившемуся в глубине ее существа мнению, что всегда можно полагаться на мужскую силу. Мари готова была поклясться, что чувствует всем своим телом жгучий, проникающий в самое сердце взгляд Алена, но не могла разгадать, о чем он говорит ей.
– Это все нервы, усталость и напряжение! – решила девушка.
Рене слегка потянул Мари вперед, и ее точка зрения сместилась. Камень, перегораживающий проход, оказался прямо перед ней. Все внутри нее вдруг оборвалось, – изменить положение тела она уже не могла, и в этот же миг рука Рене отпустила ее. Затопившее Мари отчаяние сменилось безнадежностью. Одними глазами она еще держалась за выступ, чуть выше, и тут же поняла, что глазами никто не может удержаться. Она окуналась в пустоту. Сознание померкло, а тело падало вниз…
Она проследила какие-то мгновения его полета. Показалось, что Ален подхватил ее на руки, прижимаясь губами к ее похолодевшему лицу.
– Ну, вот и настоящая смерть! Она совсем не такая, как придумывал Ален! – подумала Мари, удивляясь, как она еще может иметь какие-то мысли.
– Это конец. Она упала, – без всякого выражения сказал Рене.
Он все еще ощущал след выскользнувшей девичьей руки в своей ладони.
Шарль просто остолбенел. Они оба оказались вне времени, продолжая находиться в тех же позах.
– Спускайся! – крикнул проводник, к которому вдруг вернулась способность говорить и двигаться.
Он знал, что за завалом камней, чуть левее, есть пологий склон. Мужчины спускались молча, обливаясь потом, полностью лишившись соображения. Как ни странно, Рене чувствовал то же самое, что и Шарль. Впервые в жизни оба не смели думать, зная, что первая же мысль подскажет им, какую картину они застанут внизу.
– Здесь… – одними губами произнес Шарль.
Они оба стояли над телом Мари.
– Ничего не видно, – прошептал Рене, разглядывая лицо и руки девушки.
Проводник вдруг ощутил нестерпимый приступ ненависти к своему спутнику. Кулаки сжались. Еще секунда, и он ударил бы его, изо всех сил! Развернувшись, Шарль увидел лицо Рене… искаженное гримасой таких жестоких эмоций, что вторично замер на месте. Ненависть порождала ненависть, она пылала в воздухе, как невидимый и страшный пожар. Мужчины не думали о распростертом перед ними теле, – они оба думали о той ненависти, которую должна была бы в эту минуту испытывать к ним Мари. Она лежала такая красивая, бледная, с рассыпавшимися по камням светлыми волосами, неловко подвернув одну ногу.
Рене отвернулся и прошел несколько шагов прямо к каменной стене. Упершись в стену лицом и руками, он дико, громко завыл, срывая вековой запрет мужчинам плакать, пытаясь облегчить невыносимое чувство вины.
Шарль молча сидел на камне, неподалеку от тела Мари. Он не мог отвести глаз от ее ног в белых шерстяных носочках, выступающих из горных ботинок маленького размера.
Рене с трудом успокоился. Впервые за время своего появления в горах, он подумал об Алене с пониманием. Чем-то Мари задела и его самого. Может быть, своей юностью и чистой, наивной доверчивостью. Он давно забыл, что доверие и любовь все еще существуют! И что совершенно не похожие друг на друга существа могут проникаться друг к другу этой непонятной, необъяснимой симпатией, такой приятной, способной растопить самые твердые и холодные сердца.
Шарль не стал спрашивать, как получилось, что Рене не смог удержать девушку. Он знал, что в горах всякое бывает, и такое тоже. Все произошло на его глазах. Единственное, чего он не мог увидеть, это как Рене разжал свои пальцы и слегка подтолкнул тело Мари в момент наименьшего равновесия. Новый турист проделал свой трюк настолько виртуозно, что даже цепкие глаза Шарля ни за что не ухватились.
Проводник немного пришел в себя и наклонился над телом девушки, прижав ухо к ее сердцу. Оно не билось, не было и дыхания. Опытный альпинист, Шарль сразу догадался, что удар головой о камень, на который упало тело, оказался смертельным. Мари умерла быстрее, чем успела что-то понять. Ему стало легче от этой мысли.
– Все, – выдохнул проводник, поднимаясь и глядя на стоящего рядом Рене. – Она…мертва. Я тебя ненавижу!
Эти слова Шарля не могли причинить его спутнику ничего более неприятного, чем он уже испытал несколько минут назад. Рене молча распаковал рюкзак и достал оттуда палатку. Не сговариваясь, они подняли тело Мари, уложили его и понесли. Подниматься с грузом по камням было трудно. Выбравшись на тропу, они передохнули.
