– Дочь, как тебе не стыдно!
– Извини! Опять я этой шишкой приложилась, второй раз уже! Даже в глазах потемнело!
– Надеюсь, ты шутишь? – посмотрела на нее мать.
– В чем? Вернее, о чем?
– О шишке! Не прикидывайся дурочкой! О том, что ты влюбилась?
– И не надейся, что я шучу! Похоже, зацепило меня, мама. Всерьез.
– Ой, мамочки! – схватилась за сердце Александра Ильинична.
– Что с тобой? – Мирабелла усадила мать на табуретку. – Ты же мне все уши прожужжала на эту тему. Мол, почему я одна? Снежная королева… Внуков, мол, не дождешься!
– Но я не думала, что это случится так скоро… Ты не шутишь? Я не могу поверить!
– Мама, не волнуйся! Мне просто понравился один мужчина… Впервые за долгое время! Это безответно… и ни о чем не говорит.
– Безответно? Как это…
– Мама, бывает и такая любовь – однобокая.
– Как же тебя угораздило? – покачала головой Александра Ильинична.
– Так, не знаю… били меня одни уроды на вокзале, а он заступился за меня, – вздохнула Мирабелла.
– Били?! На вокзале?! На каком вокзале? Господи… Не хочу ничего знать! А он‑то что там делал? Он живет на вокзале? Бомж? А ты что там делала? Ориентацию в пространстве потеряла?
– Нет, конечно, мама! Какой там бомж! Это богатый мужчина, они с товарищем проезжали мимо, увидели несправедливость и спасли меня.
– И ты, как романтическая дурочка, сразу же влюбилась? Как в кино – принц спас принцессу, и принцесса сразу пала к его ногам? Оттого, что впервые тебя спасли? Тебе и раньше надо было по рынкам ходить, по вокзалам… Напрашиваться на драку, чтобы за тебя заступались… Набираться опыта, – сокрушенно сказала Александра Ильинична.
– Мама, ты склонна все преувеличивать. Ты уже заранее к нему плохо относишься! А он – самый красивый, самый умный, самый замечательный мужчина, какого я встречала. Вот и хотела бы придраться, да не к чему… К тому, что я не нужна ему? А это его вина, что ли?
– Не бомж? – еще раз уточнила мама.
– Мама! Он богат, он ездит на шикарной машине! Но ко мне это не имеет никакого отношения! Мне‑то с ним не ездить.
– Так ты с ним больше не увидишься? – растерялась Александра Ильинична.
– Может, и увидимся, а может, и нет. Такие мужчины даже не смотрят на таких, как я.
– Ага, они имеют молодых любовниц, – согласилась Александра, – но они же ужасные – как личности. Деньги развращают, об этом все говорят…
– Я его, конечно, близко не знаю, но он производит очень светлое впечатление. Я ничего такого, о чем ты говоришь, за Максимом не заметила.
– Если ты в него влюбилась, у тебя пелена на глазах сразу же образовалась. Что ты за человек, Белла, – сокрушенно покачала головой Александра Ильинична.
– Дочь я твоя, и все.
– Это я знаю и горжусь этим. Это даже хорошо, – закинула ногу на ногу Александра, – что ты способна любить. Ты права. А то я уж, грешным делом, подумала, что ты совсем заржавела. Ничего, немного взбодришься, а затем посмотришь на кого‑то более реального, приземленного. Я лично вижу рядом с тобой интеллигентного мужчину лет пятидесяти, в очках, с умным лицом и острой бородкой, как у Дзержинского…
Мирабелла рассмеялась:
– Ну и фантазии у тебя! При чем тут бородка?
– Так вот я его себе представляю. Ну и видок у тебя! – вдруг заявила мать.
– Я и чувствую себя так же плохо, как выгляжу.
– Но позавтракать надо, только у нас с продуктами не очень…
– Ничего, мам… Говорю же, я не голодна. Жалко только, что Гришу мы упустили. Нехорошо, обещали ему помочь. Куда он уехал?
В дверь позвонили.
– Ого! Кого это к нам несет в такую рань? – удивилась Александра Ильинична, посмотрев на часы. – Хотя уже почти девять утра.
– Если это соседка, то меня нет! Чего ей еще от меня надо? Кота мы ей доставили, пусть не обследованного, но зато живого! Выбрала же она такую криминальную ветеринарку! – заявила Мирабелла.
Мама пошла открывать дверь, Мирабелла выглянула из кухни в коридор. Александра Ильинична с ужасом смотрела на стоявшего на пороге их квартиры бомжа.
Самый натуральный оборванец – в рваной, явно несвежей одежде, сгорбленный, измученный жизнью. Седые на висках волосы, грязное лицо, потухший взгляд…
После минутного замешательства Александра Ильинична твердо заявила:
– Извините, милостыню мы не подаем!
– Я не за милостыней, – сказал бомж.
– И «свидетелей Иеговы» тоже здесь нет… – на всякий случай добавила хозяйка квартиры.
