При переводе Дювел сгладил отдельные шероховатости, которые Манит, как главный полицейский, мог счесть провокационными.
– Дело в деньгах, – объявил Дювел. – В компенсации поруганного достоинства Пива. Мы почти договорились.
– То же самое вы твердили несколько часов назад, – отозвался Ходжес.
Увы, отец Пива поставил высокую планку и требовал огромных откупных. Сиа Дом наконец появился в участке и поддержал сына – застыл у него за спиной, положив руки ему на плечи. Пиво словно новой батарейкой зарядили, а ведь он уже почти согласился на пять сотен, только бы уехать домой. Сиа Дом смотрел на Тиффани и думал, какие большие у нее ступни. Все сделали, как надо, а про ноги не подумали.
С полицейскими Сиа Дом говорил строго, пару раз кивал на электронные часы с табличкой, гравированной его именем. Мол, либо компенсация в двести тысяч батов, либо большие проблемы. Он ведь и часы может забрать.
Никто всерьез не верил, что морпехи наскребут двести тысяч батов, а шансы раздобыть такую сумму равнялись нулю. В общем, классическая тупиковая ситуация из-за суммы выкупа. Поначалу разгневанный Сиа Дом не узнал Алису. Темные очки, бейсболка, черные брюки и майка – ничего общего с русскими девушками, фланирующими по Бич-роуд[26]. Алиса медленно сняла бейсболку – белокурые волосы рассыпались по плечам – и очки.
– Алиса, это ты?
Копы посмотрели на Сиа Дома, потом на Алису. Приунывший Пиво глянул на членов банды «Свиная голова» в надежде на моральную поддержку, но Пиано и Банк сосредоточенно изучали свои ногти, словно пересчитывали их один за другим.
– Как хорошо, что вы здесь, Сиа Дом! – обрадовалась Алиса. – Уж вы-то проблему уладите. Тут недоразумение, одно большое недоразумение.
– Недоразумение? – Напрасно Сиа Дом искал ответ или объяснение в глазах сына. У Пива ответа не нашлось. – Почему никто не сказал, что тут недоразумение?
Вообще-то никто и слова сказать не успел: Сиа Дом ворвался в зал для допросов и потребовал компенсацию.
– Алиса, давай выйдем и поговорим. – О протоколе Сиа Дом не думал. Просить разрешения у копов? Еще чего! Он подарил часы, значит, может всё и всегда.
Алиса поднялась, обошла вокруг стола и остановилась у двери. Главный коп кивнул. Алиса улыбнулась Дювелу и кивнула на Тиффани.
– Когда проснется, Спящая Красавица поможет вам с Мораг.
Момент, вроде бы, отнюдь не исторический, но в управлении полиции Паттайи его запомнил каждый.
Ходжес закрутился, как волчок: посмотрел на Тиффани, посмотрел на Алису, потом потянулся к Дювелу:
– Кто такая Мораг?
– Поджер, – прошептал Дювел.
Мозгом своих гигантских костей он чувствовал: рано или поздно откроется, что на стоянку отеля его вызвала Алиса. С кончика носа у него медленно капал пот, и это в зале, где морпехи ежились под кондиционером.
Сиа Дом взял Алису под руку и повел по коридору мимо копов и подозреваемых. Старик брюзжал себе под нос о том, как связь с Тиффани портит Пиву жизнь, мол, случившееся – наглядный тому пример. Брюзжал он без тени смущения, хотя конкурс «Мисс Белый Сад» проводился в его собственном отеле и он лично раздавал призы и короны целому взводу катои.
– Ты же обещала придумать, как от нее избавиться, – проговорил Сиа Дом, пахнущий ячменем и хмелем. Старика вырвали из счастливого мирка пивоварни, где он смешивал ингредиенты в новом чане из нержавейки, вот он и бухтел. Священный ритуал пивоварения пришлось бросить, чтобы спасти сына от очередной неприятности с законом.
– Все идет по плану.
Сиа Дом покачал головой:
– Будь добра, объясни, потому что я таких планов не понимаю.
Старик остановился у окна, которое выходило на оживленную Бич-роуд и на залив. На темном фоне горизонта колыхались огоньки лодок креветочников.
– Они по-прежнему вместе. Тиффани теперь королева красоты, как мне убедить сына порвать с ней?
– У Пива не будет выбора.
Сиа Дом ждал подсказок и намеков, но понял, что Алиса не выпускает эмоции наружу. Впрочем, он не мог не отметить, что наружность у нее приятная и без эмоций.
– Ты не знаешь моего сына, – засмеялся старик.
– Мне достаточно знать Тиффани. Она его бросит.
Сиа Дому почудилось, что в большом, полном людей зале крикнули: «Бинго!»
– Тиффани бросит моего сына?
Такая перспектива при всей своей привлекательности оскорбляла здравомыслие Сиа Дома. Одно дело, если Пиво бросит Тиффани, но чтобы наоборот? Это самый настоящий нах хаек, плевок Пиву в лицо. Нет, не одному Пиву, но и Сиа Дому, и предкам – плевок на всю нить поколений.
