бессмысленно. Матвею помощь не нужна, теперь у каждого своя роль.
Гарик запер дверь и подошел к Елене. Она заметно напряглась, когда он опустился на стул напротив нее, однако убежать не попыталась.
– Это Андрей убил всех тех женщин в лесу, – спокойно произнес Гарик. – Тех трех, о которых уже известно, и наверняка многих других. Ты знала об этом?
Он задал вопрос не ради слов. Он сидел достаточно близко, не сводил с нее глаз, поэтому самую важную информацию получил за пару секунд. Елена еще ничего не говорила, еще только осмысливала его вопрос, а он уже выяснил правду.
Ничего она не знала. Да и понятно, почему, Андрей бы ни за что не сказал ей. Он мог обманывать ее, но не доверять ей. И все же… Елена не была дурой. Она прожила рядом с этим человеком много лет, наверняка она замечала странные поступки, отрешенные взгляды, непонятные слова, может, даже подозрительные пятна на одежде, когда он возвращался домой. Однако Андрей все мог объяснить, и она с готовностью верила.
Елена обманывала свой разум, и все же семена сомнения в какой-то момент закрепились в ее душе. Поэтому теперь она готова была защищать мужа перед другими, но не так уверенно и решительно, как ей хотелось бы.
– Хватит этого! – наконец разозлилась Елена. Видимо, решила, что только за злость и можно держаться в такой ситуации. – Что вы на него накинулись? Андрей в рейсе!
– Ты звонила ему?
– Он не снимает трубку, но это нормально! Это даже хорошо! Он никогда не снимает трубку, когда за рулем, это правила безопасности!
– Ловко придумал, – кивнул Гарик. – Этим можно многое оправдать. Но я вот что скажу… Тебе будет тяжело. Когда станет известно о том, что он делал, часть вины перенесут на тебя и твоих девочек. Не полиция, конечно, соседи. Начнут проклинать, делать гадости, и доказывать людям, что ты ни при чем, бесполезно… Я бы рекомендовал переезд, даже если придется ужаться финансово. Жизнь и безопасность дороже.
– Уходите немедленно! Я не желаю это слушать!
Гарик ее проигнорировал, он продолжил рассуждать все так же невозмутимо.
– Но кое-что для своей репутации ты сделать можешь… Да и для души, если веришь в душу. Ты веришь? Или что дети кармически платят за ошибки родителей? Тогда помоги своим дочерям, подскажи мне, где искать его. Он никогда бы не доверил тебе свое убежище, но догадаться ты можешь. Где бы он обустроил нору?
– Мне что, в полицию позвонить? – Елена наверняка хотела задать вопрос гневно, а прозвучало как-то жалко.
Она упрямилась, это понятно. Но у Гарика не было времени дожидаться, пока она выйдет из стадии тупого отрицания. Он понятия не имел, когда все закончится в лесу… и как это закончится. Но если психа не перехватит Матвей, тот ломанет в свое убежище, поймать его можно будет только там – или он сумеет исчезнуть.
Поэтому Гарик не имел права на ту жалость, которую ему хотелось проявить к Елене.
– Знаешь, как он заманивал в ловушку женщин? Я все не мог понять, хотя это было главным… Зато когда понял – сразу вышел на него. Он использовал твою машину. Вот эту, семейную, с детским креслицем возле водительского места, со всеми этими милыми игрушками. Скажи, в этой машине можно самостоятельно открыть дверцы возле задних сидений?
– Нет… – еле слышно прошептала Елена.
– А почему? Сломались? Сразу обе?
– Это сделал Андрей… Но сделал для наших девочек! Чтобы они случайно не открыли дверцу во время движения!
– Во-первых, дверцы можно запереть с водительского места. Во-вторых, младшая из ваших девочек ездит в специальном кресле впереди, а старшая достаточно взрослая, чтобы не открывать дверцы по первому желанию. Но там наверняка все сломано безнадежно. Чтобы точно никто не выбрался… Хотя, думаю, жертвы верили его обману до последнего и не сопротивлялись, пока не оказывались в лесу. Он возил этих женщин в твоей машине, Лена. На смерть возил. Они сидели там, где сидят твои дочери. И твои дочери однажды вырастут в женщин, которых кто-то сможет увезти…
– Прекрати! – крикнула Елена. Она уже плакала, но сама не замечала этого. – Это все неправда, неправда… Он не мог!
– Где он, Лена?
– Андрей никого не убивал!
– Где он?
Она, только что кричавшая, как-то разом сникла, словно последняя энергия покинула ее в один миг. Елена откинулась на спинку кресла, устало прикрыла глаза рукой и тихо произнесла:
– В гараже.
– В каком еще гараже?
– Неподалеку от станции, где он работает… Там года два назад продавали гаражи для частных нужд. Место глухое, далекое, можно было купить за копейки… Андрей этим и объяснил. Что за копейки… Я там никогда не была.
– Спасибо. И запомни: ни ты, ни тем более твои дети ни в чем не виноваты.
Она дала ему запасной ключ от гаража. Может, действительно хотела помочь. А может, готова была сделать что угодно, лишь бы он убрался. Гарик был почти уверен, что она не бросится предупреждать Андрея по телефону. А если и бросится, толку не будет: он не снимет трубку, тут его недоверие сыграет против него.
Гарик задержался лишь для того, чтобы зайти в дом Матвея – пустой, конечно же, – и забрать из сейфа пистолет. Пожалуй, ему самому давно следовало получить разрешение на оружие, но ему было лень. Опыт подсказывал, что все необходимое обычно оказывается под рукой само по себе.
Он сосредоточился только на выполнении задачи. Гарик воспринимал это как своего рода игру, квест, не имеющий отношения к нему лично. Потому что если бы он задумался о чем-то ином, об истинном смысле событий… он мог сорваться. Он не собирался себе этого позволять.
Елена не обманула его как минимум насчет гаражей: они там действительно были. Гарик отогнал машину подальше, чтобы не спугнуть Андрея, оставшуюся часть пути прошел пешком. Он издалека увидел, что на нужном гараже защелкнут навесной замок. Получается, Андрей не пришел… или вообще не придет, или это не его гараж. Вариантов было много, но лишь в одном из них Гарик мог на что-то повлиять, и он просто ждал.
Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем среди деревьев мелькнуло движение. Ему показалось, что целая вечность – он затаился среди сугробов, так было сложнее, но безопаснее. Именно поэтому он не спугнул Андрея, когда тот все-таки выбрался на дорогу.
Гарик сразу заметил все: кровь на одежде, нож, торчащий из раны… Ножи Матвея он знал прекрасно и всегда считал их скорее декоративным элементом, своего рода
