Ирен быстро шагнула в холл мимо сыщика и огляделась.
– Такие вопросы не обсуждают в коридоре. Заходите, мистер Холмс, и допрашивайте нас сколько угодно, но только внутри.
Он замялся, словно переступая порог нашего номера, пересекал Цезарев Рубикон, между тем сыщик не был похож на человека, которому приходится часто колебаться. Видимо, ему не каждый день доводилось общаться с дамами в халатах.
– Вы не одеты для того, чтобы принимать посетителей, – возразил он.
– Готова поспорить, что вы провели много полезных часов у себя дома, сидя в халате, мистер Холмс. Очень сомневаюсь, что одежда сильно влияет на мыслительные способности хозяина. Как вы сами сказали, у нас мало времени. Заходите же! Элизабет, принесите мистеру Холмсу чашку кофе. Думаю, напиток еще не успел остыть и будет достаточно горячим, если наш гость обойдется без сливок. Нелл, освободи стол от бумаг. Сейчас мы все спокойно сядем и поговорим об искусстве кровопролития.
Я сразу же поняла, что Ирен не хочет, чтобы сыщик увидел наши карты и рисунки, поэтому проворно унесла их в альков Элизабет и при этом не спешила задернуть штору, чтобы он смог разглядеть, что это за комнатка. Ни один джентльмен не рискнет зайти в спальню дамы без разрешения, и в данном случае благовоспитанность Шерлока Холмса сослужит ему плохую службу. Я не сомневалась, что он не остановится перед тем, чтобы позже вернуться под видом грабителя, но сейчас ему придется придерживаться правил, навязанных ему ролью посетителя.
Детектив и в самом деле отхлебнул ужасного черного кофе, поданного Элизабет, и упрямо продолжал отводить глаза от окружавшего его со всех сторон дезабилье.
Его поведение навело меня на мысль о непритворном страдании сумасшедшего Келли от нашего присутствия во время его задержания. Потом я вспомнила, с какой тревогой смотрел на нас Брэм Стокер, а ведь он был не только женатым мужчиной, но и человеком театра, привыкшим к виду полуодетых женщин. Когда мы были наряжены уличными девками, Шерлоку Холмсу, пусть и с трудом, но удавалось сохранять видимость мужского превосходства, а здесь и сейчас, когда мы вновь вернулись к образу респектабельных дам, каковыми и являлись на самом деле (я не говорю об Элизабет, которая, впрочем, была подозрительно изысканной для распутной женщины), мы, казалось, заставили его чувствовать себя неловко уже тем, что облачились в домашнее платье и распустили волосы. Меня поразила новая догадка: чем скандальнее выглядит женщина, тем, похоже, б́ольшую власть она имеет над мужчинами. Как странно.
– Итак, – сказала Ирен; полы ее халата захлопали, будто крылья птицы, когда она садилась за стол, – буду очень вам признательна, если вы расскажите мне последние новости о передвижениях моего мужа; почта доставляет письма с большим опозданием.
Шерлок Холмс прочистил горло.
– У меня есть связи в Министерстве иностранных дел в Праге. Мне сообщили, что ваш муж три дня назад внезапно покинул город на поезде, идущем в направлении Вены.
– Это мне известно. Больше ваше министерство ничего не может сообщить?
– В данном случае, – он снова замялся, – мне не хочется тревожить вас, но ни агенты Ротшильдов в Праге, ни наши люди во дворце не знают, куда ваш муж направился и зачем. Хотя я понимаю, что иногда бумажный след, по которому приходится идти адвокату в процессе работы, может забросить его в самые неожиданные места.
– И в самом деле. – Ирен помешивала ложечкой свой кофе, пока жидкость в чашке не закрутилась крошечным водоворотом, который, как я подозреваю, был точным отражением сумятицы у нее в голове. – Раз уж Годфри теперь вне ваших подозрений и уж точно вне досягаемости, кого еще вы намерены назначить нашим сообщником?
Мистер Холмс поднес остывающий напиток к губам и отхлебнул с тем же видом покорного отвращения, с которым я сама пила кофе часом ранее.
Вдруг он посмотрел прямо на меня со смешанным выражением: обвиняющим и, как ни странно, просительным:
– У меня были основания вспомнить об одном агенте секретной британской разведки, которого нам стоит называть исключительно псевдонимом Кобра.
– И?.. – спросила я, чувствуя, что у меня вдруг перехватило дыхание, как случалось каждый раз, стоило мне услышать имя Квентина Стенхоупа. Новости о нем, даже самые скудные, всегда приводили меня в смятение.
