— Как бармен узнал его?
— Тогда не узнал. Но после дознания у коронера в «Эхе» поместили фотографию покойного. Если Бринкли ждал девушку, о которой говорил Аллибон, — продолжил сержант Трой, — то она могла быть его законной клиенткой.
— Клиенткой с ключами от его конторы в кармане, — пробормотал Барнеби.
Когда два полисмена во второй раз посетили контору «Бринкли и Латам», Гейл Фуллер, проводя их в главный зал, шепнула:
— Сегодня у нас полный комплект. — А потом добавила, показав кивком на стеклянный кабинет: — Флаг вывешен.
Барнеби пригляделся и увидел смотревшего на него Эндрю Латама. Эндрю встал, присоединился к ним, не дав Лео Форчуну времени поздороваться с гостями, и заявил, что он, как старший партнер, считает необходимым присутствовать.
— Разговор может быть личным, — резко сказал Лео.
— Но ведь это не так, главный инспектор?
— Мы с сержантом пришли, чтобы продолжить расследование смерти мистера Бринкли.
— Тогда все в порядке, — сказал Латам. — Время — деньги.
Тут Форчун саркастически рассмеялся и не смог остановиться. Наконец он выдавил:
— Прошу прощения… Вы хотите сообщить нам что-нибудь новое, главный инспектор? Или задать вопросы?
— И то и другое, сэр. Что вы можете сказать мне об этой истории со светом, зажигавшимся после…
— О нет! — в притворном ужасе воскликнул Латам. — Только не это!
— Пожалуйста, мистер Латам. Если у вас есть что сказать, скажите. У нас мало времени.
— Несколько недель назад любопытный старый козел, что живет напротив, сказал это Бринкли, а теперь, как я догадываюсь, и вам. Деннису нужно было ответить, чтобы этот болван не лез не в свое дело, а он сам сдуру заволновался. И даже набрался нахальства спросить меня, не знаю ли я об этом.
— А вы знали, сэр? — спросил сержант Трой.
— Когда это якобы случилось в первый раз, я просиживал штаны на обеде в Лайонс-клубе.
— А во второй? — спросил Барнеби.
— В театре. Смотрел «Мамма миа».
— Вам понравилось?
— Опережаю ваш вопрос, — продолжил Латам. — У меня есть три свидетеля…
— Но это только те случаи, которые заметил Аллибон, — прервал его Лео. — Мы не знаем, сколько он пропустил.
Вспомнив бинокль, Барнеби подумал, что торговец рыбой пропустил не слишком много.
— У скольких сотрудников были ключи?
— Только у меня и у Денниса, — сказал Латам.
— А запасные?
— У Денниса они были. У меня — нет.
— Конечно, у здания есть черный ход? — спросил сержант Трой.
— Да, но сюда через него пройти нельзя. Там есть внутренняя стена.
— Мистер Форчун, Бринкли обсуждал с вами этот вопрос?
— Конечно. Мы решили как можно скорее сменить замки. Это должно было случиться в следующую среду.
— Через день после его смерти?
— Верно. Эту работу проделали уже при мне.
— Лео считал смену замка последней волей покойного. — В словах Латама было столько фальшивого восхищения, что Форчун вспыхнул от злости.
— И у кого есть новые ключи?
— У нас обоих, — сказал Лео. Деннис не хотел, чтобы ключи были у его партнера. Вспомнив об этом, Форчун почувствовал себя очень неуютно.
— Кстати, какое это имеет отношение к так называемому убийству?
— Мистер Латам, вы сомневаетесь, что это было убийство с заранее обдуманным намерением?
— Конечно сомневаюсь. На него упала одна из этих чертовых машин. А что касается фантома, якобы включавшего и выключавшего свет, то я думаю, что это плод воспаленного воображения Аллибона.
— Ничего подобного. Он видел человека, который входил в здание и выходил из него.
— Это была женщина, — добавил сержант Трой.
Лео Форчун застыл на месте.
А Латам сказал:
— Это самый волнующий день в моей жизни.
— Именно поэтому мы и пришли. — Затем Барнеби объяснил суть.
— Аллибон видел ее днем?
Форчун не верил своим ушам, пока Барнеби не повторил описание, сделанное Брайаном Аллибоном. Когда он сказал, что рыботорговец видел, как разгневанная девушка бежала по рыночной площади, Лео воскликнул:
— Я знаю, о ком вы говорите! Ее зовут Полли Лоусон. Ее родители унаследовали поместье Кэри Лоусон. Старая леди много лет была клиентом Денниса.
