Посылка пришла от одного из ее бывших учеников, Пети Курицына, который теперь проживал в Калининграде. В этом не было ничего необычного: учеников у нее было множество, и некоторые из них время от времени вспоминали любимую учительницу.
Получив небольшую коробку и гадая, что в ней может быть, Надежда Петровна шла домой, как вдруг вспомнила, что у них кончился сахар. Как раз в это время она проходила мимо продуктового магазина с выразительным названием «Барабек». Пожилая учительница зашла в магазин и направилась к прилавку, за которым стояла ее бывшая ученица Тоня Кузикова. Тоня обслуживала некую даму, которая, судя по количеству закупаемого съестного, готовилась к юбилею или другому торжеству не меньше чем на пятьдесят персон.
Пока Тоня разбиралась с покупками, Надежда Петровна перебирала в памяти одноклассников Курицына.
В это время в магазин ввалилась толпа подростков.
Собственно, их было не очень много — может быть, трое или четверо, но они так суетились и галдели, что производили впечатление настоящей толпы. Один из них протиснулся к прилавку, чтобы разглядеть стойку с пивом, при этом чуть не выбил из рук Надежды Петровны калининградскую посылку.
Пожилая учительница призвала шустрого подростка к порядку, объяснила ему, как следует вести себя в общественных местах, и добавила, что употребление пива может быть чрезвычайно вредно для его растущего организма. В общем, она провела среди него внеплановую воспитательную работу.
Подросток на удивление спокойно отреагировал на ее слова и почти тут же вместе с приятелями покинул магазин. Надежда Петровна купила сахару, вспомнила, что ей нужно еще муки, и полезла в сумочку за деньгами…
Каково же было ее удивление, когда в сумочке не оказалось не только кошелька, но и паспорта!
В первый момент она решила, что выронила документ и деньги на почте, но потом отчетливо вспомнила, как убирала то и другое в сумку. Ей не хотелось верить в очевидное, но под давлением племянницы Александры — той самой девушки в драных джинсах — пришлось признать, что ее, заслуженную учительницу Нижнезаломской области, обворовали подростки, наверняка учащиеся какой-то школы.
— Как, однако, плохо поставлена в некоторых школах педагогическая работа! — подвела итог этому возмутительному происшествию сама Надежда Петровна.
Сергей, выслушав эту историю, тоже не сразу поверил в очевидное, а именно в то, что его несостоявшаяся невеста Наденька живет под чужим именем и по чужому, да еще и ворованному паспорту.
— Этого не может быть! — твердо сказал он. — Это какая-то ошибка!
Надежда Петровна расстроенно махнула рукой и ушла в комнату, ее сестра нахмурилась и попыталась оттеснить Зозулина к выходу.
— Подожди, мама! — Растрепанная девушка решительно шагнула к Сергею. — Вы вообще кто такой? Откуда приехали? Документы у вас есть?
Она внимательно изучила его паспорт и водительские права, пока Зозулин стоял, прислонившись к двери, ибо его в одночасье оставили все силы.
— Уж извините, — сказала Александра, возвращая ему паспорт, — ничем вам помочь не можем, сами пострадавшие…
— Но ведь там была ее фотография! — воскликнул Сергей полным печали голосом.
— Фотографию переклеить — это дело минутное! — сообщила ему информированная Александра и смерила напоследок сочувственным и несколько снисходительным взглядом.
Сергей Михайлович извинился перед Рогозиными за причиненное беспокойство, отказался от предложенного вежливой Надеждой Петровной чая и покинул дом.
На ближайшем углу он увидел два расположенных рядом щита — на одном было написано «Их разыскивает милиция», на другом — «Лучшие люди нашего города». Здесь, среди этих лучших людей, он увидел приветливое округлое лицо Надежды Петровны Рогозиной.
И тут наконец, глядя на светлые лучики морщинок, разбегающиеся от глаз пожилой учительницы, Сергей Михайлович Зозулин понял, что его, солидного человека, весьма удачливого бизнесмена, выражаясь современным языком, развели, провели как лоха. Эта женщина, которая представлялась ему такой милой и неиспорченной, такой ласковой и прекрасной, просто ангел чистой красоты — эта девица оказалась насквозь лживой и порочной. Потому что в голове у Зозулина никак не укладывалось, каким образом честный человек может жить по чужому паспорту. Нет, конечно, бывают в жизни всякие непридуманные ситуации, но в данном случае Наденька, как он продолжал по инерции про себя называть ту женщину, действовала очень обдуманно и целеустремленно. Чего стоят, к примеру, ее трогательные рассказы про речку, про обрыв и про колокольный звон множества церквей! Нарочно вешала ему лапшу на уши! Чтобы он как дурак расчувствовался и умилился!
