— Я не трогал вашего Андрюху! — пискнул Валентин, у которого от волнения сорвался голос. — Если мог бы, то замочил бы, но меня кто-то опередил! К сожалению!
Лучше бы он этого не говорил, потому что из толпы послышались гневные выкрики, явно заводящие и провоцирующие участников криминальной тусовки. Один даже выбежал вперед, чтобы заехать Валентину ногой по коленке, но я поймала ладонью его подбородок и швырнула пацана обратно, после чего громко крикнула:
— Ваше время истекло! Убирайтесь отсюда! А за сожженный гараж будете отвечать по полной программе!
Припугнуть их гранатой? Вряд ли сыграет, мальчишки — это не прожженные бандиты, они даже не соображают, какая опасность исходит от «Ф-1». А в лабиринте гаражей осколкам даже разлететься особенно некуда. Я стояла и всматривалась в лица, большая половина из которых ничего не выражала. Одно только лицо мне почему-то запало — парнишка лет шестнадцати старательно прятал глаза, будто не хотел, чтобы его внешность запомнили. Я пробуравила его взглядом, и он отвернулся. Достать бы его сейчас и поговорить, но случай, мягко говоря, малоподходящий.
Из толпы полетели выкрики:
— Пошла ты!..
— Убьем, стерва!..
И так далее.
Полный беспредел. Я была наивной, полагая, что с ними можно договориться по-хорошему. Но, оказывается, здесь дураков больше, чем нормальных людей.
Ко мне двинулся белобровый парень. Он снял шапку, и выяснилось, что его волосы такие же белобрысые, как и брови. Свою цепь он передал стоявшему рядом товарищу по оружию и приготовился к драке.
Я усмехнулась.
— Цепочку мог бы и не отдавать, вдруг бы пригодилась?
Тот уставился на меня, словно бычок.
— Чья бы корова мычала…
— Пошел к черту!..
Придурок… С таким даже связываться не хочется. Не мой это профиль.
Мои размышления по поводу ущербности человеческого существа были прерваны громким воплем: белобрысый кинулся на меня.
Толпа взревела, словно стадо коров, пытающееся убежать от пожара, следующего за ним по пятам. Белобрысый хотел нанести мне мощный удар, однако я была настороже, подсекла парня и повалила его на землю. Толпа снова заорала, на этот раз гневно. В мой адрес полетели обидные выкрики.
Теперь белобрысый был осторожнее. Он не стал так сразу налетать на меня, а попытался прощупать мою оборону, пару раз взмахнув кулаками, но не достиг цели.
Подонки вокруг нас озверели еще больше.
— Замочи ее, Диман! Сделай ей секир-башку!
Я усмехнулась про себя. Не так просто замочить меня, если, конечно, где-то на крыше дома не затаится снайпер, как о том намекал Ефимов-старший. Интересно, что он поделывает сейчас и не его ли инициатива напустить на нас обкуренную молодежь? Хотелось бы надеяться, что это не так, должна же в людях остаться хоть капля порядочности.
Белобрысый отскочил и вновь вернулся, держа в руках холодную массивную цепь.
Орудие нанесения телесных повреждений просвистело в воздухе, но я была настороже и уклонилась в сторону. Мне удалось просчитать траекторию полета цепи, и в тот момент, когда она на мгновение застыла в воздухе, чтобы через миг продолжить свой полет, я ухватилась за нее рукой.
В следующую секунду парень получил носком ботинка между ног, он не успел отскочить, потому что держался за собственный капкан. Скривившись от нестерпимой боли, он дернул за цепь, и я отпустила ее, инерция заставила его рухнуть навзничь.
Белобрысый уже с трудом поднялся на ноги, и в этот момент его настиг мой удар. Развернувшись на месте, я достала подонка ударом ноги в голову. Тот рухнул на асфальт, словно рыба, сорвавшаяся с крючка, но вместо реки попавшая на горячий песок.
Прошло несколько секунд, но белобрысый не поднимал даже головы. Я подошла к нему и приложила палец к артерии, которая слабо, но билась.
Толпа застыла в немом негодовании, но затем по ней прокатился взволнованный ропот, и молодые бандиты шагнули вперед, смыкаясь вокруг нас.
Я выпрямилась, предусмотрительно подхватив с затоптанного снега брошенную цепь, крепко взяв ее правой рукой.
— В чем дело? — рявкнула я, одновременно взмахнув цепью.
Парни отпрянули прочь, испугавшись, что тяжелые звенья достанут именно его.
Я обвела взглядом толпу и увидела, как шестнадцатилетний парнишка, привлекший было мое внимание, отделился от товарищей и стал удаляться прочь. Почему? Чем ему плохо было здесь, среди своих? А своих ли, вот в чем вопрос, как сказал бы принц датский, если бы оказался в подобной ситуации, как я, Валентин и несмышленые сопляки.
