Забираться сюда было безумием, и Грейс это знал. Знал, что не должен был соваться сюда и позволять другим лезть вместе с ним. Но сейчас для него было важно только одно — поймать Криспа.
Пробравшись чуть дальше, Грейс увидел в полу люк, в щель по периметру которого просачивался слабенький свет. Он повернулся к Брэнсону и Мартису и поднес палец к губам. Потом начал осторожно, дюйм за дюймом, поднимать деревянную крышку. И…
Его даже бросило в жар.
Прямо под ним, у подножия стальной безопорной лестницы, было тесное, ярко освещенное помещение — с уютными подушечками, телевизором, холодильником, микроволновкой и умывальником. На подушках, в небрежной позе и со стаканом в руке, возлежал доктор Эдвард Крисп — в рубашке, кардигане, джинсах и лоферах. На голове у него были большие наушники. Слушая, по-видимому, музыку, он энергично кивал и размахивал свободной рукой, словно дирижируя оркестром и не замечая больше ничего. Гостей доктор определенно не ждал.
Нервы натянулись до предела. Грейс смотрел вниз и не верил своим глазам. Такая удача! «Попался, — думал он. — Попался, ублюдок. Говнюк». Дрожащими руками он осторожно опустил крышку на место. Не в этом ли и состоял хитроумный план доктора — заставить всех поверить, будто он бежал, а самому затаиться, выждать какое-то время, а когда ситуация успокоится и о нем начнут забывать, тихонько выбраться и улизнуть?
Много лет назад, когда он, тогда еще констебль, готовился к переводу в Управление уголовных расследований, ему часто доводилось бывать на взломах и прочих незаконных проникновениях. Тогда-то он и узнал про один весьма распространенный у преступников прием: сбежав, например, из обчищенной квартиры, возвратиться с независимым видом, рассчитывая, что полиция ищет кого-то, кто убегает в противоположном направлении. Не потому ли и Крисп все еще здесь? Думает, что полицейские, обыскав два дома и два участка, никогда не заподозрят, что он спрятался у них под носом?
А нет ли там, внизу, еще одного туннеля, через который он попытается сбежать, увидев их на лестнице? Что ж, пусть попробует, решил Грейс. Против профессионалов шансов у него все равно нет.
Повернувшись к Гленну Брэнсону и Мартису, он полушепотом рассказал им о том, что видел.
— Сэр, я спущусь первым, — сказал Мартис.
Грейс покачал головой:
— Нет, я от такого удовольствия не откажусь.
— На мне бронежилет, а он может быть вооружен.
— Не похоже. Я спущусь один, а вы двое останетесь здесь.
Мартис неохотно подчинился.
— Перчатки есть, сэр? — спросил он.
— Только латексные.
Инспектор протянул ему пару кожаных.
— Наденьте их, если не хотите ладони сжечь, когда будете скользить.
— А вам они разве не понадобятся?
— Мои ладони привычные.
Грейс с благодарностью натянул перчатки, посмотрел на своих коллег и сделал пару глубоких вдохов.
— Ну что, вперед?
Оба кивнули.
Он еще раз вдохнул и поднял крышку.
И как только его ноги встали на ступеньку, снизу долетел голос Криспа:
— Детектив-суперинтендент Грейс, какой приятный сюрприз!
— Сэр! — крикнул Мартис.
Грейс посмотрел вниз и увидел два ствола дробовика, целящиеся прямиком в него. В груди похолодело. Вот же дерьмо… И как только…
В следующий момент его резко и бесцеремонно рванули вверх ухватившие под мышки руки. Два оглушающих выстрела прогремели один за другим, и жгучая боль пронзила правую ногу.
Он упал лицом вниз, и сверху на него обрушилась земля.
— Вот сволочь! — выругался Мартис.
— Рой, ты в порядке? Рой? — спрашивал, склонившись над ним, Брэнсон.
Грейс кивнул, хотя нога горела огнем. Рядом что-то треснуло. Он повернулся и увидел, что Мартис, вытащив одну из опор, кладет ее на крышку люка. Вероятно, инспектор хотел придавить ее, чтобы не дать Криспу вылезти и атаковать их из дробовика.
Опора вдруг сорвалась и на глазах у Грейса ухнула в шахту. За ней туда же последовала балка и комок грунта.
Снизу донесся крик, в котором смешались удивление и боль. На лицо посыпалась земля, и Грейс зажмурился. Крик повторился, и теперь в нем явственно проступали нотки ужаса.
— Выпустите меня отсюда! Выпустите меня отсюда! Помогите! Я не могу…
Грейс подполз к люку и осторожно посмотрел вниз. Несколько комков грунта упали ему на затылок. Правую ногу как будто жалили тысячи ос, но он не обращал внимания на боль. Крисп лежал на спине, придавленный к подушкам упавшим сверху мусором.
— Помогите! Я не могу пошевелиться! Помогите!
