прилетело что-то термобарическое, превратив укрытие в братскую могилу. Без всякой видимой причины, кстати – люди сидели тихо и не дёргались.
– Что делать будем, командир? – взгляды отделения скрестились на Грише, добавив тому дискомфорта. Не та ситуация, когда начальственный статус доставляет удовольствие.
Петренко лихорадочно думал. Они здесь уже давно, и, если бы какая-то поддержка (авиация с тех же Химок, например) хотела объявиться, времени у неё было предостаточно. Их арта тоже не работает – возможно, её накрыли (несколько взрывов вроде как с того берега доносилось), а может командование просто обосралось и делает вид, что в домике. Радиосвязь глушат, да и пользоваться ей как-то боязно – кто знает, может, на неё и прилетит. В любом случае, одно ясно – их кинули, в прямом и переносном смысле, так что сидеть и ждать помощи смысла нет.
С другой стороны, пиндосы ясно продемонстрировали, что какие-либо шевеления категорически не одобряют, а вот тех, кто сидит спокойно, пока особо не трогают. Но и изменить этот подход им ничто не мешает. Что в этой ситуации делать, непонятно от слова совсем…
Непонятки разрешили сами американцы. Поодаль, ближе к укрытиям остатков многострадального первого взвода, с неба снова ударило, на мгновенье осветив окрестности вспышкой. Народ заволновался, вертя головами – до места взрыва было далековато, что (вернее, кого) именно накрыли не разберёшь. Но спустя ещё полминуты сдвоенный прилёт разметал укрывшееся в придорожной канаве отделение Хомяка, и тут уже ситуация стала кристально ясна – передышка закончилась, в ямах больше не отсидеться.
– Поднимаемся все разом! Бежим туда! – Морлок ткнул пальцем в светившиеся вдалеке редкие огни Заречья. – Не скучиваемся, не залегаем, если только сильно артой не начинают долбить!
Не обращая внимания на поднявшийся галдёж и игнорируя вопросы, он приподнялся.
– Раз! Два!..
Подчинённые перестали суетиться и приготовились.
– Три!
Все дружно выскочили из неглубокой ямы и так же, гурьбой, ломанулись вдоль дороги.
– Не скучиваться! Растянитесь подальше! – сбивая дыхание, проорал Гриша, и тут позади них звонко хлопнуло. Петренко не выдержал и обернулся на выросшую над их укрытием тень пыльного «холма». Вовремя…
Их отделением уцелевшие остатки «эрки» не исчерпывались, разумеется, четыре подряд прилёта за пару минут незамеченными не остались, так что к бегущим стали присоединяться бойцы других взводов. В итоге, к моменту, когда Петренко миновал последний догорающий грузовик (хотя нет, это «бардак», просто так разворотило, что сразу не узнать»), вокруг него с топотом и сопением бежало человек сорок, не меньше, и это с учётом того, что он больше не оглядывался, так что хрен его знает, сколько их там ещё позади…
– Не скучиваться! – чей-то неопознанный, но очень командирский голос рявкнул справа-сзади, видимо, к бегству присоединился кто-то из выжившего руководства. Сам Гриша уже благоразумно оставил всякие попытки чем-то командовать, ибо как это сделать в разномастной, напролом несущейся сквозь ночь толпе он решительно не представлял.
«Там позади», кстати, хлопнуло ещё раз и на этом затихло, что внушало некоторую надежду. С другой стороны, вряд ли американцы не видят всю эту толпу, и что они будут делать как-то не очень понятно…
сСс… БАМ!
Разрыв он услышал уже уткнувшись носом в землю, тело среагировало на автомате.
– Не залегать! Вперёд-вперёд! – всё тот же голос. Стилос, что ли? Вроде похож, а вроде и нет. – Не скучиваться, не залегать! А то прижмут и будут долбить, пока не задолбят на хуй!
Зерно истины в этом было, да и прилёт лёг где-то в стороне от их группы, так что Морлок почти без насилия над собой поднялся и, стараясь не наступить на залёгших товарищей, продолжил бежать. Ему, понятно, было не до подсчётов, но навскидку осталась лежать где-то треть.
сСс… БАМ!
На этот раз легло ближе, но строго позади, так что он лишь наддал.
сСс… БАМ!
сСс… БАМ!
Да, точно, позади них прилетает. Наверное, как раз по залёгшим. И подниматься им теперь поздновато, бежать куда-либо при серьёзном обстреле – идея крайне нездравая. Остаётся вжиматься в землю и пытаться стать как можно более плоским.
Слева по земле хлестнула та самая «плётка», что раньше убила Крепкого, и сразу две тёмные бегущие рядом фигуры даже не разорвало на куски, а буквально расплескало. Петренко даже не то чтоб бросился, а скорее на подгибающихся ногах опустился на землю.