— На тетю Надю любуетесь? — раздался совсем близко насмешливый голос — рядом стояла Александра.
— А вам-то что за дело? — огрызнулся в ответ Зозулин — уж очень противно было выглядеть в глазах этой девчонки полным идиотом.
— Да в общем-то мне никакого дела нет. — Девушка пожала плечами. — Каждый человек — сам кузнец своего счастья. Или наоборот. Но здорово же вас та девица зацепила, если вы в нашу глухомань из-за нее притащились…
Сергею совершенно не хотелось обсуждать свои интимные чувства с незнакомым человеком, и он, чтобы перевести разговор на другую тему, спросил:
— А что это за название у вашего города — Нижний Залом?
— Название как название. — Александра усмехнулась. — У нас раньше две фабрики было — одна резинотехническая, а другая — консервная. Селедку консервировали, залом называется. Вот и город так назвали — Нижний Залом…
— А откуда брали селедку? — удивился Сергей. — Неужели в вашей речке ловили?
— Да вы что! В нашей речке только пескари водились, да и то последнего в прошлом году поймали. А селедку к нам с Дальнего Востока привозили, в порядке кооперации.
— Ну-ну, — хмыкнул Зозулин и посмотрел внимательнее на свою собеседницу. Растрепанные волосы, никакой косметики, темные глаза смотрят насмешливо. Одета нарочито небрежно — те же драные джинсы, тапочки на босу ногу, простая рубашка, завязанная узлом на поясе, из-под нее выглядывает футболка с портретом Брюса Ли… И язычок острый как бритва…
Ему такие женщины никогда не нравились. Невольно вспомнилась та, другая, — серьезные голубые глаза, тихий, мелодичный голос, скромное поведение…
Да уж, та девушка казалась именно такой, о какой он мечтал! Он-то, дурак, еще удивлялся, что бывает такое — мечты становятся явью! А на самом деле обманщица просто знала, какой он хочет ее видеть, и удачно притворялась! Но это значит, что он, Сергей Зозулин, — примитивный, предсказуемый человек, раз его можно разгадать, потратив совсем мало времени. Вот и эта смотрит своими глазищами, как будто насквозь видит. Да так и есть — ишь улыбается насмешливо, свысока…
— Я, пожалуй, пойду, — отрывисто произнес Сергей, — всего хорошего…
— И вам того же, — задумчиво бросила ему вслед Александра.
Неожиданно Сергей понял, что ужасно проголодался.
Действительно, последнее, что он съел, была пачка печенья и стакан бесцветного чаю, который ему налила мрачная проводница. До сих пор он не думал о еде — сначала в волнении ожидая встречи с беглой невестой, потом переживая крушение своих идеалов. Теперь же голод скрутил жгутом его пустой желудок.
Прямо по курсу, над входом в мрачное бетонное строение, виднелась вывеска с надписью «Пельменная». У Сергея имелись некоторые сомнения насчет пельменей вообще и в особенности насчет пельменей, которые могут подавать в таком сомнительном заведении. Однако голод, как известно, не тетка, и он, отбросив свои сомнения, решительно шагнул в двери пельменной.
Внутренность этого учреждения общепита превзошла все его самые смелые ожидания.
За грязными пластмассовыми столами сидели мрачные личности с явными признаками криминального прошлого, уголовного настоящего и тюремного будущего. Половина из присутствующих наверняка украшала только что виденный Сергеем стенд «Их разыскивает милиция». Все, несомненно, переживали тяжкие муки похмелья, хотя некоторым уже полегчало, потому что из рук в руки почти открыто переходили бутылки с самогоном — точно такие же, как та, которую Сергей едва не приобрел в киоске горсправки.
Пельмени здесь, конечно, были, но выглядели они до того неаппетитно, что даже зверский голод Сергея моментально отступил перед отвращением. В довершение всего в пельменной было столько мух, что их ровное жужжание перекрывало гул нетрезвых голосов. Мухи сидели на стенах, на столах, на прилавке, на настенном календаре и даже на носу пышнотелой раздатчицы.
Сергей понял, что здесь есть он не сможет, и вышел на свежий воздух, подумав, что лучше уж купить что-нибудь в ближайшем магазине.
