– Да уж не яд семьи Борджиа, – ответил Пуаро, подмигнув. – Вижу, что ваше воображение заработало… Так вот, это портняжный мел.
– Портняжный мел?
– Да. Краснодеревщики используют его для того, чтобы ящики лучше выдвигались.
Я рассмеялся:
– Старый греховодник! А я-то думал, что вы действительно скажете что-то необычное!
– Всего хорошего, друг мой. Чтобы спасти себя, я исчезаю.
Дверь за ним захлопнулась. С улыбкой то ли от осуждения, то ли от восхищения я взял пиджак и протянул руку за полотняной щеткой.
На следующее утро, не имея никаких вестей от Пуаро, я отправился на прогулку, встретил там несколько старых друзей и отправился с ними на ланч в их гостиницу. Во второй половине дня мы отправились на автомобильную прогулку. Прокол колеса сильно нас задержал, поэтому я вернулся в «Гранд Метрополитан» уже после восьми вечера. Первое, что мне бросилось в глаза в холле, была фигура Пуаро – выглядевшая еще миниатюрнее, чем обычно, поскольку была зажата между двумя Опалсенами. Мой друг находился в состоянии безмятежного удовлетворения самим собой.
– Mon ami Гастингс! – воскликнул он, вставая мне навстречу. – Обнимите же меня, друг мой, все закончилось просто великолепно!
К счастью, об объятиях он говорил фигурально, хотя с Пуаро никогда ничего нельзя знать наверняка.
– Вы хотите сказать… – начал я.
– Воистину просто прекрасно, – подхватила миссис Опалсен, улыбаясь всем своим круглым лицом. – Разве я не говорила тебе, Эд, что если он не сможет вернуть мой жемчуг, то никто не сможет?
– Говорила, дорогая, конечно, говорила. И была абсолютно права.
Я беспомощно посмотрел на Пуаро, и он пришел мне на помощь:
– Мой друг Гастингс, как сказали бы у вас в Англии, витает в облаках. Присаживайтесь, и я расскажу вам всю эту историю, которая так счастливо закончилась.
– Закончилась?
– Ну конечно! Их арестовали.
– Кого арестовали?
– Горничную и лакея, parbleu![80] А вы, что, их даже не подозревали? Даже после моей подсказки на прощание о портняжном меле?
– Вы сказали, что его используют краснодеревщики.
– Ну, конечно, чтобы ящики легче двигались. Кому-то нужно было, чтобы ящик открывался и закрывался совсем бесшумно. И кому же это могло понадобиться? Конечно, горничной, и никому больше. План был настолько великолепен, что не сразу бросался в глаза – даже в глаза Эркюля Пуаро. Так послушайте же, как все это происходило. Лакей находился в соседнем, пустом номере. Французская служанка выходит из комнаты, и горничная быстро как молния открывает ящик, достает шкатулку, отодвигает засов и передает ее своему подельнику в соседний номер. Лакей не торопясь открывает ее поддельным ключом, который он заранее себе изготовил, достает жемчужное ожерелье, и опять ждет своего времени. Селестина опять выходит из комнаты, и опля – в мгновение ока шкатулка возвращается и помещается в ящик. Появляется мадам, и пропажа обнаруживается. Горничная требует, чтобы ее обыскали, разыгрывая из себя оскорбленную невинность, после чего, незапятнанная, покидает номер с гордо поднятой головой. Поддельное ожерелье, которое заранее приготовили жулики, было помещено горничной в кровать француженки утром того же дня – штрих настоящего мастера, ça![81]
– А для чего тогда вы ездили в Лондон?
– Вы помните карточки?
– Ну конечно. И тогда, и теперь они для меня совершенная загадка. Я думал… – Я деликатно замолчал, поглядывая на мистера Опалсена.
Пуаро весело рассмеялся:
– Une blague![82] Специально для лакея. Карточки были со специально подготовленной поверхностью, для снятия отпечатков пальцев. В Лондоне я прямиком направился в Скотленд-Ярд и встретился там с нашим старым добрым другом, инспектором Джеппом. Как я и предполагал, отпечатки пальцев принадлежали двум известным похитителям драгоценностей, которые уже давно находились в розыске. Джепп приехал вместе со мной, проходимцев арестовали, и ожерелье обнаружилось среди вещей лакея. Хитрая парочка, но и они не смогли устоять перед моим методом. Разве я не говорил вам, Гастингс, по крайней мере раз тридцать шесть, что без метода…
– По крайней мере, тридцать шесть тысяч раз! – прервал я своего друга. – Но где же дал трещину их собственный «метод»?
