маленькую пилочку для наручников. – Нравится? Немного усилия – и она твоя. Тогда не понадобятся никакие легенды.
– А охранник?
– Я отвлеку его внимание.
Туз почесал затылок:
– Мы оба нужны друг другу, не так ли?
Анатолий согласился:
– Вот это я и хотел тебе сказать.
– Тогда пятьдесят процентов мои, – бросил Федор.
Следователь побелел:
– Ты, наверное, забыл: сейчас мы в разных весовых категориях.
Вор покачал головой:
– А вот в этом я сомневаюсь. Без меня тебе не добраться до золота.
Викторов отвернулся к окну.
– Ладно, твоя взяла.
– Так бы и сказал. – Глухарь задрал штанину, вытащил из носка сложенный вчетверо конверт. – Садись ближе.
Через полчаса довольный Анатолий вышел из купе.
– Этого сторожить, как зеницу ока, – приказал он конвойному. – В случае чего – стрелять.
– Неужели он вздумает бежать? – На лице конвойного, молодого, безусого парня, застыло удивление. – Мы же обыскали его.
Анатолий положил руку ему на плечо.
– Запомни, – покровительственным тоном сказал он, – у матерых преступников всегда найдутся инструменты. Они прячут их в такие места, которые никогда не осматривают. Вот почему гляди в оба.
Когда начальник ушел, парень, стиснув зубы, прислонился к тонкой перегородке. Вскоре чуткое ухо уловило легкий скрежет. Конвойный напрягся.
Через минуту дверь купе открылась, и Туз, крадучись, вышел в коридор.
– Стой! Руки вверх!
Глухарь вздрогнул. Даже в эту роковую минуту он не верил, что Викторов так подло его обманул. Вместо того чтобы застыть на месте, он бросился бежать по коридору.
Парнишка помчался следом, на ходу взводя курок. Долетев до тамбура, Федор зажмурил глаза, собираясь прыгнуть, однако метко выпущенная пуля попала ему в грудь.
Он повалился на пол, окрашивая его в красный цвет. На звук выстрела прибежал Викторов.
Увидев неподвижно лежащего Глухаря, он все понял.
– Все же попытался сбежать, гад. Я же говорил.
Конвойный, согнувшись, прислонился к стене. Его тошнило. Туз стал первым человеком, в которого он выпустил пулю.
Анатолий, похлопав красноармейца по спине, дружелюбно произнес:
– С боевым крещением, – и, вытащив из кармана Туза пилку, продемонстрировал ее парнишке: – Полюбуйся, какая штучка. Если бы не ты, он бы еще принес немало горя.
Но конвойный его не слушал. Он и не подозревал, как страшно убить человека.
Петр Андрусенко, сидя в харьковской пивной, потягивал уже третью кружку пива. На душе у него было неспокойно. Какое-то шестое чувство подсказывало: с Тузом случилась беда.
Слежку за собой он чувствовал нутром. Бандит понимал: в таком положении наилучший вариант – схорониться где-нибудь до лучших времен. Но где? У кого? Кому можно довериться в незнакомом городе?
Мужчина огляделся по сторонам. Напротив него сидела молодая красивая девушка.
Заметив, что на нее смотрят, она подмигнула Петру, развязно откинувшись на спинку стула.
«Проститутка», – с брезгливостью подумал о ней вор.
