— Держи, Флетч, — Тонинью передал ему моток толстых ниток, взятый у доны Журемы. — Привяжи левое колено Норивала к правому Орланду, а правое — к моему левому. Понятно? Тогда создастся впечатление, что Норивал идет сам по себе.
Флетч привязал левое колено Норивала к правому Орланду. Они подняли Норивала за палки, и Орланду пошел по кругу, в центре которого стоял Тонинью. Норивал передвигал левую ногу не в такт движениям Орланду.
— Нет, Флетч, так не пойдет. Привяжи потуже. Норивал должен шагать в ногу с Орланду.
Присев на мокром тротуаре, Флетч завязал нитку туже, притянул правое колено Норивала к левому Тонинью.
Где-то в бухте загудел пароходный гудок.
Тонинью с Орланду повели Норивала по тротуару.
— Как мы выглядим, Титу?
— Подними его чуть повыше, Тонинью, — ответил Титу. — С твоей стороны его нога волочится по земле.
Тонинью поднял Норивала повыше.
— Так лучше?
— Отлично. Никто и не скажет, что он мертвый.
— Тогда в путь. Увидимся через несколько часов, Титу. Флетч, ты иди первым, на случай, что нам встретится что-то непредвиденное.
Медленно, босиком, Флетч направился к воротам. Карманы его шорт раздулись от набитых в них крузейро, которые он выиграл в покер.
Шел он, постоянно оглядываясь.
Сияющие абсолютным счастьем глаза, висящие по сторонам руки, плечи, чуть приподнятые вставленными под мышки палками. Таким видел он Норивала, шагающего в ногу между Тонинью и Орланду. Трое близких друзей шли по улице. Веревочная упряжь держала голову Норивала высоко поднятой.
Норивал приближался к воротам.
Титу, в «галакси», поехал в противоположном направлении.
Трое охранников прервали, разговор, повернулись к чечеточникам и Флетчу.
— Boa noite, — поздоровался с ними Флетч.
— Boa noite, — ответили ему с подозрительностью в голосе.
Флетч отступил в сторону.
— А, доктор Пасаринью, — один охранник отбросил сигарету.
Разговор вновь шел на португальском.
Флетч не отрывал взгляда от тяжелых, нависших над головой облаков, надеясь, что луна-таки не успеет осветить сцену у ворот.
Охранник: «Вы собрались сегодня выйти в море?»
Тонинью ответил обычным голосом, даже не пытаясь скрыть движения губ: «Хотим. В Рио слишком много людей. Все съехались на Карнавал. А мне хочется тишины и покоя».
Орланду шагнул вперед, чтобы лица Норивала и Тонинью чуть отвернулись от охранников.
Охранник: «Но ведь прошел сильный дождь. И он может начаться снова».
Тонинью-Норивал: «Зато море успокоится».
Охранник: «Обещали усиление ветра».
Тонинью-Норивал: «Отлично. Только в сильный ветер и можно ходить под парусом».
Второй охранник: «Вы выглядите таким счастливым, доктор Пасаринью».
Тонинью-Норивал: «Я думаю, что встретил свою судьбу».
Охранник: «Тогда понятно».
Тонинью-Норивал: «Да. И едва ли полюблю кого-то еще».
Охранник: «Но если вы отправитесь в море, то пропустите все празднества. И балы. Что за Карнавал без чечеточников?»
Орланду: «Нет, на яхте поплывет один Норивал. Потому что он влюблен. Мы пришли только проводить его в дальнюю дорогу. До берега мы доберемся вплавь. Прыгнем в воду на траверсе Копакабаны».
Второй охранник: «Я, кажется, все понял. Он влюблен… А судя по его нетвердой походке, сейчас ему не следует видеться с дамой его сердца».
Тонинью-Норивал: «Вы, похоже, ухватили самую суть».
Охранник: «Норивал Пасаринью должен поступать так, как считает нужным, в интересах себя и его дамы! — он дал знак третьему охраннику открыть ворота. — Какая предусмотрительность!»
Орланду и Тонинью провели Норивала через ворота. И действительно, Норивал шагал так, словно выпил лишку.
Флетч последовал за ними.
Тонинью-Норивал: «Благодарю! Счастливо оставаться!»
На борту Орланду в мгновение ока снял с парусов чехлы и поднял грот.
Тонинью размотал причальный конец на носу.
Как только грот поймал ветер, Флетч, у руля, освободил кормовой причальный конец.
Норивал радостно улыбался своим друзьям, отправившимся с ним в его последний путь.
Орланду поворачивал парус, а Тонинью прошел на корму и взялся за руль.
— Бухту я знаю. Нам нельзя сталкиваться с другой яхтой, пока на борту у нас покойник.
Флетч сматывал кормовой причальный конец.
— Корабль «Coitus Interruptus»[6] должен выйти на чистую воду, — согласился Флетч.