– Mon ami, занять места горничной и лакея была великолепная мысль, но им не следовало манкировать своей работой. Они не вытерли пыль в пустом номере, поэтому когда мужчина поставил шкатулку на столик у окна, на нем остался след…
– Я его помню, – воскликнул я.
– До этого я еще колебался, а после этого – знал наверняка.
Все замолчали.
– И ко мне вернулся мой жемчуг, – произнесла миссис Опалсен на манер греческого хора.
– Ну что ж, – сказал я, – пойду пообедаю, пока не поздно.
Пуаро решил составить мне компанию.
– Это наверняка принесет вам честь и славу, – заметил я.
– Pas du tout, – невозмутимо ответил маленький бельгиец. – Вся слава достанется Джеппу и местному инспектору. Но… – Он похлопал себя по карману. – Здесь у меня лежит чек от мистера Опалсена, и что вы, мой друг, скажете на следующее предложение? Этот уик-энд прошел совсем не по плану. Не вернуться ли нам сюда через неделю – на этот раз за мой счет?
Рассказ 8. Похищение премьер-министра
Теперь, когда война и все проблемы, с нею связанные, ушли в прошлое, я думаю, что могу рассказать всем о той роли, которую мой друг Пуаро сыграл в период национального кризиса. Этот секрет всегда хорошо охранялся, и даже намека на него не попало в газеты. Но теперь, когда необходимость в сохранении тайны отпала, я думаю, что будет только справедливо, если Англия узнает, в каком долгу она перед моим эксцентричным маленьким другом, чей великолепный мозг скорее всего предотвратил серьезную катастрофу.
В один прекрасный день, после обеда – я не буду уточнять дату, достаточно сказать только, что это было в то время, когда лозунг «Мир путем переговоров» стал основным лозунгом врагов Англии, – мы с моим другом сидели у него в квартире. После ранения меня списали из армии и направили на работу по набору рекрутов – именно тогда у меня вошло в привычку заходить к Пуаро по вечерам, после обеда, и обсуждать с ним те интересные дела, которыми он занимался.
В тот вечер я хотел обсудить с ним сенсационное событие дня – ни много ни мало как покушение на самого мистера Дэвида Макадамса[83], премьер-министра Англии. Было понятно, что все сообщения в газетах подверглись серьезной цензуре, и в них не сообщалось никаких деталей, кроме того, что премьер-министр чудесным образом избежал смерти и пуля только оцарапала ему щеку.
По моему мнению, наша полиция вела себя постыдно небрежно, допустив подобное нападение. Я прекрасно понимал, что немецкие агенты в Англии отдали бы очень многое, чтобы подобная операция завершилась успехом. «Боец Мак», как прозвали Макадамса члены его же собственной партии, последовательно и бескомпромиссно боролся с пацифистскими тенденциями, которые начинали превалировать в общественном мнении.
Он был больше чем премьер-министр Англии – он был сама Англия; поэтому удаление его с поста нанесло бы сокрушительный удар стране, поставив ее на край полного паралича.
В настоящий момент Пуаро был занят тем, что промокал свой серый костюм крохотной губкой.
В мире не существовало больше такого денди, как мой друг. Аккуратность и порядок были его страстью. Теперь же, когда по квартире распространялся запах бензина, он был просто не в состоянии уделить мне все свое внимание.
– Через минуту я буду с вами, мой друг. Я почти закончил. Это жирное пятно – оно просто ужасно, – и я удаляю его, вот так! – И он взмахнул своей губкой.
Я улыбнулся и зажег очередную сигарету.
– Есть что-нибудь новенькое? – поинтересовался я.
– Я помогаю одной – как это по-английски – «поденщице» найти ее собственного мужа. Сложное дело, требующее немалого такта, поскольку у меня есть подозрение, что, когда его найдут, он не очень этому обрадуется. А вы бы обрадовались? Я, например, полностью на его стороне. На мой взгляд, он человек с тонким вкусом, если решил потеряться.
Я рассмеялся.
– Ну, вот и всё! Это жирное пятно исчезло, и я полностью в вашем распоряжении.
– Я спрашивал вас, что вы думаете об этой попытке покушения на Макадамса?
– Enfantillage![84] – с готовностью ответил Пуаро. – Сложно воспринимать это всерьез. Выстрел из винтовки – никогда это еще не приносило успеха. Винтовка – оружие прошлого.
– Но на этот раз у них почти получилось, – напомнил я ему.
Пуаро нетерпеливо покачал головой и уже хотел было ответить мне, но в этот момент в дверь просунулась голова нашей домохозяйки, которая и сообщила моему другу, что внизу его ждут два джентльмена, которые хотят с ним увидеться.