– Мне нужна Мирабелла, – сказал нищий.
– Мира… Белла?! – Александра едва не добавила: «Ну и знакомые у моей девочки!»
– Это я, – вышла к ним Белла, – что вы хотели?
– Видимо, я хорошо постарался, раз ты меня не узнаешь, – засмеялся бомж.
– То есть?..
– Это я – Максим, – представился он.
– Максим?! Ой, боже! Не может быть! Точно, это ты, – ошарашенно произнесла она.
Грим был на нем потрясающий, выдавали его только красивые смешливые темные глаза, полные энергии, жизни и темперамента.
– Максим, проходи! – засуетилась Мирабелла и наткнулась на непонимающий взгляд матери. – Ах да, мама, это Максим. Познакомьтесь. Это – Александра Ильинична, моя мама, – смутилась Мирабелла.
– А почему я должна с ним знакомиться? – не поняла Александра Ильинична. – С какой это стати? Ты занялась благотворительностью и теперь лечишь зубы кому ни попадя? Не боишься заразиться? На дому‑то ты не принимаешь!
– Мама, это Максим, мужчина, с которым я недавно познакомилась. Я говорила тебе…
– Здравствуйте, – улыбнулся Максим, – я и не знал, что здесь будет твоя мама. Тогда бы все прошло по‑другому. Я в таком виде… Мягко сказать, не очень презентабельном.
Слов у Александры Ильиничны не нашлось. Она захлопала глазами.
– Ты издеваешься? – решила она уточнить.
– Нет, это – Максим, – сказала Белла.
– Это тот – красивый, богатый и, прости господи, сексуальный?! Который никогда не обратит на тебя внимания, потому что много выше тебя по статусу и красоте?!
– Мама! Не повторяй все, что я говорила! – возмутилась Мирабелла.
– Я в шоке! Ты в своем уме? Ты кого в дом привела?! Головой ударилась и невменяемой стала! Какого‑то бомжару приволокла домой и говоришь, что он – мужчина твоей мечты! И это ты‑то! Да ты у меня – и умница, и красавица! Ты же закончила институт! Ты врач! А это кто? Надо же так себя не уважать!
– Мама!
– Что – мама? Что – мама?! Вы с Машкой меня в могилу решили загнать?
– Извините, весь этот сыр-бор из‑за меня? – робко спросил Максим.
– Решил, что встретил одинокую, тронувшуюся умом дуру? Московскую прописку захотел?
– Я? – удивился Максим.
– А кто же?
– У меня есть прописка. Я родился в Москве! У меня есть и квартира, и дом… Мне ничего не надо… – заверил ее он.
– Да, и конюшня с лошадьми тоже есть! – воскликнула Александра Ильинична.
– Конюшня тоже есть, но во Франции, – упавшим голосом произнес Максим. – Да вы не смотрите, что я так выгляжу! Я на самом деле не ожидал, что мне придется знакомиться с такой почтенной леди! Я на особом задании нахожусь…
Максим вдруг хлопнул перед лицом Александры Ильиничны ладошами – и в его руках возник букет алых роз.
– Ух ты… – только и смогла произнести мама, да и Мирабелла оторопела.
– Это вам! – улыбнулся Максим.
– Как же это? Фокус прямо! Ничего не заметила. Ничего – и вдруг розы… Волшебство!
– А это тебе! – произнес Максим, и точно такой же букет появился в руках у Мирабеллы. – Я все‑таки предвидел, что у тебя в доме может кто‑то быть.
– А… кролики будут? – спросила Белла.
– Кролики закончились, – ответил он.
– Съели?
– Нет, я вегетарианец…
– Я не заметила, – сказала Белла, усмехнувшись.
– Тогда, может, кофейку? – поколебавшись, сменила гнев на милость Александра.
– С удовольствием, – ответил гость.
Через пятнадцать минут они пили кофе и разговаривали. Максим полностью разрядил обстановку и произвел на маму Беллы неизгладимое, хотя и несколько странное впечатление. Да что там говорить! Он очаровал ее полностью! И она даже прошептала Мирабелле:
– Знаешь, ничего страшного, что он бомж! Зато человек какой интересный! Обаяния – выше крыши! Мы его возьмем, помоем, оденем… – она так и не поверила, что он действительно богат.
– Мама! – Мирабелла была готова провалиться сквозь землю.
– А что? Тебе тоже не до особого выбора! Глаза у него добрые, он интересный собеседник. Ну, попал человек в тяжелую ситуацию, бывает… Ты же не обворуешь нашу квартиру? – внезапно спросила она у Максима.
– Я? Честное слово, нет, – ответил он, улыбаясь.
– Конечно нет! Потому что у нас и брать нечего, – отметила Александра Ильинична.
– Вот и хорошо, вот и славно, – посмотрел на Мирабеллу Максим.
Она встала из‑за стола, провела его в свою комнату:
– Вот тут я живу, посмотри, раз пришел…
– Одна комната?