– Кажется, наша кобра исчезла среди камней. О, не беспокойтесь, мисс Хаксли. О тайном агенте стоит беспокоиться, только когда о нем начинают говорить. – Неожиданно ободряющая улыбка сыщика, пусть и мимолетная, одновременно обнадежила и смутила меня. Откуда Шерлок Холмс знал, что мне будут интересны новости о Кобре?
– Что ж, раз кандидатуры Годфри и Кобры отпадают, – снова встряла Ирен, – кого вы подозреваете в помощи нам? Уж конечно, не короля?
– Думаю, теперь король Богемии с радостью сделал бы для вас все, о чем бы вы его ни попросили. То же касается и отношения к вам принца Уэльского. Глядя на них, я испытываю искреннюю благодарность, что в моих жилах не течет ни капли королевской крови, мадам. Было время, когда я недооценивал вас, но это в прошлом. И все же вам была необходима помощь, чтобы повторить мои шаги в этом расследовании.
– Не уверена в том, кто чьи шаги повторяет, – возразила Ирен, – но вижу, что вы не примете никаких отговорок в ответ на ваш вопрос.
– Боюсь, что не приму. – Его черты еще больше обострились, хотя это и казалось невозможным, если судить по его обтянутым кожей скулам. – С сожалением сообщаю вам то, о чем сам только что узнал: Джеймс Келли сбежал от парижской полиции по пути из участка в заведение для умалишенных.
– Сбежал? – повторила Элизабет.
– Когда? – требовательно спросила Ирен.
– Вчера. Во второй половине дня.
– Значит, на свободе он вот уже…
– Б́ольшую половину дня и всю ночь – достаточно, чтобы принять участие в зверствах, следы которых мы обнаружили в погребе.
– Но как ему удалось сбежать? – наконец удалось вставить мне.
Мистер Холмс смущенно глянул на меня:
– Ле Виллар не имеет достаточного влияния. Хоть Келли и проявил изворотливость при допросе, его ненормальное поведение во время ареста убедило охрану в том, что он слишком безумен, чтобы попробовать улизнуть. Этот человек умеет притворяться – не зря же он избежал виселицы. Просто нелепо! Его руки были скованы наручниками, но ноги оставались свободны. По дороге кортеж наткнулся на попавший в аварию омнибус, и Келли воспользовался моментом, чтобы выскочить из полицейского экипажа и затеряться в толпе. А учитывая то, как хорошо он владеет различными инструментами, ему не составит труда снять наручники и снова стать свободным. – Он снова повернулся к Ирен. – Теперь, сударыня, когда вы понимаете всю серьезность ситуации, мне необходимо знать: кто является вашим тайным информатором? – Он откинулся на спинку стула, уверенный в том, что получит ответ.
Ирен встала:
– Я приглашу нашего «информатора» из соседней комнаты.
На лице сыщика было написано удовлетворение. Я бы даже сказала – самодовольство.
Глядя, как Ирен исчезает в своей спальне, я гадала, что она задумала… может быть, Годфри удалось обмануть время и пространство и оказаться в нашем гостиничном номере?
Когда примадонна вернулась в гостиную, пристальный взгляд мистера Холмса был обращен за ее спину в попытке разглядеть таинственного сообщника. Убежденность сыщика в том, что наш приспешник сейчас предстанет перед ним, была настолько сильна, что он даже не взглянул на мою подругу – большая ошибка.
– Вы разыгрываете меня, – разочарованно бросил он, поняв, что за Ирен никто не следует. – Я считал вас выше подобных глупых уловок.
Вместо ответа она швырнула на стол книгу – томик, который прятала в шелестящих складках халата.
– Вот наш «сообщник», мистер Холмс. Как вы видите, он достаточно незаметен и всегда под рукой, вне зависимости от расписания поездов.
Я почти могла разглядеть румянец на изможденном лице детектива – явление, вызванное, возможно, сразу двумя вещами: праведным тоном Ирен и осознанием того, какая именно книга оказалась перед ним на столе.
– Рихард фон Крафт-Эбинг, – пробормотал он. – Я слышал об этой… монографии, но мне еще не приходилось с ней сталкиваться.
– Жаль, что вы не наведываетесь в Бифштексный клуб в Лондоне, – посетовала Ирен. – Не так давно Ирвинг только и делал, что говорил об этой книге.
– Многие из тем, которые поднимает Ирвинг, не годятся для большинства мужчин, – ответил детектив таким строгим тоном, что мне впору было позавидовать. – И женщин, – добавил он, одарив нас пронзительным взглядом. – Я сожалею, что мои предположения оказались слишком поспешными, и благодарю вас за… эту в высшей степени любопытную книгу, которая, по вашему мнению, может иметь отношение к недавним событиям. Я так понимаю, что могу одолжить ее у вас?