– Мне не верится.
– Поверьте, – Алиса кивнула. – Случится это сегодня. А Минт… Видели, как ее оскорбило второе место? Она последует за Тиффани.
– Когда? – спросил Сиа Дом, выждав, пока пройдут два копа.
– Сегодня.
– Куда? – Каждый ответ Алисы будоражил Сиа Дома.
– За границу. Сперва вам нужно уладить конфликт между американцами и Пивом. У Лопеса есть пятьсот долларов. Скажите копам, что хорошо подумали и, как добропорядочный гражданин, просите отпустить американцев на корабль. Мол, это жест доброй воли. Вы добрый, благородный человек и зла ни на кого не держите.
Голосок в голове Сиа Дома зашептал, что каждое слово этой русской – чистой воды ложь, но другой голос, свободнее, доверительнее, к которому старик прислушивался в отношениях с красивыми женщинами, говорил, что Алиса прекрасно разбирается в людях.
Сиа Дом сопоставлял свою главную мантру «как это отразится на моей репутации?» с основой Алисиного плана и, опершись на подоконник, смотрел на месяц, который вставал над заливом.
– Не хочешь стать моей невесткой?
Алиса обвила его руку своей.
– Может, обойдемся без посредников и станем бизнес-партнерами?
«Она не китаянка, а рассуждает, как китаянка», – подумал Сиа Дом.
– О каком бизнесе речь? – спросил он вслух.
– О пивном.
Старик прищурился и посмотрел на свои руки.
– Это дело сугубо семейное, на получение прибыли не рассчитано.
– Рано или поздно все сводится к прибыли.
– Только не святое, – возразил Сиа Дом.
– Из святого получается самый прибыльный бизнес.
– Нет, пока я жив.
– К тому времени ваша нить поколений оборвется. Что происходит с собственностью храма после смерти последнего священника, последнего жреца?
Сиа Дом промолчал, переступая с ноги на ногу. Плюнуть бы в луну, которую застилают наползающие с моря тучи! В горле скопилось достаточно желчи, чтобы до нее доплюнуть. Сбить с неба, утопить в Сиамском заливе. Алиса донимала его так, что хотелось заткнуть ей рот, вопрос только, как.
– Я скажу вам, что происходит, – напирала Алиса. – Ушлые ребята продают ее за бесценок. Имей последний жрец мозги, как у китайцев, он распорядился бы всем при жизни и с максимальной выгодой. Прибыли хватило бы на новый культ мини-пивоварен.
Сиа Дом ухмыльнулся, схватил Алису за обе руки и встряхнул.
– Для начала разберись с Тиффани.
– Договорились, – кивнула Алиса.
Лэнни стал звездой, едва Монтана рассказала тайским копам, что он из той же кенийской деревни, что отец Барака Обамы, значит, они почти кузены. Через пару минут принесли поднос со свежими фруктами – апельсинами, манго, арбузами – в обрамлении белого лотоса. Младший коп на коленях пополз через зал и поставил поднос перед Лэнни. Вскоре принесли второй поднос с водой, бутылкой «Джонни Уокер Блэк Лейбл» и стаканами.
Монтана развлекала собравшихся историями о Лэнни, в основном, о своем видении его будущего. Лэнни быстро пойдет в гору и через пару лет будет адмиралом. Если бы не Верховный суд США, Лэнни командовал бы учениями в Паттайе. При чем тут Верховный суд, Монтана не объяснила. Разве так уж важна реальность? Что же до дурного осадка, который останется у Лэнни от Паттайи и отношения местных к нему и к его друзьям, так кенийцы вообще гиперчувствительны и ранимы. Монтанины прогнозы пугали Лэнни. Подобно историям о голодных призраках, они создавали отрицательное биополе, которое может вернуться, подкараулить, вырваться из-под ног.
Сиа Дом проскользнул в зал для допросов и помахал главному копу, которому не терпелось сообщить старику, что среди американцев затесался брат Обамы. Мол, действовать надо быстро, не то сидеть им всем в дерьме, точнее, до самой пенсии бродить по минным полям вдоль бирманской границы.
– Решение я принял из любви к вам и к полиции в целом, – начал Сиа Дом. – Как бы я ни обожал сына, нужно помочь друзьям. Если Лопес выплатит моему сыну пятьсот долларов, мы договоримся.
Дювелу показалось, что Манит сейчас поцелует Сиа Дому руку.
Лопес хлопнул в ладоши:
– Эй, это же все мои деньги!
– Нас отпустят на корабль. Соглашайся! – посоветовал Крюгер.
– Давай, братан! – подбодрил Арнольд.
Пока морпехи шумели и препирались из-за денег, Пиво качал головой, почуяв предательство. Что теперь делать? Сиа Дом уже огласил свой вердикт, так что для копов его мнение принципиально ничего не меняло.
