Нервный центр У+К — диспетчерская в здании Нового Скотланд-Ярда. Здесь за дисплеями (они расположены дугами, отдаленно напоминающими обломки колесных ободьев) сидит двадцать — двадцать пять операторов в белоснежных сорочках. Каждое рабочее место снабжено компьютером и телефонной и радиосвязью. При поступлении вызова 999 подробности происшествия вводятся непосредственно в У+К.
Сейчас на консоли одного из терминалов замигал огонек: «999».
— Скотланд-Ярд, — сказал оператор. -… Где это случилось?
Он говорил в головной телефон с одним наушником и маленьким микрофоном, расположенным у губ.
— Под северной оконечностью моста Блэкфрайерс. У стены набережной.
— Пожалуйста, не кладите трубку, — попросил оператор. Его пальцы замелькали над клавиатурой. Он печатал, и темно-зеленый экран заполнялся светящимися зелеными бук-вами. У+К ответил: другие сообщения об инциденте не поступали.
— Что произошло? — спросил оператор.
— Сами увидите, — прозвучало в ответ, и связь оборвалась.
Оператор невозмутимо продолжал печатать.
У+К уже располагал свежими сведениями о местопребывании всех патрульных машин и содержании задач, выполняемых нарядами. Источником этой информации были радиосообщения, согласно заведенному порядку периодически поступавшие в диспетчерскую от патрулей. У+К назвал оператору машину, находившуюся ближе прочих к месту происшествия категории 999, и перечислил снаряжение, каким располагали полицейские. Оператор имел возможность отреагировать на любую ситуацию — ведь стоило ему притронуться к клавиатуре, и в его распоряжении оказывались специальные тактические группы, группы слежения и весь арсенал Ярда.
У+К, однако, был способен на большее.
В банках его памяти хранился указатель улиц Лондона — по существу, электронная карта. Введя официальное или неофициальное название района, улицы или здания (например, ресторана или пивной), номер телефона, с которого поступил звонок, указав статую, памятник или любой другой ориентир, оператор Ярда в считанные минуты определял, о каком уголке Лондона идет речь. В ответ на запрос У+К выдавал точный адрес и шесть цифр: координаты по карте. Так было и в этот раз.
Через пятнадцать секунд после поступления звонка сотрудники Ярда мчались к месту происшествия.
Береговая полиция была создана в 1798 году для борьбы с преступлениями на реке. Сперва полицейские патрулировали Темзу — с заходом в доки — на шлюпах. Затем в 1839 году все муниципальные силы, за исключением полиции Сити, объединили. Береговая полиция превратилась в специальное подразделение Скотланд-Ярда, и сейчас тоже откликнулась на вызов 999.
Моторка влетела под пролет Блэкфрайерского моста в час прилива, когда кромку воды от стены набережной отделяло менее трех футов. Сверху, с улицы, доносился вой полицейских сирен.
Заметив на камнях отмели кровь, полицейский-речник выпрыгнул из моторки в мутную воду. По железной лесенке с набережной спускался другой констебль. В полутора футах от берега из воды торчали два ножа. Сотрудник речной полиции натянул перчатку, нагнулся и вытащил из реки бинокль. По лезвиям стекала розоватая от крови вода.
Полицейский — хороший специалист и осторожный человек — снова запустил руку в воду и зачерпнул пригоршню камней, на которых стоял бинокль.
Вместе с камнями в его горсти оказались четыре глиняные птички.
МАТИ НЕДОСТИЖИМАЯ
Провиденс, Род-Айленд
8 : 16
Еще одно утро, мама. Еще один шажок к тебе.
Я прощаю тебе, что тогда ты не любила меня так, как любишь сейчас.
Что ты думаешь о своем сыне теперь, когда видишь все? Ты понимаешь, о чем я? Тогда волк будет жить вместе с козленком… и малое дитя будет водить их? [16]'
Я едва вижу тебя, мама, — твое благословенное сияние ослепляет.
Но я слышу Его дыхание и чувствую в пульсе Вселенной истинность твоих слов. Неужто и впрямь, если увидеть все звезды разом, увидишь лицо Господа?