Из-за облаков выглянула луна, в ее бледном свете лицо Норивала продолжало лучиться счастьем. Но яхта накренилась и он повалился набок.
— Нельзя ему кататься по палубе, — предупредил Тонинью. — Он может свалиться за борт раньше положенного.
Флетч освободил Норивала от веревочной упряжи и палок, усадил к стенке открытой кабины, привязал линем к стойке.
— И на что мы только не идем ради наших друзей, — пробурчал Тонинью, глянув на Норивала.
Теперь тот сидел, наклонившись вперед, словно его рвало от качки. Но его лицо сияло по-прежнему.
Смеясь, Орланду и Тонинью пересказали Флетчу разговор с охранниками. «Истинный джентльмен», — повторял и повторял Орланду. А потом погрустнел и добавил: «Норивал любил свою маленькую яхту».
— Кто бы мог подумать, что Норивал пойдет ко дну со своим кораблем? — откликнулся с кормы Тонинью.
Орланду рассмеялся.
— Истинный джентльмен!
— Мы почти на месте, — сообщил Тонинью.
На берегу, едва они обогнули мысок, трижды зажглись и погасли автомобильные фары.
— Да! — воскликнул Тонинью. — Это Титу. Должно быть, он заметил нас.
Поначалу Флетч попытался уснуть. Лег на палубу, подложил под голову диванную подушку, которую принес из каюты. Пожалел о том, что оставил бутылку с остатками минеральной воды в машине. Но заснуть не удалось.
Небо очистилось. Они плыли на юг, подгоняемые северо-восточным бризом. Справа по борту, залитый лунным светом, тянулся Рио-де-Жанейро. Кое-где на пляже горели костры. Светились уличные фонари, окна в высоких жилых домах и отелях, выстроившихся вдоль берега. Даже до яхты доносился бой барабанов.
Ярко освещенные улицы перемежались черными провалами непроходимых джунглей, оставшихся в черте города. А в вышине, раскинув руки во всепрощении, парила гигантская статуя Христа Искупителя.
В какой-то момент, сидя напротив Норивала, Орланду повернулся к Тонинью.
— Мы обязательно должны появиться на костюмированном балу в «Канекане».
— Да, — кивнул Тонинью. — Пусть попозже, но должны.
— И еще надо найти кого-либо из Пасаринью, — добавил Орланду. — Сказать им, что Норивал отправился в плавание.
— Жаниу, тебе придется остаться с нами, чтобы нам поверили.
— Мне нужно вернуться в «Желтый попугай».
— Нет, нет. Время поджимает. Ты поедешь с нами в мою квартиру. Наденешь мой прошлогодний костюм. Фигуры у нас одинаковые.
— Да, — вздохнул Флетч, — фигура у меня стандартная. Точно такая же, как у Алана Стэнуика, Жаниу Баррету, а теперь вот и у Тонинью Брага…
— Титу домчит нас до моей квартиры в мгновение ока, мы переоденемся и поспешим на бал.
— Но билеты, которые дал мне Теу, в «Желтом попугае».
— Ты пройдешь по билету Норивала. Ему он уже не понадобится.
Они проплыли еще несколько километров. На берегу Титу вновь трижды зажег и погасил фары.
— Ладно, — Тонинью ущипнул Флетча за ногу. — Беритесь за руль, сеньор Баррету. Вам ведь не впервой выходить в море? Орланду, помоги Норивалу. Убедись, что бумажник у него в кармане.
— Бумажник при нем.
— О его смерти не сообщат, если нашедший не узнает, кого вынесло на берег моря. Тому же, кто найдет тело одного из Пасаринью, вознаграждение гарантировано.
Флетч сидел, положив руку на руль, направляя яхту параллельно берегу.
Тонинью спустился вниз.
Скоро из маленькой каюты донеслись тяжелые удары, треск ломающегося дерева, наконец, бульканье воды.
Яхта начала крениться на левый борт. Мгновенно стала неуправляемой. Паруса обвисли.
Флетч отпустил руль.
Тонинью выскочил на палубу и выбросил молоток за борт.
— Мы рядом со скалами, так что люди поверят, что яхта напоролась на одну из них.
Вдвоем Тонинью и Орланду подняли Норивала, глаза которого все так же сияли счастьем в лунном свете, поднесли к планширу и осторожно опустили в воду.
Постояли, глядя ему вслед. Губы Тонинью шевелились. Орланду крестился.
— На рассвете он будет на берегу, — заключил Тонинью.
Яхту начало разворачивать, нос все глубже погружался в воду. Неожиданно паруса вновь поймали ветер, палуба резко накренилась.
— Скорее, Жаниу! — закричал Тонинью. — Тебе еще рано помирать!
Орланду прыгнул за борт. Флетч — за ним. Последним — Тонинью.
Вода была температуры человеческого тела. Как и воздух. Флетч энергично заработал руками и ногами, держа курс к берегу. Пачки денег в карманах шорт тянули ко дну, словно камни.
