— Эй! Я Артем!
— Точно! — Я щелкнула пальцами. — Ты Артем! А я Алиса.
— А на визитке написано, что Наталья, — Артем прищурился. — Ты сменила имя? Чем это вызвано? Похоже, ты в конфронтации с местными преступными элементами?
Он кивнул на подворотню, где остались лежать напавшие на меня грабители.
— Балда, ты же дала ему другую визитку! — припомнил внутренний голос. — Не ту, где ты журналист Алиса Лисина, а ту, где ты курьер Наталья Ложкина!
— Ладно, можешь звать меня Натальей, — разрешила я. — Это мое настоящее имя.
— Ты что, преступница? А в подворотне была разборка? — Блондин развеселился. — Слу-у-ушай, а где ты научилась обороняться разбитой бутылкой? Это же древнее сакральное знание пьяной шпаны!
— Все, хватит!
Я топнула ногой и подступила к блондину так близко, что могла бы укусить его.
— Слушай внимательно! По паспорту я Наталья Ложкина, а Алиса Лисина — мой журналистский псевдоним, и я не имею никаких связей с преступным миром!
— Уже имеешь, — Артем пожал плечами. — Ты только что унизила и оскорбила пару мелких бандитов. Кстати, хочешь дождаться, пока они встанут и присоединятся к нашей беседе, или предпочитаешь остаться в тесной компании тет-а-тет?
Я молча направилась прочь от роковой подворотни.
Блондин меня не удерживал.
— Речь шла о тесной, но все же компании, — напомнил мне внутренний голос. — То есть подразумевалось, что вы идете вдвоем.
Отойдя шагов на двадцать, я оглянулась.
Скрестив руки на груди и наклонив голову к плечу, компаньон наблюдал за мной с тем веселым интересом, с которым взрослые люди смотрят на забавных малышей и умильных зверушек.
— Что? — насупилась я.
Мне не следовало резко останавливаться и разворачиваться против людского потока.
Кто-то влип в мою спину, заодно ударив под коленки.
Я не удержалась на ногах и полетела носом вниз.
Отчасти мне повезло: добрые люди-пешеходы не оставили на тротуаре столько свободного места, чтобы я поместилась плашмя, и мое лицо впечаталось не в асфальт, а в чей-то дорогой портфель из мягкой кожи.
По ассоциации я тут же вспомнила о собственной сумке и сразу поняла, что левому плечу, которое она обычно отягощяет, непривычно легко.
— Где?!
Распрямившись, я заполошно огляделась и сразу же увидела ее, мою во всех смыслах дорогую сумку.
Она быстро удалялась от меня, раскачиваясь в чужой руке: удирающий вор держал ее на весу и чуть наотлете.
Я посмотрела на свои ноги (черт меня дернул влезть в туфли на каблуках!), на плотный встречный поток пешеходов…
— Не догонишь, — резюмировал внутренний голос.
Тогда я встала на цыпочки, вперила взгляд в лицо Артема, возвышающегося над толпой, и заорала:
— Тема! Держи вора, он украл мою сумку!
Люди шарахнулись от моего крика, а Тема не дрогнул. Он резко повернул голову, безошибочно поймал взглядом быстро движущуюся цель и выбросил в сторону мускулистую руку.
Бегущий вор налетел на нее, как на шлагбаум, и опрокинулся на спину.
Блондин наклонился и тоже скрылся с моих глаз.
Дальнейших действий в партере я не увидела, хотя вытягивала шею, подпрыгивала и при этом проталкивалась к месту событий, попутно собирая тычки локтями и негативные оценочные мнения о себе как личности и члене социума.
Идиоткой и дурой меня назвали дважды, коровой — трижды, сомнения в нормальном функционировании моих зрительных органов выразили пять человек, и еще один раз я услышала развернутую характеристику: «Куда прешь, психованная кенгуриха?!»
— Чего это кенгуриха? — обиделась я.
Насчет психованной дискутировать не стоило.
— А ты чаще подпрыгивай! — саркастично ответил мне внутренний голос.
И тут в очередном невысоком прыжке я совсем близко увидела лицо Артема, а мгновением позже приземлилась ему на ботинки.
— Уй-и-и-и! Ну ты лошадь! — скривился компаньон.
— И ты, Брут! — вздохнула я.
Но увидела на плече у Брута свою любимую торбу и передумала обижаться:
— О, ты спас мою сумку! Спасибо! Как мне тебя благодарить?
— Словом и делом!
— В смысле?
Моя радость немного померкла.
Какой благодарности делом ждет от меня этот тип?
— Может, ты не расслышала, и он сказал не «делом», а «телом»? — оживился мой внутренний голос.
— Давай сюда!