Что-то больно стукнуло Грейса по затылку.
— Сэр! — настойчиво повторил Мартис. — Сэр, нам надо выбираться отсюда.
Сверху как будто шел земляной дождь.
— Помогите! — снова закричал Крисп. Лицо его перекосилось от ужаса.
Кто-то потянул Грейса за руку.
— Сэр, нам надо выбираться. — Это снова был Мартис.
— Мы не можем оставить его здесь.
— При всем уважении, сэр, но других вариантов у нас нет.
Грейс включил фонарик и направил вверх. Весь потолок туннеля пришел в движение и шевелился, как живой. Опоры дрожали, земля осыпалась то тут, то там.
— Уходим по туннелю! — приказал Грейс.
— Вы, сэр, первым.
— Я пойду последним. Вперед!
— Помогите! Помогите мне! Я не могу пошевелиться! — кричал Крисп. — Не оставляйте меня! Не бросайте меня здесь! Пожалуйста! Помогите! ПОМОГИТЕ!
Грейс последний раз заглянул в люк. И в этот самый момент что-то огромное, еще одна железнодорожная шпала, пролетело мимо и лишь на считаные дюймы разминулось с головой Криспа.
Кто-то оторвал Роя Грейса от люка. Он оглянулся — Гленн Брэнсон тащил его, ухватив за здоровую ногу.
— Эй!
— Поверь мне, друг, он того не стоит. Оставь его, или мы все здесь умрем!
Брэнсон тащил его по туннелю.
Над головой затрещало, очередная порция грунта рухнула вниз.
— Уходим! — крикнул Грейс. — Пошли! Пошли!
Крисп продолжал взывать о помощи.
Вернуться?
Он вдохнул пыль и закашлялся. Перед глазами встали Клио и Ной. Не увидеть их больше? Погибнуть, пытаясь спасти злодея? Нет. Приняв решение, Грейс на четвереньках последовал за своими товарищами. Нога болела все сильнее, но он полз, полз, полз. Потом в какой-то момент уткнулся лицом в каблуки ботинок Брэнсона.
— Давай, Гленн, не стой! Шевелись же, бога ради! — Он посветил фонариком за спину, увидел приближающуюся стену пыли и, поддавшись панике, закричал: — Пошел! Пошел! Быстрей!
Его, похоже, услышали. Брэнсон прибавил и стал отрываться. Грейс старался не отставать, но правая нога только мешала. Со всех сторон кружила сырая, тяжелая пыль. Он вдыхал ее, и она душила его, забивала легкие. Впереди не было видно ничего, кроме темного, бурого тумана.
Паника вцепилась мертвой хваткой. Он умрет здесь и никогда уже не увидит ни жену, ни сына. Так и не поживет в новом доме. Так и не…
«Возьми себя в руки!» Паника, вот что убивает. Выживает в катастрофах тот, кто сохраняет самообладание. Впереди шахта. Если добраться до нее, то все будет в порядке.
Он полз вперед. Обронил фонарик, но задерживаться и искать не стал. Вперед. Вперед.
Грейс вдруг больно врезался лицом во что-то твердое, металлическое.
Нижняя перекладина лестницы.
Он облегченно выдохнул.
В глаза ударил слепящий луч света. Грейс моргнул и услышал голос Гленна Брэнсона:
— Я здесь, друг. Без тебя подниматься не стану, так что давай, пошевеливайся!
Грейс поднял руки, вцепился в перекладину, подтянулся. Во рту пересохло. Вверху кто-то кашлял. Он и сам закашлялся и ощутил такую боль в груди, что едва не выпустил перекладину.
«Три точки опоры», — напомнил себе Грейс.
Вот только правая нога едва шевелилась.
Перекладина, за которую он держался, дрожала, словно пыталась оторваться от шахты. Он торопливо ухватился за следующую.
Дрожание у него за спиной усилилось до рева. Казалось, вот-вот разверзнется вулкан. Все вокруг рушилось. Он продолжал карабкаться вверх.
«Три точки опоры».
Перекладина, на которой Грейс стоял обеими ногами, вдруг улетела вниз, и он повис на одной руке, чувствуя, как скользят пальцы.
«Ной, Клио… Господи, как я вас люблю…»
В этой оглушающей темноте ему как-то удалось ухватиться за перекладину второй рукой. Он даже подтянулся и нашел ногой опору, но и эта перекладина сорвалась и полетела вниз. Грейс снова повис на руках, и это было все, что он мог.
Внизу загремело, загрохотало, как при землетрясении. Что-то наподобие тисков схватило его за запястья и, едва не вырывая руки из плеч, медленно потянуло вверх. Он поднял голову и увидел Мартиса и Брэнсона.
— Все в порядке, друг, мы тебя держим, чертов толстяк!
Еще секунда — и его без лишних церемоний выволокли из холодильника и бросили лицом вниз на бетонный пол.