В этот момент невдалеке послышалось завывание милицейской сирены, и все вдруг сорвались с места. Я также была в недоумении — неужели кто-то из «доброжелателей» вызвал милицию?
Разбежались все, кроме Димана, который никак не мог очухаться после моего «монолога», он сел на скользком асфальте, мотая головой.
Я нагнулась над ним и ухватила его за дрожащий кадык:
— Говори, гад, кто гараж поджег!..
— Пошла ты… — просипел белобрысый.
— Вот блин! — вырвалось у Новицкого.
Я еще сильнее сдавила горло «братана», тот ухватился за мои руки, чтобы освободиться, но я пресекла его попытки.
— Ничего, найдем поджигателей и заставим раствор руками мешать… — зловеще проговорила я. — Будешь отвечать на мои вопросы, или я сломаю тебе горло. Да?! Или нет?!
Я немного ослабила хватку и услышала хриплое:
— Да! Да!..
— Рассказывай про Ефимова.
— Что рассказывать?
— Стычки с ним были? С кем-нибудь он был на ножах?
— Со мной.
Я аж присвистнула.
— Надо же как!.. И после этого вы все-таки хотели отомстить за его смерть?
— Он хотел права качать наравне со мной.
— То есть ты у дружков вроде за главного?
— Да!.. Ефимыч тоже хотел порулить, а я ему не давал.
— Он только с тобой цапался?
— Иногда он за «Ваню» принимался…
— За какого еще «Ваню»?
— Игорька Иванова, тот слаб был против него, духу не хватало…
— Кто такой «Ваня»! Говори!
— «Ваня» так себе пацан, ни то ни се. Матери у него нет, вот он и мотается с нами…
— А где же у него мать?
— Померла.
— Кто у этого парнишки остался?
— Отец и еще мачеха.
— Оба сволочи?
— Пахан у него нормальный мужик, даже не пьет, баба у него тоже нормальная — к «Ване» относится путем, только неохота ему дома бывать и все, вот он с нами и тусуется.
— Сколько лет ему, говоришь?
— Шестнадцать…
— На нем пальтишко из плащевки с воротником?
— Он самый…
Я тут же припомнила парнишку, который постоянно прятал от меня свои глаза, а потом постарался незаметно уйти.
— Почему Ефимов цеплялся к «Ване»?
— Андрюхе делать нечего было…
— Поконкретней!..
— Пройдет мимо, прикалываться начнет, ну по-разному бывало… Ефимыч со странностями был, неизвестно, что выкинет через секунду.
Я внимательно посмотрела на Димана и произнесла:
— Послушай, Дмитрий, а ведь ты тоже мог пришить его, как главного конкурента.
Белобрысый изменился в лице. Он стал похож на старушку, которая пришла на базар торговать семечками, а ее отовсюду стали гнать в три шеи.
На моем лице появилась улыбка.
— Так что скажешь? Я не права?
Парень замотал головой.
— Я в этом не участвовал, сто процентов.
— Значит, участвовал кто-то другой? Кто?
— Не знаю… У меня иногда появлялась мысль прошибить ему голову, когда уж слишком он меня доставал, но потом как-то все уходило само собой — поговорили и успокоились. В нем как бы два человека жило — поначалу как зверь, а потом улыбнется, извинится, и вроде бы все нормально. А в тот день, когда Ефимыча пришили, я был в ночном клубе.
— Это в шесть часов вечера-то?
— Был день святого Валентина, гулянка началась рано.
— Это я еще проверю, не дай бог — соврал…
— Мамой клянусь!..
— Быстро говори, где найти «Ваню»!
— Дом знаю, квартиру — нет.
— Рассказывай!..
Белобрысый Диман сообщил мне, как найти дом «Вани», и как раз в этот момент к гаражу подкатили две милицейские «десятки». Парни в серых полушубках, не торопясь, вышли из машин.
— Это здесь драка происходила? — спросил лейтенант с казачьими усами, оглядывая лежавшего на снегу белобрысого, который тут же с тоской в глазах откинулся на спину.
— Драка? — удивленно проговорила я. — Ничего такого здесь не было, кто вам сообщил?
— Жильцы ближайших домов.
— Они что же — видели драку?
— Нет, но толпа подростков направлялась сюда явно не для пикника.
— Понятно… Молодцы жильцы — бдительный народ.
Лейтенант указал на Димана, мрачно рассматривавшего небо.
— Это кто такой и почему в таком виде?
— Поскользнулся парень и упал, а я оказывала ему первую помощь.
