оба, малой! А то лисье отродье так и вьется вокруг нее, – Кросс хрипло смеялся, не вынимая сигареты изо рта.
– Тогда я ему не завидую, – улыбнулся Лиам и подмигнул ей, намекая, чтобы шла по делам.
Кивнув в ответ, она свернула в уже знакомый проем в стене, спускаясь по лестнице. Шагала все ниже и ниже, давно миновав уровень земли. На стенах коридора выступил конденсат от перепада температур. От дыхания валил пар, который только чувтвовался осевшими на лице каплями. С уходом на несколько десятков ярдов под землю на уши начинало немного давить, но старые стены Форта Альбертус уводили глубже. В конце длинного спуска Эванс стояла на сыром грунте, впитавшем влагу и въедавшимся в ботинки. Она полной грудью вдыхала холодный и сырой воздух, прогоняя его сквозь легкие. Шаг. Второй. Третий. Она шла в темноту, проводя рукой по шершавым стенам векового сооружения, восстановленного во времена мэра Соломона Ларссона. Камень под рукой покрылся инеем, впитывавшим исходившее от пальцев тепло. Рельеф стен был ей знаком, как и приведшие сюда ступени. Дальше в неосвещенной коридор, сложенный несколько столетий назад, пробивался свет из-за тяжелой металлической двери. Снаружи и изнутри она напоминала дверь сейфа и была неимоверно тяжелой. Эванс подошла к ней и потянула огромную ручку.
– Nǐhǎo, mèimei 10, – голос Джейсона поприветствовал, стоило войти.
Монстр стоял посреди комнаты, ожидая прихода Костлявой в его обитель. Свет ламп под потолком небольшой комнаты отражался яркими лучами от множества слагавших стопки поверхностей. Сияющие блики испускали насыщенный желтый свет, но при этом отражавшиеся лучи не несли с собой ни капли тепла.
– Добрый вечер, ванилька, – Лерой помог ей открыть тяжелую дверь, пропуская внутрь.
Спустя столько лет и все, через что им всем пришлось пройти, Лерой смотрел на нее с искренней и неподдельной любовью, с которой смотрел на жену и дочь. Хотела Эванс этого или нет, но она была частью семьи Мастерс не меньше, чем частью семьи Форман, забыв, что когда-то у нее была своя, давшая ей имя.
– Не хочешь объяснить, что за срочность? – обеспокоенно спросил Джейсон, согревая замерзшие пальцы дыханием.
Видимо, очень надеялся поскорее убраться отсюда и выпить чего-то погорячее, а лучше принять обжигающий душ, смывая с себя воспоминания обо всем, что окружало их, о прошлом, о том, как они стали теми, кто они сейчас, о том, через что пришлось пройти, скольких потерять, и чего им стоило простое «выжить».
– В Нордэме завелись крысы, Джейсон. Нам следует убедиться, что среди нас их нет, – в её голосе не было эмоций, только звенящая пустота.
Форман насторожился и переглянулся с Мастерсом, но тот отвел глаза.
– Начнем, – Эванс взяла скоросшиватель с документами и карандаш с полки на стене. Она открыла папку и подошла к Форману, встав рядом с ним плечом к плечу.
– 77551, – нашла она на странице нужный номер.
Форман присел на корточки возле ее ног, когда за Мастерсом закрылась тяжелая металлическая дверь.
– Здесь, – отозвался Форман, и Эванс поставила напротив номера текущую дату и подпись.
– Семьдесят семь тысяч пятьсот пятьдесят два, – продолжила она, четко диктуя цифры, от которых Джейсона начинало мутить.
– Здесь, – вторил ей Джейсон, и Эванс снова сделала отметки.
– Семьдесят семь тысяч пятьсот пятьдесят три, – ее голос звенел, резонируя с гладкими полированными поверхностями, заполнявшими комнату.
– Мы так тут всю ночь пробудем. Хочешь, чтобы мы сдохли здесь от холода? – возмутился Форман, согревая руки дыханием, и поднял к ней голову, но не успел увернуться от удара маленькой ладошки по лицу.
Звонкая пощечина вернула Формана в реальность. Кроме них, здесь никого не было, и Эванс больше не играла и не притворялась. Слишком поздно Форман понял свою ошибку, что отправил Мастерса на обход.
– Может наверху ты и есть босс, но здесь… Ты делаешь только то, что я тебе говорю, Джейсон, все понятно? – прошипела Эванс, наклонившись к его уху и оттянув голову Формана за коротко остриженные волосы.
– Да, – выдохнул Джейсон, увидев в серых глазах то, чего не видел очень давно.
Форман увидел в них ярость и гнев, принадлежавшие не ей. Он уже много лет не видел ее такой и надеялся, что никогда не увидит. Джейсон отлично знал ответ на вопрос, что сделал Нордэм с милой девочкой с косичкой, рядом с которой он сидел на воскресных проповедях. Он видел, что с ней стало и на что она была способна, и, в отличие от Ларссона, Форман давно не питал иллюзий, что способен контролировать ее хоть на йоту. «Вот так умирают Ангелы», – во рту ощутилась горечь. Он сам виноват. Он должен был сказать ей все, но струсил, посмотрев в серые глаза Мэймэй.
– Номер семьдесят семь тысяч пятьсот пятьдесят три, Джейсон, – Эванс отчеканила слова, от которых веяло могильным холодом.
Каждой клеткой еще неокрепшего после ранений тела Джейсон почувствовал силу, исходящую от нее. «Это не ты, Мэймэй! В тебе говорит Нордэм. В тебе говорит он!» – он хотел закричать, но горло сдавило от страха и осознания собственной слабости и трусости.
– Здесь, – хрипло ответил он, побледневший от ее взгляда, пробудившего внутри Джейсона жуткие воспоминания. «Это не она! Это не Миа!» – мыслями завладела паника, но внешне Форман буквально оцепенел и не шевелился.
– Чудненько, – пропел звонкий девичий голос, подобный щебету птиц в весеннем саду, эхом отражаясь от слитков золота, заполнивших всю комнату вдоль стен от пола до потолка.
Эванс отпустила волосы Формана и выпрямилась, опустив глаза в длинный список. Форман замер от ужаса, глядя на сестру, но ничего не ответил. Он не понимал, откуда в ней эти внезапные и пугающие перемены.
– В чем дело, Джейсон? – переспросила она, вопросительно изогнув бровь. – Ты какой-то бледный, – Эванс усмехнулась едкой улыбкой, приподняв уголок ровных губ, и только от одного этого жеста Формана чуть не вывернуло наизнанку. – Может тебе поспать, а? – последнее слово вонзилось лезвием стального ножа в голову, и Джейсон буквально физически ощутил, как острие входит в мозг.
– Все хорошо, Мэймэй, – прохрипел он, подавляя всплывший в памяти образ из прошлого, – продолжай.
– Семьдесят семь тысяч пятьсот пятьдесят четыре, Джейсон? – Эванс вернулась к списку и ждала ответа от Формана.
Он не хотел смотреть на нее. От ее вида начинал пробирать холодный пот. Перед глазами стоял худой молодой человек с такими же серыми, как и у нее, глазами. Человек с несгибаемой волей и упорством, добивавшийся всего, чего только хотел, способного подчинить одним лишь взглядом. Человек, который видел насквозь, едва посмотрев в твою сторону. Человек, которого больше нет. Есть только его
