Она сама не заметила, как вместо номера справочной набрала Пашин номер. Это получилось машинально. И когда только она успела запомнить его наизусть?
— Я так и знал, что ты позвонишь.
— Вообще-то, я звонила в справочную Шереметьева-2, — Катя улыбнулась в трубку.
— Там безнадежно занято. Я тоже туда пытался дозвониться.
— Зачем?!
— Выяснить, какие есть ночные рейсы в Париж. Думаю, и ты звонила за тем же. Сегодня ведь ровно неделя… Но, знаешь, наверное, лучше просто туда съездить. Для чистоты эксперимента.
— Подожди, я не поняла… — Она отлично стреляет, эта Крестовская, — задумчиво произнес Паша, — я обратил внимание, когда смотрел боевик, что актриса работает без дублера, и выучка у нее не хуже, чем у какого-нибудь крутого спецназовца. Я как раз подумал, что это, пожалуй, единственное достоинство идиотского фильма. Если честно, я не поленился пересмотреть его еще раз, после визита в морг. Но до конца опять не досмотрел. Выключил в том месте, где героиня накидывает удавку на шею наркоторговца. Правда, в фильме она таким образом спасает благородного героя от верной смерти. Ладно, это действительно не телефонный разговор. Я в принципе могу и один прокатиться в Шереметьево.
— Нет уж, вместе. Я за тобой заеду.
Прежде чем выйти из дома. Катя спрятала черную коробку с кассетой назад, в сейф, в потайной ящичек.
Паша ждал во дворе.
— Надо было мне за тобой заехать. Для чистоты эксперимента, — сказал он, садясь в машину, — но и так ничего. В общем, я уже просчитал, что по ночной Москве от проспекта Мира до Шереметьева-2 можно доехать за сорок минут. В принципе можно и за полчаса, но, учитывая всякие случайности, лучше минут десять накинуть.
— Значит, ты все понял уже вчера?
— Мне странно, что ты не поняла еще раньше. Все сходится на ней — Ольга Гуськова ее одноклассница, со Светланой Петровой они общались достаточно тесно. Когда стало ясно, что Ольгу подставили, я подумал: это мог сделать только человек, очень хорошо ее знавший, человек, который запросто бывает в доме и не вызывает подозрений. Звонки и щепки в подушке, вероятно, входили в программу «подставки». Сумасшедшая любовница — первый кандидат в убийцы. Ну, после братков, разумеется. Но здесь понадобился помощник. Она хоть и актриса, а все равно ты могла узнать голос по телефону. И она выбрала на эту роль несчастную, злую на весь мир и на тебя в том числе Светлану Петрову. Светлана, узнав, чем закончились бабские шалости с анонимными звонками, жутко испугалась, запаниковала. Решила выйти из игры. Но ей стало обидно, что пришлось рисковать за просто так. Она попыталась убить сразу двух зайцев — снять камень с души, рассказать тебе о Крестовской, ну и заработать заодно. Идиотская смесь — и совесть вроде есть, и жалость обыкновенная, человеческая, но при этом столько глупой бабской злобы и зависти, вопреки здравому смыслу, вопреки даже себе самой… Такие всегда проигрывают. Если бы она промолчала, возможно, осталась бы жива. Но она как-то выдала себя, и Крестовской пришлось ее убрать, наспех, неаккуратно. Но главной ее ошибкой был тот последний звонок. Она еще не знала, что Ольга Гуськова арестована и цель достигнута. Она нервничала и решила поторопить события с твоей помощью. И, наверное, ее задевало твое абсолютное равнодушие к такому блестящему спектаклю. Ну никак ты не хотела испугаться, обидеться всерьез, пожаловаться властям на злодейку-любовницу. Вот она и перестаралась.
— Нет, — перебила Катя, — был еще один прокол. Лифчик в кармане халата. Вероятно, она подложила его, когда они с Калашниковым пришли меня утешать. Она не могла, конечно, представить, что в ночь убийства халаты крутились в стиральной машине, а Жанночка проверила карманы и потом вспомнила об этом. Конечно, разве можно учесть все, до последней мелочи? Но именно тогда у меня и зародились первые робкие догадки.
— То есть ты начала подозревать Крестовскую?
— Ни в коем случае. Я начала подозревать какую-то сложную, хитрую инсценировку. О Маргоше я тогда не думала.
— А почему, собственно? Ты легко справлялась с более сложными задачками, подходила почти вплотную к точному ответу, но каждый раз тебя словно останавливало что-то.
— Не что-то, Пашенька, а вполне определенное чувство. Одно дело — вычислить ход, понять логику, и совсем другое — заподозрить конкретного живого человека, который вчера пил с тобой кофе, смеялся, спокойно смотрел в глаза, который тебе хорошо знаком и, в общем, симпатичен. Грубо говоря, чем яснее мне становилась жуткая логика убийцы, тем сложнее мне было представить в этой роли кого-то из близких.
