Сергей автоматически взглянул на Тамарины руки. Пальцы были в крови. Это тоже наверняка доказательство, только надо понять, что оно означает. Чья тут кровь?
— Я порвала несколько фотографий, — ответила на невысказанный вопрос Погосян.
— Зачем?
— Они… они мне не нравились.
"Ага, — подумал Корягин, — вот вам и мотив. Что-то у них с Неволиным не ладилось". С трудом сдержав счастливую улыбку, он уточнил:
— Вам не нравились, а вашему сожителю нравились?
— Кому? — Подозреваемая, чтобы оттянуть время, сделала вид, что не понимает.
— Вашему сожителю Леониду Неволину. Он ведь фотограф, так? Это его фотографии вы рвали? У вас с ним что, вышла ссора?
— Хватит, — вмешалась врачиха (очевидно, Тамара хорошо ей заплатила). — Я сделала девочке укол, она не в себе, и вы не имеете права ее допрашивать.
— Она сама согласилась, — вежливо напомнил Сергей.
— А я, как врач, возражаю. Не сегодня, ясно?
Он, пожав плечами, кивнул.
— Завтра так завтра. Жду вас в двенадцать тридцать. Надеюсь, к этому времени вы будете в себе.
Корягин чувствовал, что на сей раз крепко ухватил удачу за хвост и никуда она от него не денется. Что бы ни навыдумывала красотка за ночь, превратить очевидное убийство в самоубийство невозможно. А он потратит это время на заполнение единственной бреши в своих безупречных логических построениях — найдет мотив. Улик, указывающих на Погосян, хватает — помада на губах трупа, длинные черные волосы, приставшие к его груди. К тому же кому парень доверил бы сделать себе укол? Любовнице, разумеется. Кто позаботился бы выкинуть ампулу от лекарства в мусорное ведро? Хозяйка квартиры и более никто. Удивительная глупость с ее стороны, ну, так от содержанки не приходится ждать ума. Она высокомерно смотрит сверху вниз на нищего милицейского капитана, не понимая, что именно от него зависит ее судьба. Знала бы, так небось держалась бы иначе! Впрочем, это ничего бы не изменило. Есть люди, которые не продаются и не покупаются — он, Сергей, один из них. Главное для него — справедливость. Он позаботится сдать на экспертизу женский волос с тела Неволина. Пускай сравнят с тем, который остался на подушке дивана, где лежала Погосян. И, если результат будет отрицательным, Корягин честно признает свою ошибку. Но это маловероятно. Красотка убила любовника, осталось лишь выяснить, почему. Уж не ссорились ли они последнее время? Что за странная история с порванными фотографиями?
Капитан заглянул в фотолабораторию. Да, весь пол усыпан клочками! Погосян, похоже, была в ярости. Лица кавказской национальности редко умеют себя контролировать. Сергей попытался собрать хотя бы часть цельной картинки и через несколько минут почувствовал, как к лицу приливает кровь. Он и раньше не сомневался, что красотка не из порядочных, но что настолько бесстыжая, не мог даже представить. Она снималась совершенно голой! Хороша парочка — парень зарабатывает на теле собственной сожительницы. Скорее всего, тут не обходилось и без проституции. Но почему Погосян порвала фотографии? Не поделили выручку? Надо бы отыскать знакомых убитого и повыспрашивать у них, что и как. Позвонить, что ли, Погосян, узнать телефоны и адреса? Только она наверняка постарается направить к тем людям, которые не скажут про нее правды.
Сергей улыбнулся, в который раз за вечер обнаружив превосходство своего ума над примитивным мышлением окружающих. Любой его коллега обратился бы сейчас к Погосян и попал впросак, но Корягин мыслит неординарно. В кармане убитого лежит мобильник — он-то и выдаст наиболее достоверную информацию. Двадцать первый век — век техники.
Сотовый Неволина оказался не из лучших. Капитан с его невысокой зарплатой, и то приобрел недавно более навороченный, а художник, явно не привыкший считать копейки (видно по обстановке), пользовался старьем. "В глубине души парень был скуповат, — с удовлетворением констатировал Сергей, — так что вполне мог поссориться с Погосян на почве денег. Сперва она ему уступала (есть в нем то, что нравится бабам), а потом разозлилась и прикончила. Кстати, о бабах. Вдруг он своей красотке еще и изменял? Он не похож на примерного семьянина. Если выясню, что у него была другая и что Погосян об этом узнала, сразу обращусь за ордером на арест. Тут уж ситуация станет однозначной — вот он, мотив".
