спешил. Он по-прежнему умел общаться с миром так, чтобы его слушали и делали то, что ему нужно.
– И вы тоже? – удивилась Елена. – Я начинаю подозревать, что дело нечисто!
– Кто еще?
– Зачем вам всем Андрей понадобился?
– Кто еще? – с нажимом повторил Матвей, игнорируя ее вопрос.
Елена, привыкшая к совсем другому обращению с его стороны, заметно растерялась, но все же ответила.
– Нина… Сказала, что ему пришло какое-то особое письмо, которое можно отдать только под подпись… Мне вот интересно – что это за письма такие ему приходят, а?
Елена хотела перевести все в шутку. Ей явно было неловко под взглядом собеседника – тяжелым, темным. Матвей прекрасно знал, какой эффект на нее производит, так и было задумано.
– Что вы ей сказали?
– Что Андрей в рейсе, вернется вечером… Послушайте, что вообще происходит?
– Я понял вас. Благодарю.
– Подождите…
Но ждать Матвей не собирался, он направился к выходу. Он предпочитал думать о том, что осталось мало времени, а не о том, что уже опоздал.
Ситуация оказалась даже серьезней, чем он ожидал. Получается, он не совсем ошибся насчет Нины, она была… Кем? Сообщницей? Не похоже, сообщница не стала бы спрашивать, где искать Андрея. Но она точно знала, кто он такой. Поэтому теперь Матвей собирался разыскивать не Андрея, а Нину. На деревенского почтальона всегда обращают внимание. Этим Нина по-своему подставила Андрея, хотя вряд ли она могла о таком догадаться.
Матвей расспрашивал о ней всех, кого мог. Утро уже было не ранним, оно разгорелось в полную силу, сияло бледным зимним солнцем, и во дворах оказалось полно людей, желавших насладиться робкими еле теплыми лучами. Кто-то лишь пожимал плечами, а вот кто-то видел машину почтальона, кружившую по деревне. Нина искала, этим она примелькалась… Так даже лучше.
Благодаря подсказкам Матвей и обнаружил, что она двинулась в сторону фермы. Это удивило местных: что ей могло там понадобиться? Для себя они решили, что она на самом деле направлялась на хутор, просто объездным путем. Матвей же не обманывался на этот счет, он точно знал, куда ехать.
Машину почтальона он нашел без труда, но Нины там, естественно, уже не было. Цепочка следов на снегу указывала, куда направилась женщина. Снова небрежность… Похоже, она была возбуждена, спешила куда-то, не думала о последствиях – или считала, что последствия уже не важны. Если она все-таки была сообщницей, она явно надеялась на побег из деревни. Но даже так она вела себя слишком опрометчиво, очень странно, что человек такого ума и осторожности, как Андрей, подпустил к себе кого-то вроде Нины – психически нестабильного, легко поддающегося страстям…
Впрочем, он и не подпустил. Матвей без труда понял это, когда увидел, как Андрей всаживает нож ей в голову. Все произошло очень быстро, далеко, и помешать этому было невозможно. Пара секунд – и Нина была мертва.
Зато жива оказалась Таиса! Матвей понятия не имел, где она раздобыла белый костюм, как добралась до фермы… Объяснения могли подождать. Ему нужно было спешить, потому что уже стало очевидным: одна Таиса не справится. Она и так сделала больше, чем представлялось возможным.
Матвей добрался до поляны, когда девушка рухнула под лед. Его первым желанием было броситься туда, за ней, но он сдержался. Нина уже поддалась эмоциям – и к чему это привело? Чтобы спасти жизнь себе и Таисе, ему нужно было поступать не так, как хочется, а так, как нужно.
Поэтому он воспользовался эффектом неожиданности – пока Андрей его не видел и следил за Таисой. Пистолет Матвей с собой не взял, хотя следовало бы. Зато был метательный нож, этого хватило. Лезвие живым серебром пролетело через воздух, с едва уловимым глухим звуком прошило ткань куртки и плоть, по самую рукоятку вошло в плечо мужчины.
Андрей не издал ни звука. Он в удивлении уставился на нож, на пятно крови, стремительно расползающееся по куртке, на свою безвольно повисшую правую руку. Попадание было не идеальным: Матвей целился в шею. Но наивно было предполагать, что он точно не промажет, слишком велико оказалось расстояние. Поддавшись беспокойству за Таису, он все-таки поспешил.
Ничего, все равно получилось неплохо. Андрей – правша, тут и сомневаться не приходится, и потеря правой руки для него, охотника, критична. Винтовка все еще висела у него на плече, но в том, что выстрелить он больше не сможет, Матвей не сомневался.
Вопрос в том, сможет ли драться – и будет ли. У него по-прежнему оставался нож, которым он убил Нину. Теперь Андрей смотрел на неожиданно появившегося противника – без человеческой ненависти, скорее, со звериной настороженностью. Он определял, кто из них сильнее… Он учел все: рост Матвея, их одинаковые параметры и этот бросок ножа, на который способен далеко не каждый и который говорит об очень специфических навыках. В иное время они были равны, а теперь Андрей уступал, и надеяться он мог лишь на то, что из-за потери Таисы Матвей начнет мельтешить и допускать глупые ошибки.
Вот только Матвей не выглядел как человек, который способен мельтешить. Взгляд серийного убийцы он выдерживал спокойно, как выдерживал прежде взгляды куда более опасных тварей. Андрей не знал всего – но понял многое.
Он предпочел отступить. Он даже бросил ружье, понимая, что оно бесполезно, только станет лишним весом и еще больше травмирует руку. Он бежал, потому что готовился бежать, у него наверняка был план отступления, которым нужно было срочно воспользоваться.
В иное время Матвей преследовал бы его – и догнал бы. Но теперь ему пришлось поступить иначе. С тех пор, как Таиса рухнула под лед, он не прекращал мысленно считать секунды. Он знал, что, если она боролась, шанс спасти ее еще есть. А в том, что она будет бороться, он больше не сомневался.
Он поспешил к озеру, на ходу сбросил пальто и ботинки. По-хорошему, следовало раздеться полностью, но время не позволяло, пришлось нырять в черную прорубь в джинсах и свитере. Холод ударил быстро, больно, в висках загудело, и на какой-то миг риск потери сознания был более чем реален. Но Матвей все-таки выдержал, не запаниковал, сумел развернуться в воде.
Постепенно темнота, созданная шоком и холодом, сменилась на куда менее страшную темноту озера. Близкий лед сиял странно, серебристо, делая все вокруг нереальным. Мутная вода скрывала дно, и казалось, что Матвей попал не в искусственное озеро возле старой фермы, а в пучину океана, где смерть – просто вопрос времени.
Но он не сосредотачивался на смерти, он искал
