Тайка закрыла лицо ладонями, я подняла крышку, увидела идеально чистую, издающую аромат лаванды белейшую простыню, сдернула ее и сказала:
– Хэлло, Алекс! То есть, прости, добрый вечер, Лешик, как поживаешь?
– Что ты здесь делаешь? – обморочным шепотом спросил телемачо.
– Аналогичный вопрос я могу адресовать тебе, – тоже очень тихо ответила я, – хотя могу предположить, что ты катался к…
– Тсс, – умоляюще сказал Алексей, – это не то, о чем ты подумала!
– Я думаю о простых вещах, – прервала его я. – Вижу телезвезду, которая скрючилась в тележке для белья, и спрашиваю себя: что может заставить известного на всю страну человека забиться в этот ящик. Вот моя простая дума!
– Ну это совсем не то, – заезженной пластинкой повторил Вересаев, – ничего общего, правда, с твоими мыслями не имеет. Кстати! Ты вроде никогда не принимала участия в моем шоу? Огромное упущение! Давай поговорим на эту тему!
– В коридоре? – нежно пропела я. – Очень удобно, а главное, никто не удивится, если наткнется здесь на парочку, обсуждающую свои дела. Ты всегда можешь сказать: я так устал, господа, вот и решил покататься в тележке.
– Тайра, – зашептал Алексей, – Тайра.
– Иес, – пискнула тайка.
Парочка обменялась парой стремительных, совершенно непонятных фраз, затем тайка поманила меня рукой, аккуратно прикрыла тележку и покатила ее назад. Я двинулась за «каретой».
В конце концов прислуга доставила груз в небольшую оранжерею, помогла Алексею выбраться наружу и, как мне показалось, растворилась в воздухе. Ведущий шоу сделал пару приседаний, помахал руками, сел в плетеное кресло, быстро пришел в себя, вспомнил, что лучшая защита – нападение, и поехал на меня как танк.
– Повторяю, это не то, о чем ты подумала! И вообще, что ты делаешь в семейных апартаментах Верещагина? Сюда пускают исключительно по распоряжению хозяев!
– А особо почетных гостей горничные катают на тележках, – рассмеялась я. – Леша, у тебя есть альтернатива: либо ты честно отвечаешь на мои вопросы, либо я зову сюда Владимира Михайловича Корсакова.
Лицо мачо стало по‑детски обиженным.
– Кто тебе наврал, что я проехал в дом, используя бельевую телегу?
– Наврал? – поразилась я. – То есть в действительности ты никогда не прятался под простыней?
– Как ты узнала? – нервничал Вересаев. – Я очень осторожничал, она тоже.
– Алла Константиновна? – уточнила я. – Тайра доставляет хозяйке на ночь десерт? Или, наоборот, закуску? Кому селедку под шубой, а ей – мачо в пододеяльнике. Теперь понятно, почему твоя телепрограмма устояла во время всех перемен, которые случались на канале. За последний год его владелец поменял всех, и даже эмблему канала, теперь он не допускает на экран ни хамства, ни ужасов, запретил употреблять грубые слова, даже «идиот» у вас под запретом, и никаких новостей, потому что они в нашей стране напоминают фильм‑катастрофу. Но ты остался и по‑прежнему разоблачаешь с экрана как знаменитостей, так и простых людей. В пятницу я щелкала пультом, налетела на твое шоу, а там! Одна тетенька бьет микрофоном по голове другую, они мужа не поделили. Дамы дерутся, вокруг них бегаешь ты – объект общей страсти, зрители визжат. Ты вроде успокаиваешь участников шоу, но на деле только подливаешь масла в огонь. Ты теперь выпадаешь из формата канала. Но «Сплетник» остался в эфире. Почему? Ответ: Алла Константиновна – твой щедрый спонсор. Интересно, Филипп Леонидович об этом знает?
– Все совсем не так! – с отчаяньем произнес кумир телезрительниц. – Я ее люблю!
Алексей начал сыпать словами. С каждой произнесенной им фразой я впадала все в большее изумление. Да уж, Раиса, воспитывавшая меня, была права: под каждой крышей – свои мыши.
Алеша вырос в неполной семье, отца он никогда не видел, с его родственниками не общался. Карина, мать мальчика, целыми днями пропадала на работе, впрочем, ночи она тоже частенько проводила на службе, ей, простой медсестре, приходилось набирать побольше дежурств, чтобы свести концы с концами. Подруг у Карины не было, в качестве антидепрессанта ей служила бутылка. Не подумайте, что она назюзюкивалась каждый день. Нет, она просто выпивала рюмашку‑другую в свободное время. Мама мечтала о хорошем муже, который вытащит ее из ямы и полюбит Алешу как родного сына. Иногда в доме появлялись претенденты на роль главы семьи, кое‑кто из мужиков даже нравился Алеше, они покупали ему игрушки, конфеты, но потом все заканчивалось одинаково: Карина выгоняла кавалера, обнимала сына, плакала и говорила:
– Нам никто не нужен, в особенности гад, который намекает, что мой мальчик много ест!