В записной книжке мобильника значилось совершенно жуткое количество номеров. Не десять, как у Корягина или другого нормального человека, а не меньше сотни. Каждого разрабатывать — за месяц не обернешься, а дело хочется завершить быстро, чтобы никто не успел примазаться к успеху. Сергей принялся листать меню. Вот, прекрасно! Звонки за сегодняшний день. Сперва исходящие. Двенадцать двадцать шесть — «Валерка», разговор три минуты. Пятнадцать двадцать две — «Валерка», три минуты. Пятнадцать тридцать — "Надежда Дмитриевна", четыре минуты. Пятнадцать тридцать пять — «Люся», одна минута. Пятнадцать тридцать семь — «Ленка», двенадцать минут. Вот и все. Теперь входящие. Одиннадцать тридцать одна — «Катюша», пять минут. Пятнадцать двадцать — «Тамара», одна минута. Пятнадцать пятьдесят — «Катюша», девять минут. Шестнадцать ноль пять — «Федор», одна минута. Шестнадцать тридцать семь — номер определен, но в книжке отсутствует, десять секунд. Шестнадцать тридцать восемь — тот же номер, три минуты. Этого Неволина просто атаковали звонками! А во сколько он убит? Бригада прибыла на квартиру в восемнадцать сорок, к тому времени парень был мертв около часу. Получается, где-то в семнадцать сорок Погосян сделала ему роковой укол. Все сходится!
Сергей взглянул на часы. Полвосьмого. Конечно, он имеет полное право поехать домой, а расследование отложить до завтра. Другой так бы и поступил, но он, капитан Корягин, не дурак. С утра придется докладывать о результатах начальству, для которого есть большая разница между предположением и уверенностью. Надо, чтобы мотив убийства уже был подкреплен конкретными фактами, добытыми лично им, Сергеем. В кои-то веки представилась возможность выдвинуться, и он не позволит оттеснить себя в сторону. Интересы дела для него важнее отдыха, и скоро шеф в этом убедится.
Первой мыслью было отправиться на работу и там подключиться к базе данных, чтобы по телефонным номерам узнать персоналии абонентов, а затем на основании этого решить, с кем из них стоит побеседовать. Однако неожиданно возникло желание рискнуть. Вообще-то капитан был склонен действовать скорее скрупулезно, чем интуитивно, но сегодня был его день, день, когда самые счастливые догадки моментально подтверждались. Последняя из них была такова. Неволину дважды звонила некая Катюша: одиннадцать тридцать одна — пять минут и пятнадцать пятьдесят — девять минут. Как довольно длительное время разговора, так и само имя в телефонной книжке — не Катя, не Екатерина, а ласковое «Катюша» — подсказывало, что погибший испытывал к девушке нежные чувства. Вопрос в том, достаточно ли нежные, чтобы вызвать ревность самоуверенной Погосян.
Решившись, Сергей набрал номер.
— Да, — ответил приятный почти детский голосок. — Я вас слушаю.
— Здравствуйте. Это звонит капитан Корягин из милиции.
— Ой, а что я натворила? — задорно поинтересовалась невидимая собеседница.
У Сергея защемило сердце. Если Катюша действительно любит Неволина, будет слишком жестоко вот так, по телефону, огорошить ее известием о смерти. Похоже, здесь юное непосредственное существо, а не многоопытная светская львица типа Тамары. Надо быть поделикатнее.
— Нет, вы ничего не натворили. Я должен поговорить с вами об одном вашем знакомом. Леониде Неволине.
— О Лене? — в голосе прозвучал легкий испуг. — А он… то есть… почему о Лене?
— Это не телефонный разговор. Вы сейчас где?
— Дома. То есть в общежитии.
— В каком общежитии?
— Своем, — недоуменно пояснила Катюша. — Я учусь в театральном и живу в общежитии.
— Сообщите, пожалуйста, точный адрес, я к вам подъеду.
Катюша продиктовала адрес, и Сергей отключился прежде, чем она успела задать новый вопрос.
Увидев девушку, капитан в очередной раз убедился, как хорошо разбирается в людях. Она оказалась ровно такой, какой представлялась ему заочно. Разве что помладше — на вид ей было лет пятнадцать. Не красавица, но очень милая, хрупкая, с широко расставленными наивными глазами и постоянно приоткрытыми как от радостного удивления губами.
— И на каком же вы курсе? — не удержавшись, полюбопытствовал Сергей.
— На втором. Мне, между прочим, уже двадцать, — важно доложила Катюша.
— Солидный возраст, — улыбнулся капитан. — Но с игрушками расставаться пока не хочется, да?
Он кивнул в сторону кровати, на которой примостился большой меховой тигренок.
— Надо же, — изумленно проговорила Катюша. — А вы действительно из милиции?