— А сейчас Лоусоны — ваши клиенты?
— Только по умолчанию. Возможно, они уже нашли себе другого финансового советника…
— Мистер Латам! — Сержант Трой уронил блокнот и вскочил. — Что с вами?
— Извините… — Латам побледнел как смерть и ухватился за косяк. — У меня… иногда бывают приступы. Мне нужно…
— Я принесу воды. — Лео Форчун отодвинул кресло.
— Нет, нет. Это… Тут душно. Мне нужен свежий воздух… Я пойду… — Он, шатаясь, выбрался из комнаты.
Форчун постучал в стекло и сделал жест, означавший «помогите этому человеку». Одна из женщин подошла к Латаму, но тот сердито замахал руками и прогнал ее.
— Мистер Форчун, такое с ним уже случалось? — спросил Барнеби.
— В первый раз вижу.
Пока Трой поднимал свой блокнот, главный инспектор следил за тем, как Эндрю Латам брал свой «дипломат» и пиджак. Через мгновение дверь его кабинета хлопнула.
— Итак, вернемся к Полли Лоусон. Вы можете сказать, чем был вызван ее визит к мистеру Бринкли?
— К сожалению, он со мной не поделился. Но даже если бы я знал… Понимаете, дела наших клиентов — это сугубо конфиденциальная информация.
— Боюсь, когда идет расследование убийства, ни о какой конфиденциальности не может быть и речи. Вы знаете, о каких счетах они могли говорить?
— Нет. Я редко заглядывал в файлы Денниса. Был слишком занят делами своего клиента Стива Картрайта. Я правильно догадываюсь, что родители девушки ничего не знали?
— Насколько нам известно, да.
— Мэллори очень расстроится.
— Кто? — Барнеби нахмурился, пытаясь вспомнить, откуда ему знакомо это имя.
— Эпплби-хаус, сэр, — подсказал Трой.
Конечно, Эпплби-хаус. Дом, куда Деннис был приглашен на обед в день своей смерти. Где живет Бенни Фрейл, обнаружившая тело. И где живет Мэллори Лоусон, пробывший наедине с этим телом до прибытия полиции, уничтоживший все, что могло служить уликами, и сжегший туфли, которые были на нем.
«Есть ли нить, которая способна вывести меня из этого темного лабиринта беспочвенных догадок к ясным и четким выводам? — подумал Барнеби. — Если не нить, то хотя бы ниточка?»
— Вы не знаете, эта девушка живет с родителями?
— По-моему, в Лондоне у нее есть свое жилье. Деннис говорил, что она учится в ЛШЭ.
— Ладно. Мистер Форчун, расскажите об этом своим сотрудникам. Может быть, кто-то что-то вспомнит. Наверно, есть смысл проверить другие счета. Но меня особенно интересует состояние финансов Лоусонов. — Он протянул Лео визитную карточку. — Это мой личный телефон. Дайте мне знать даже в том случае, если не обнаружите ничего необычного.
— На это может уйти несколько дней…
— Я буду очень благодарен, если вы позвоните мне сегодня до шести часов вечера.
Глава двадцать четвертая
Когда Полли проснулась, ей тут же захотелось вернуться в блаженное беспамятство. Ничего другого она не хотела и не захочет. По крайней мере, в ближайшие несколько лет. Нервы ныли. Кожу покалывало так, словно она уснула под палящим солнцем. Мышцы и сухожилия болели. И все время тошнило.
В щель между шторами лился яркий солнечный свет. Она сползла с кровати и пошла их задергивать, прикрывая глаза рукой. От звонкого птичьего пения болели уши. Осмотревшись, она поняла, что находится в родительской спальне. А где же спали они? Скоро ли они придут ее проведать? Хотя в доме было тихо, она ощутила тяжесть их тревоги, давившей на стены и дверь. Представила себе, как они сидят внизу, взволнованные, испуганные, и говорят очень тихо, чтобы не беспокоить ее.
Полли плохо помнила, как оказалась здесь. Она помнила, что чувствовала себя так, будто лишилась собственной личности. Помнила, как ей помогали подняться по лестнице. О господи… Она отдала бы все на свете за возможность снова впасть в спячку.