– Гриш! Гриша!
Он повернулся на голос и не без труда разглядел в распластанной метрах в пяти от него фигуре Лаврика.
– Что делать?! – голос молодого брянчанина был искажён страхом и какими-то жалобными интонациями. – Залегаем или бежим?
Петренко открыл рот для ответа, ещё не зная, что именно скажет, и тут Лаврик исчез во взметнувшейся под ударом всё той же «плётки» земле, а когда Гриша проморгался от хлестнувшего по лицу песка, на месте гранатомётчика осталось лишь что-то похожее на очень рваную тряпку. Ещё через секунду в подкатившемся к нему округлом предмете он узнал голову Лаврика.
Это было перебором даже для крепкой Гришиной психики – он вскочил и, не разбирая дороги, со всех ног побежал в темноту.
Полтора года спустя
Два лёгких броневичка 246 и большой трёхосный грузовик между ними резво катились по прорезающей зелень саванны ярко-красной дороге, поднимая тучи розоватой пыли. Не слишком плотно набитые в кузов солдаты, оттенков кожи от «кофе с немножко молока» до «хорошо нагуталиненный кирзач» и числом около взвода, передавали по кругу здоровенную пластиковую канистру с какой-то мутноватой брагой, судя по выражению лиц – слабоалкогольной. Крепкого телосложения белый мужик, сидящий в пассажирском кресле переднего джипа, повернулся к такому же белому водителю:
– Нажрутся, суки, пока доедем.
Тот равнодушно пожал затянутыми в десантный тельник плечами:
– Тебе не пох? Толку от них один хрен ноль. Наше дело довезти до базы, а там пусть Рында с ними ипётся.
Крепыш недовольно пожевал губами и хотел что-то сказать, но тут его внимание привлекло белое пластиковое ведро на обочине, как раз возле большой лужи, перекрывающей почти всю дорогу. Водитель начал притормаживать и забирать влево, вполне разумно не рискуя забираться в неизвестной глубины лужу. Разумно-то оно разумно, но…
– Гони!!! 247
«Десантник», будучи человеком опытным, не задавая лишних вопросов нажал на газ и броневик на полном ходу влетел в лужу. На секунду машину повело на скользкой глине, но водитель справился с управлением и джип в туче брызг вылетел из лужи как раз тогда, когда позади них сработал фугас.
Взрывная волна ударила вдогонку, не причинив особого вреда ни машине, ни пассажирам. Правда, сверху в салон свалился дежуривший на пулемётной турели негр, с глазами с чайные блюдца, но им пока было не до него – позади уже вовсю трещали очереди.
Подрывник замешкался и, видимо, растерялся, поэтому СВУ взорвалось слишком поздно для того, чтоб уничтожить головной джип и слишком рано для гарантированного накрытия грузовика. Последнему, впрочем, это помогло не слишком – лобовое стекло внесло внутрь кабины, а половина сидевших в кузове солдат там и остались, не успев спешиться – пулемётчиков у нападавших было как минимум двое, и свое дело, в отличие от подрывника, они знали туго.
Замыкавший колонну (и не попавший под фугас) джип, вопреки наличию стопроцентно чёрного экипажа, не встал бессмысленной мишенью – машина шустро сдала назад, а дежуривший в башенке пулемётчик, не теряя времени, открыл огонь на подавление по груде каменных валунов в полутораста метрах слева.
В то же самое время головная машина, где впавшего в прострацию (и, кажется, контуженного) негра сменил в башенке белый крепыш, спрыгнула с дороги и начала описывать широкую дугу по саванне, заходя в тыл всё той же груде валунов, откуда работали оба вражеских пулемёта.
Огонь нападавших не то чтоб прекратился, но стал заметно менее эффективным, и, казалось, у попавшей в засаду колоны появился шанс свести итоговый результат более-менее вничью. Но тут к притормозившему на дороге второму джипу справа, из зарослей высокой травы, протянулся полупрозрачный дымный палец и ткнул прямо в цветастую эмблему на борту машины, на чём она и закончилась, вместе с нетипично адекватным для аборигенных вояк экипажем.
– Блять! – прозвучали два голоса с разрывом в пару секунд. Первый принадлежал «десантнику», вовремя ударившему по тормозам и пропустившему РПГэшный «огурец» в метре перед капотом, а второй – пулемётчику в башенке, больно приложившемуся локтем. По вставшей машине немедленно застучали летящие из зарослей и со скальной гряды пули, так что здоровяк постарался при оценке обстановки уложиться в секунду. Второй броневик потихоньку разгорается, уцелевшие с грузовика разбежались по бушу и никакой активности не проявляют…
Если бы рассеявшиеся