Блондин сошел с тротуара, проволок меня по пешеходному переходу (на красный свет!) и повел в обратном направлении по другой стороне улицы.
— Куда мы? — заволновалась я, видя, как приближается по правому борту роковая подворотня.
— Туда, куда я шел, когда услышал твой дикий визг и угодил в этот триллер!
— А куда ты шел?
Тему триллера я развивать не стала, потому что уже испытывала некоторое чувство вины. В самом деле, втянула мужика в историю…
— Обедать я шел!
— Обедать?
Я вмиг забыла об угрызениях совести: все, что касается еды, мне неизменно интересно.
— Куда?
— В какую-то хачапурную, ее мне в отеле порекомендовали.
— А, к дяде Ашоту!
Мне стало понятно, почему мы встретились.
Хачапурная дяди Ашота — лучшее по соотношению цены и качества заведение общепита в радиусе ста километров, то есть — во всем Сочи. Если Артем живет в одном из окрестных отелей, он не мог обойти главную гастрономическую достопримечательность здешних мест.
— Тебе туда, видишь вывеску на первом этаже? — Я вывела блондина на финишную прямую к хачапурной. — Приятного аппетита.
— А ты со мной не пойдешь? Я угощаю.
Я замялась.
С одной стороны, я чувствовала себя вполне в силах поесть про запас, тем более что это решило бы вопрос с ужином.
С другой стороны, в свете упоминания расплаты не то делом, не то телом мне было тревожно, не зовут ли меня к столу лишь затем, чтобы затем колонной по два проследовать к другому предмету мебели — к кровати.
— А почему бы и нет? — мурлыкнул мой внутренний голос.
— Это же не свидание? — игнорируя внутреннего провокатора, уточнила я.
— Какое может быть свидание в хачапурной? — Артем засмеялся. — Я, знаешь, несколько более романтичен, чем ты думаешь!
— Ты не выглядел большим романтиком, когда валил уродов в подворотне и ворюгу на улице, — несколько смущенная, напомнила я.
— А кем я выглядел? — Синие-синие глаза блеснули смешливым интересом.
— Джеймсом Бондом, — буркнула я. — И, чтобы он не зазнался, ехидно добавила: — Только не лощеным, как обычно, а одетым в секонд-хенд.
— А что не так с моей одеждой? — Блондин пытливо оглядел свое отражение в стеклянной витрине.
Я не стала дожидаться, пока спутник откроет мне дверь (у нас же не свидание), сама потянулась к ручке:
— Заходи уже, мы пришли!
Дядя Ашот, увидев меня так скоро, удивился и даже встревожился.
Хорошая армянская хачапурная — это вам не скудный шведский стол, тут между подходами проходит минимум полдня, большая частота компрометирует объем порций и питательность блюд.
— Опять кушать? — поднял барашковые брови дядя Ашот.
— Трехразовое питание: понедельник, среда, пятница! — отшутилась я, чтобы Артем не подумал, что я в хачапурной завсегдатай.
Кафе дяди Ашота, при всех его достоинствах, не то место, частые визиты в которое способны поддержать репутацию утонченной натуры. А мне почему-то хотелось произвести на Артема впечатление девушки культурной, интеллигентной и стильной.
Наверное, для компенсации, ведь до сих пор он меня видел только в комической роли горластой недотепы.
— Почему это тебя волнует? Ты так настаивала на том, что у вас не свидание, а сама стараешься ему понравиться? Вот она, женская логика! — фыркнул мой внутренний голос.
Возразить было нечего.
Женская логика — это как метеопрогноз: совершенно непонятно, на чем он основан, но выглядит так убедительно, что даже странно, почему опять не совпадает с погодой за окном?
Видите, я сознаю дефективность такого инструмента, как женская логика, но другой-то у меня нет и не было. Приходится пользоваться тем, что имею.
Помню, когда я была маленькой девочкой, мне показали карту звездного неба, а на ней Орион, Андромеду и что-то еще, но я запомнила только Большую Медведицу — и лишь потому, что увидела логическую связь между формой ковша, медом, который хорошо черпать ковшом, и животным, обожающим мед. С того момента я не просто с легкостью находила Большую Медведицу — я от каждой звезды в любом направлении запросто простраивала идеальный ковшик. И получалось у меня все небо в медведях, других созвездий я просто не видела.
Кстати, я говорю об этом в прошедшем времени не потому, что ситуация изменилась. Нет, просто я давно не смотрела на небо, где по-прежнему, я уверена, толпой пасутся ковшевидные Медведицы.
— И к чему это философско-лирическое отступление? — поинтересовался внутренний голос. — Заранее расписываешься в своем бессилии правильно решать задачки на дедукцию?
