и на жизнь! Скажите, разве неправильно, разве несправедливо мы сделали, что отдали эти деньги женщине на операцию для маленькой дочки?
Сенечкина посмотрела на Гурова и Крячко глазами, полными слез, и сыщики, не выдержав ее взгляда, разом опустили головы. Все в комнате отчего-то замолчали, притихли, задумались. Потом Гуров тяжко вздохнул и попросил:
– Ну а теперь расскажите нам об идее с метеоритом. А заодно поведайте, куда пошли деньги, вырученные с этого вашего робингудовского похода.
Алексей Иванович посмотрел на жену и заявил:
– В моей Аличке пропадает Остап Бендер – это однозначно. Она, как и этот незаурядный герой, видит глупых и недалеких людей прямо-таки с полувзгляда.
– Да уж… – смутилась Сенечкина, искоса посмотрев на мужа. – Скажешь тоже – Остап Бендер! Он был великим комбинатором, и мне до него далековато.
– Нет-нет, ваш муж прав! – возразил ей на этот раз Крячко, и Гуров кивнул, соглашаясь с напарником. – Ведь это же вы придумали всю эту затею с метеоритом? А раз так, то… Нет, ну это же надо было так четко продумать всю операцию! – покачал он головой в недоумении и даже в некотором восхищении перед умом этой маленькой женщины.
– Дураков, гордецов и недалеких и жадных людей на свете много, нужно только снять с глаз розовые очки и внимательно посмотреть вокруг, – пожала плечиками Аличка Сергеевна. – Но еще больше людей в этом мире, которые страдают от этих хотя и состоятельных, но равнодушных к другим себялюбцев. Примерно за неделю до того, как я начала работать официанткой, замещая одну симпатичную женщину, которая была на тот момент в декрете, я познакомилась с ее мамой. Мы с Алешей как раз в очередной раз искали недорогую квартиру или комнату для съема. Сами понимаете, с нашим образом жизни, – она с хитрецой посмотрела на Гурова и Крячко, – приходилось часто менять место жительства. Так вот: эти поиски и привели нас к Зинаиде Марковне. В мае она с мужем уезжала в деревню на все лето, где занимаются огородничеством. Они оба – на пенсии, и подсобное хозяйство их очень выручает. Квартирка же их все лето пустовала. Вот они и сдавали ее. В основном знакомым знакомых, но иногда и по объявлению – бездетным парам, которые приезжают в Москву или как туристы, или в поисках работы. Таким вот, как мы с Алешей. Но суть не в этом. По соседству с Зинаидой Марковной жила многодетная семья – родители и десять человек детей. И при этом все семейство располагалось в двухкомнатной квартире. Представляете?!
Гуров и Крячко не очень представляли, но в знак согласия кивнули, а Сенечкина продолжала рассказ:
– Из разговоров с этими соседями мы узнали, что им уже давно обещали дать квартиру большей площади, но все эти чиновничьи выкрутасы и выманивания взяток… Ну, вы меня понимаете, не так ли? Родители при этом не пьяницы, оба работают. Мама – на дому с детьми, но это ведь тоже работа. И в интернете еще успевает что-то подработать на статьях. А глава семейства работает учителем физкультуры в школе. В общем, нормальная семья. И мне, то есть нам с Алешей стало их жалко. Я все время думала, как же им помочь – даже на работе, когда разносила заказы в этом ресторане при фитнес-клубе. Смотрела на всех этих состоятельных дам и мужчин, которые приходили в ресторан и позволяли себе дорогие диетические блюда, и думала. А тут случайно две девицы завели громкий разговор о… Ну, да вы и так все знаете, – махнула она рукой.
– И вы решили, что это и есть ваш шанс помочь семейству? – подсказал Гуров.
– Конечно! – воскликнула Аличка Сергеевна. – А разве вы не воспользовались бы такой удачей? – спросила она и тут же смутилась: – Ах да, вы же… – она потупилась, осознав неловкость своего высказывания, но потом гордо подняла голову и сказала: – А вот нечего было этой молоденькой стрекозявке, которая в жизни ни копейки еще не заработала, хвастать на весь ресторан богатством мужа!