Карина не пользовалась косметикой, не посещала парикмахера, не носила модной одежды и в свои тридцать казалась старой, замученной клячей. Жили Вересаевы в спальном бедном районе, соседи были им под стать, лишних денег никто не имел. По грязной лестнице подъезда ходили крысы, когда после получки мужчины падали пьяными на ступеньки, их жены или матери звонили в соседскую дверь и робко просили:
– Помогите моего домой запихнуть.
Мечтой каждого были ковер, новый телевизор, хорошее пальто и столько денег, чтобы хватало от аванса до получки.
Как вы уже поняли, маленький Алеша часто оставался дома один и непременно включал телевизор. Ящик демонстрировал другую, ну совершенно нереальную жизнь. Там жили красивые люди, ездили шикарные машины, а дети имели отдельные комнаты, набитые игрушками. Не знаю, какой канал Карина разрешала смотреть сыну, почему он не видел ни новостей, ни общественно‑политических программ, ни документальных фильмов про язвы России, которые хлынули на экран в начале перестройки. Вероятно, медсестра настроила для сынишки лишь трансляцию первых мексиканских сериалов, потому что Алешенька видел на экране исключительно цветы, взбитые сливки, роскошные интерьеры и хеппи‑энд. Но вот что самое главное!
Порой в ящике возникала женщина неопределенного возраста, но точно не молоденькая. Стройная блондинка с ярким макияжем, красивыми серьгами и в элегантной одежде. Дикторшу звали Лариса, и Алеша полюбил ее всем сердцем. Лариса была символом мира, куда мечтал попасть Вересаев, там жили счастливые семьи, всем хватало денег, мамы не плакали от бессилия, папы не валялись пьяными на лестницах, женщины были прекрасны, а мужчины благородны.
Алеша рос самостоятельным мальчиком, он спокойно передвигался по всей необъятной Москве и один раз приехал к зданию телецентра. Вересаев решил устроиться туда на работу, кем угодно, лишь бы стать участником праздника жизни.
Несколько часов мальчик топтался на улице около дверей, внутрь его, как понимаете, не пустила охрана. Чего ждал Алеша? Он сам не знал, но тихий голос говорил ему:
– Не уходи.
Около восьми вечера из телецентра вышла Лариса. Сначала Алешенька не узнал женщину, она оказалась более худой и не такой безупречно красивой, как на экране. Но затем кинулся к дикторше и стал признаваться ей в любви и рассказывать о своих мечтах, связанных с телевидением.
К чести Ларисы, она не оттолкнула наивного, плохо одетого, не очень аккуратного мальчика. Лара взяла его за руку, отвела в кафе и сказала то, что обычно говорят взрослые детям. Хочешь попасть на экран? Учись на одни пятерки, слушайся маму, не груби учителям, поступай в университет на журфак и потом приходи. Талантливому, образованному, воспитанному юноше зажгут зеленый свет.
Подавляющее большинство подростков слышит подобные заявления несколько раз в неделю и пропускают их мимо ушей, но только не Алеша. Он истово стал исполнять программу, предложенную Ларисой, из троечника стал отличником, всегда выходил из дома в идеально отглаженных брюках и не обращал внимания на девочек, которые усиленно строили глазки симпатичному пареньку. Одногодки не интересовали Вересаева, он был влюблен в Ларису. Если он сидел дома один, а на экране возникало лицо его любимой, Алеша всегда целовал ее, и плевать, что он натыкался губами на стекло, ему‑то казалось, что Лариса отвечает взаимностью.
Чтобы побыстрее устроиться на телевидение, Вересаев экстерном окончил на пятерки школу, два последних класса прошел за один год, в пятнадцать лет поступил на журфак МГУ и в октябре снова приехал к телецентру. Правда, теперь ему пришлось кататься в Останкино целую неделю, но в конце концов он таки отловил Ларису и спросил:
– Вы меня помните?
– Конечно, – неуверенно ответила та, – как дела?
Алеша отчитался о проделанной работе, показал студенческий билет и спросил:
– Теперь меня могут взять на службу? Я готов мыть полы в любой студии.
То ли Лара вправду вспомнила Алешу, то ли красивый, целеустремленный паренек ей понравился, но она взяла Вересаева за руку и отвела к одному из теленачальников. Первокурсника приняли на работу, вменив ему в обязанность подавать кофе. Вот так началась карьера юноши. Через пару месяцев у них с Ларисой начался страстный роман, который продлился почти год. Затем она вышла замуж за итальянца, уехала в Милан, превратилась в домашнюю хозяйку. Алеша же стремительно шел вверх по карьерной лестнице, нынче он лицо канала, любимец публики, светский персонаж, герой желтой прессы. Карина давно не работает, сын полностью обеспечивает мать. Бывшая медсестра счастлива, но для полноты чувств ей не хватает внуков, поэтому она иногда восклицает:
