берегов и тут же уволил Рубиса – это случилось накануне его гибели.
– Тогда они и решили избавиться от деда?
– Нет, Эльзе пришло это в голову, когда она случайно подслушала разговор Карла с нотариусом Клименко. Они ведь приятельствовали, и Карл поделился с Клименко информацией о результатах теста, а Эльза как раз грела уши под дверью. Она давно заметила, что отношение деда к ней изменилось, но не могла понять, в чем дело, – думала, может, это из-за Антона. Карл не то чтобы стал хуже к ней относиться – он всегда был холоден в общении с родичами, – однако она поняла, что что-то не так, и попыталась выяснить.
– И ей это удалось!
– Эльза сообразила, что не получит ничего после смерти деда, если он успеет составить завещание, и решила действовать. Одной провернуть убийство было сложно, и ей потребовался сообщник…
– А кто может быть лучшим сообщником, чем любовник, у которого на Карла зуб! Интересно, почему Карлу пришло в голову сделать тест ДНК?
– Возможно, и тут Луиза Эльзе подсуропила: она не упускала случая лишний раз сказать Карлу, что ни один из внуков не похож ни на него, ни на Георгия!
– Кстати, это правда! – заметила Суркова. – Если взглянуть на Романа, сразу видна вагнеровская порода – высокий рост, темные волосы и глаза, тонкие черты лица. Близнецы же – невысокие, щуплые, светловолосые и светлоглазые! Конечно, случается, что дети идут только в одного из родителей… И все же мне кажется, этого аргумента недостаточно, чтобы решиться на тест!
– А по-моему, в этом нет ничего удивительного, – возразила Лера, – ведь однажды он уже прошел через эту процедуру – ну, когда доказывал родство с Романом!
– Может, вы и правы, – нехотя согласилась начальница. – К тому же, когда близкий человек изо дня в день убеждает тебя в чем-то, хочешь не хочешь, а проверишь!
– Когда Эльза с любовником договаривались, как лучше грох… в смысле, убить Карла, Рубис объяснил ей, что наследниками по закону являются Луиза и Роман. Они с Антоном могли рассчитывать на выделение обязательной доли, но если бы были предъявлены результаты теста…
– При хорошем адвокате со стороны Луизы и Романа близнецы могли вообще ничего не получить, ведь Карл – не отец, а дед, и он, по сути, не имеет к ним никакого отношения!
– Верно!
– Но откуда такая жадность? – удивилась Суркова.
– Помните, я рассказывала, что Ольга «просвистела» не только свое наследство, но и детское!
– Да, что-то такое припоминаю…
– Она внезапно решила, что должна заняться бизнесом… Это было еще до того, как она встретила своего второго мужа. Так вот, Ольга взяла все деньги и вложила в какую-то авантюру с биткоинами.
– А что, она в этом разбирается?
– Да в том-то и дело, что ни в зуб ногой! Кто-то ей посоветовал, видите ли, обещал, что все будет тип-топ, – наверное, какие-то мошенники, выдающие себя за знатоков майнинга. Короче, денежки тю-тю!
– А как Карл это допустил?
– Да ему в голову не могло прийти, что Ольга выкинет такой фортель! После этого он понял, что она не в состоянии воспитывать детей одна, да и хахаль у нее появился, потому-то Карл и забрал детей к себе.
– И вот она, благодарность!
– Ну да… Эльза знала, что, помимо наследства деда, ей рассчитывать не на что, а наследство-то она и не получила бы! Зато на него существовало два верных претендента, Луиза и Роман. Карла требовалось не просто убить: это надо было сделать так, чтобы подозрение пало на кого-то из них.
– Почему они выбрали Романа? – спросила Суркова. – Казалось бы, логичнее избрать Луизу, ведь она – жена, да еще у нее есть любовник!
– Эльза этого не знала, хотя догадывалась, что Луиза вряд ли ведет монашеский образ жизни при старом муже. Думаю, Роман стал козлом отпущения из-за своего диагноза…
– Которого никто не знает!
– Да, но Эльза предположила, что у него что-то серьезное – как и мы, впрочем, поначалу. Во-первых, она знала, что дед взял парня из детдома, и понятия не имела, что он – настоящий внук Карла. Во-вторых, дед ограничивал общение Романа с другими родственниками, как будто опасаясь, что тот может причинить им вред. И, самое главное, все знали, что Роман периодически ложится в психиатрическую клинику. В комнате Эльзы я обнаружила занимательную подборку книг по психологии и психиатрии: она тщательно их изучила, на полях есть пометки, и все страницы в стикерах – особенно та часть, где речь идет о шизофрении.
– Эльза предположила, что Роман – шизофреник? – уточнила Суркова. – Интересно почему?
– Ну, она просто пыталась сложить пазл – видимо, шизофрения показалась ей наиболее убедительным диагнозом.
– Хорошо, не будем гадать: главное, у Эльзы и Рубиса созрел план убийства Карла, – сказала Суркова. – Если бы им удалось его убить, возложив вину на Романа, а потом избавиться и от Луизы…
– План бы сработал! – подтвердила Лера. – Но как раз это и стало самым сложным – сделать так, чтобы обвинили Романа! Можно было выманить его из дома, но тогда о его отсутствии знал бы, пожалуй, только консьерж. Другое дело – утащить его из клиники, когда куча народу, включая главврача, пациентов и персонал могли бы подтвердить его отсутствие. Накануне отъезда в клинику Роман поругался с Карлом, и ссору слышали и его жена, и слуги, и Эльза. Этот факт оказался на руку убийцам: о ссоре знали все, а о том, что они помирились, никто!
– Если хотели подставить Романа, – задумчиво проговорила Суркова, – смерть Карла не должна была выглядеть, как спланированное убийство. Наоборот, чтобы заподозрили его, следовало обставить все так, словно Роман убил приемного отца в приступе необъяснимой ярости, припадке безумия, которые легко можно объяснить психиатрическим диагнозом.
– Бытует мнение, что человек, проходящий психиатрическое лечение, неуравновешен и никогда не знаешь, чего от него ожидать!
– Да, пожалуй, – кивнула Суркова. – Даже в среде наших коллег многие так считают – и Лурье, между прочим, тоже попался на эту удочку.
– Ему еще и приплатили.
– Это правда?
– Эльза сказала, что Рубис навел следователя на мысль о виновности Романа и дал ему на лапу, чтобы тот не особо усердствовал в поисках других подозреваемых. Он сказал Лурье, что его совесть останется чиста, ведь платит он не потому, что виновен кто-то другой, а лишь для того, чтобы имя семейства Вагнер не склоняли на все лады в СМИ: дескать, чем быстрее убийцу схватят, тем меньше информации просочится наружу!
– Вряд ли мы сумеем это доказать, – пробормотала Алла. – В смысле, взятку.
– Почему?
– Ну, сами знаете – ее ведь давала не Эльза, а, с ее слов, Рубис. Лурье станет все отрицать, а у нас, кроме