– А откуда вы знаете, что она ни копейки не заработала? – решил подколоть Сенечкину Крячко.
– Это она-то – работала? С ее-то холеными наманикюренными ручками и с ее-то вселенским гонором? – удивилась Аличка Сергеевна. – Да она даже не студентка! – опередила она возражения Станислава. – Вы бы послушали, на каком они с подружкой языке общались! Красивый русский язык в такую, простите, помойку превратили! В общем, я как только поняла, что можно эту девицу развести на деньги, так весь план у меня в голове как-то весь сам собой и выстроился.
– Я и говорю – Остап Бендер отдыхает! – Сенечкин посмотрел на свою жену с восхищением и обожанием.
Сенечкина скромно улыбнулась и с любовью посмотрела на супруга.
– А деньги мы все до копеечки отдали многодетному семейству для первого взноса за ипотеку. Чтобы они сразу четырехкомнатную приобрели. Недавно от них узнали, что переезжать они будут в августе. Ремонт сделают и переедут, – радостно сообщил Сенечкин.
Гуров и Крячко переглянулись, и Лев Иванович нахмурился.
– Все это, конечно, просто-таки здорово и замечательно, – сказал он. – Но вот что нам с вами делать прикажете?
Супруги вздохнули, но ничего не ответили. А что было им отвечать на такие слова старшего оперуполномоченного уголовного розыска? Они и сами понимали, что виноваты и по закону обязаны отвечать за свои преступные деяния. За свои уголовно наказуемые обманы и аферы, которые хоть и делали не ради себя, а для блага других, но все же они были незаконны с точки зрения всего общества.
Аличка Сергеевна встала и, молчаливая и подавленная, начала убирать со стола, а Алексей Иванович принялся ей помогать. Когда они оба вышли на кухню, Крячко спросил Льва Ивановича:
– Какие есть идеи?
– Не знаю пока, – пожал Гуров плечами. – А ты что думаешь?
Крячко в ответ только рукой махнул.
– Вот если бы их не уволил этот балбес Олешик, то и не было бы никаких афер. Так бы люди и работали в театре, своим талантом других радовали, – сказал Гуров после недолгого молчания.
– А что, если его, этого Олешика, заставить снова их на работу принять? Надавить, припугнуть… – предложил Крячко.
– Нет, не подойдет, – покачал головой Лев Иванович. – Сенечкины и сами в этот театр, пока в худруках этот Олешик сидит, не пойдут. В этот-то бедлам! А убрать или поменять начальство в чаплинской «Серене», сам знаешь, не в нашей власти и компетенции.
– А может, твоя Мария что-то подскажет? – с надеждой спросил Крячко. – Может, она знает, кому хорошие актеры нужны? Пусть даже и не в Москве…
– Станислав, ты молодец! – вдруг встрепенулся Гуров. – Отличную идею мне подал.
Не успел Крячко спросить Гурова, что это за идея, как в комнату вошли Сенечкины.
– Ну что же, – произнес Алексей Иванович. – Мы готовы. Только вот позвоним Мариночке Нестеровой, чтобы приходила к нам и иногда цветы поливала, да соседке ключи для нее оставим, и можем ехать.
– Погодите, никому пока не звоните, – Гуров встал и достал из кармана телефон. – Мне нужно сейчас выйти и кое-кому позвонить. А потом уже будем решать, что и как. Посидите тут со Станиславом Васильевичем, я скоро вернусь.
Лев Иванович вышел из квартиры Сенечкиных и отправился во двор. На скамейке у подъезда сидела старушка соседка. Увидав Гурова, она беззубо заулыбалась и спросила его:
– Я смотрю, нашли Аличку с Алешей? Все ли у них благополучно?
– Все, бабушка, хорошо у них, – ответил Лев Иванович и поспешил отойти от любопытной соседки подальше.
Набрав номер телефона Маши, он подождал, когда она ему