— Да, — кивнул Паша, — я понимаю… Меня смущали две вещи. Во-первых, мотив. Я не мог понять, чем ей мешал твой муж. Константин Калашников еще совсем нестарый человек, до дележа наследства далеко. Ведь мотив — главное в таком убийстве. Ну и во-вторых — Париж. Это серьезное алиби.
— Ну, насчет мотива я тебе все расскажу. А насчет алиби — это мы сейчас и проверим.
Они уже ехали по витой эстакаде Шереметьева, Рейс на Париж улетал в час сорок пять.
— Да, конечно, она могла успеть, — сказала Катя, — но ведь не на такси она ехала туда и обратно. Я знаю точно, ее провожала наша общая знакомая, администратор их съемочной группы, Настя Мухина, на своем «жигуленке». Я ее потом видела на фуршете, она по дороге из аэропорта заехала меня поздравить, очень жалела, что не попала на премьеру. Соответственно, в одиннадцать вечера Маргоша уже была в аэропорту. Есть свидетель. Более того, я отлично помню, что у нас был разговор накануне. Я хотела, чтобы Маргоша посмотрела мою «Леди Макбет», и мы даже как-то подсчитывали время, но она сказала: «Что ты! Я такая паникерша! Один раз в жизни опоздала на самолет, да еще в Америку. С тех пор приезжаю всегда за три часа».
— Значит, эта Настя Мухина привезла ее в аэропорт и тут же уехала? — уточнил Паша.
— Да.
— А когда они прилетели, на какой машине ехали от аэропорта, не знаешь?
— Знаю. Их встретил мой папа на своей машине.
— Замечательно, — кивнул Паша, — теперь пошли. — Он взял ее за руку и направился к выходу.
— Куда? — не поняла Катя.
— Ну мы же примчались сюда не для того, чтобы посмотреть на табло расписания и просчитать время.
Они подошли к воротам большой платной автостоянки.
— Добрый вечер, — обратился Паша к скучающему у ворот охраннику, — мы из газеты «Вечерний клуб». На пару вопросов можете ответить?
— Ну, смотря какие вопросы, — охранник равнодушно пожал мощными плечами.
— Самые простые. Как вам кажется, можно вашу автостоянку назвать престижным местом?
— В каком смысле? — удивился охранник.
— Ну, часто вашими услугами пользуются знаменитости, звезды эстрады, кино?
— Понял, — важно кивнул охранник, — нечасто. Но иногда бывает. Знаменитостей-то обычно встречают, провожают. Зачем им наш паркинг?
— Попробуйте вспомнить, за последние дней десять вам приходилось обслуживать кого-нибудь из тех, кого вы видели по телевизору, в кино, на обложке журнала? — осторожно вмешалась Катя.
Охранник задумался.
— Вроде нет. Я вообще-то телевизор редко смотрю, только американские боевики по видику.
— А наши боевики смотрите? — поинтересовался Паша.
— Нет. Чего там смотреть? Они вроде американских, только хуже.
— Значит, все-таки какие-то наши; боевики вы видели?
— Ребят, ну чего вы, в самом, деле? Вам очень это надо?
Стало заметно, что охраннику разговор поднадоел. Плохие из них получались корреспонденты. Сюда бы Сиволапа… впрочем, его бы, возможно, такой громила просто послал подальше, не вынес бы напора.
Паша вздохнул, вытащил стотысячную купюру и протянул охраннику.
— Честно говоря, очень надо. Позарез, — из небольшой кожаной сумки, которая висела у него на плече, он достал какой-то яркий тоненький журнальчик.
На обложке красовался цветной портрет Крестовской.
— Да чего вы, ребята, в натуре, — охранник несколько смутился, но деньги взял, долго смотрел на фотографию и наконец вяло сообщил:
— Ну, эту рыжую вроде видел. А она кто?
— Очень известная актриса. Снимается в наших боевиках. В прошлую среду, ровно неделю назад, примерно в это же время, она оставляла здесь машину, — спокойно сообщил Паша.
— Черный «Опель», 289 МК, — уточнила Катя и удивилась — когда это она успела запомнить номер Маргошиной машины? Всегда думала, что у нее плохая память на цифры.
— Точно, — кивнул охранник и тут же насторожился:
— Слушайте, ребята, а все-таки вам зачем это надо?
— Работа такая. Вот вы стоянку охраняете, а мы сплетни про знаменитостей собираем. Каждый зарабатывает как может, — улыбнулась Катя.
— А, ну ладно, — кивнул охранник после некоторого размышления, — в прошлую среду, значит? Номерок повторите еще раз.