Я обещаю: твоя племянница заплатит за то, что она сделала с тобой. Жена же Лотова оглянулась позади его, и стала соляным столпом.
В день твоего Первого Пришествия 11 января она, отнявшая у тебя и твоих детей принадлежащее им по праву, понесет кару за свои грехи.
И духом уст Своих убьет нечестивого.
Аминь, мама.
ALTER EGO [17]
Провиденс. Род-Айленд
12 : 15
К тому времени, как у Деборы Лейн закончился последний урок, улицы побелели… а снег все падал.
Она стояла на ступеньках школы — молодая женщина в уютной ворсистой парке — и с улыбкой любовалась одноцветной тишью. Из времен года Дебора больше всего любила зиму.
В снегопаде было что-то, дающее ей ощущение надежности, безопасности. Ей нравилась анонимность, возникавшая, стоило укутаться в бесконечные слои теплых одежек, нравилось, как облачка стынущего на морозе дыхания, точно японский веер, прикрывают ее лицо, нравилось, что мягкий кокон снежных хлопьев превращает окружающих в призрачные тени. Зима приносила покой и безмятежность; тогда мир словно бы отдалялся, исчезал, и появлялась свобода жить в своем собственном мире.
— Желаю приятно провести выходные, мисс Лейн, — послышалось у нее за спиной. Дверь приоткрылась и выпустила из библиотеки Деборину ученицу.
— Спасибо, Мэри. И вам того же.
Девочка сбежала по ступенькам и свернула на Энджел-стрит. Дебора проводила ее взглядом, поеживаясь от холода, поправила шарф и тоже спустилась с крыльца. Ей всегда странно было слышать это «мисс Лейн». «Мне двадцать пять, — мелькнула мысль, — а можно подумать, сорою>.
Дебора Лейн жила в шести кварталах от школы. Отперев входную дверь, она увидела, что в прихожей ее терпеливо дожидается Мистер Нибс. [18] Он потрусил ей навстречу, подняв хвост и громко урча, словно внутри у него работал моторчик. «Как славно ты меня встречаешь, дурашка!»
Бедняга Нибберс, в последнее время он выглядел неважно. Но восемнадцать кошачьих лет — это все равно что… сто двадцать шесть человеческих?
— Как сегодня твои глазки, Нибс? — спросила Дебби. У кота развивалась катаракта.
В ответ он громко, нахально мяукнул.
Дебора приготовила омлет с сыром — любимое блюдо кота — честно разделила еду пополам, разложила по тарелкам, включила радио и уселась со своей порцией на кафельный пол, к Нибсу. «Битлз» тем временем вопрошали, откуда на свете столько одиноких?
Чуть погодя она пошла наполнить ванну. Мистер Нибс следовал за ней по пятам. С недавних пор он бродил за хозяйкой как тень.
— Если не начнешь чище мыться, котяра, будешь купаться со мной.
Нибс забрался на унитаз, встал передними лапами на раковину и пронзительно заорал, требуя, чтобы Дебора открыла кран. Ему хотелось пить. В последние несколько недель он сделался очень требовательным.
Дебора разделась, повесила одежду на крючок и мельком взглянула на себя в зеркало.
Она не считала себя привлекательной; если честно, она намеренно старалась выглядеть как можно скромнее. Отражение, мелькнувшее перед ней в зеркале, — темно-голубые глаза, медово-золотистые волосы до плеч — напоминало молодую Лив Ульман. [19] У Деборы было гибкое, здоровое, изящное тело, полная грудь. Обнаженная, она воплощала расхожее представление о совершенстве и неосознанно старалась скрыть это от окружающих, отказываясь от косметики и одеваясь соответственно.
Дебора погрузилась в воду и следующие полчаса нежилась в успокоительном тепле. Нибс, растянувшись на коврике, довольно мурлыкал.
Выйдя из ванны, она проворно вытерлась, натянула джинсы и спортивную фуфайку, перешла в гостиную, порылась на полке с пластинками и выбрала «Концерт для флейты и арфы с оркестром до-мажор» Моцарта. Едва комнату заполнили первые звуки, Мистер Нибс прошествовал к своему любимому месту между колонками и блаженно свернулся там в клубок.
