Я подняла руку.
– У меня ряд вопросов.
– Валяй, – разрешил Юра.
– Где мотив? – начала я. – Риша одиннадцатиклассница, вряд ли она могла нажить большое количество врагов. Поймем, что толкнуло человека на преступление, найдем убийцу.
– Пока ничего оригинального я не услышал, – буркнул Владимир, – от вас требуется простая техническая работа – пошарить по сумкам. Выдвигать версии и поучать нас не надо.
– Непременно выполню вашу просьбу, – спокойно ответила я, – но пожалуйста, дайте мне договорить.
Филипп Леонидович взял фужер с коньяком.
– Ну?
Я выдержала тяжелый взгляд богача.
– Вы уверены, что никто не покидал дом?
– Абсолютно, – отрубил Владимир, – не стоит жевать мочалку! Все здесь.
Я без приглашения села на диван.
– Чудесно. И где Вересаев? Алексей удрал с тусовки до того, как обнаружили труп. Попрощался со всеми и ушел. У меня два предположения. Ваша охрана на воротах ротозеи, они не заметили, как главный мачо одного из каналов пересек границу подведомственной им территории. Или Алексей обманул всех, и он до сих пор в здании. Вопрос: где? Впрочем, тут много неясного. Зачем Вересаеву таиться в доме? Какую цель он преследует? Решил спереть статуэтку с каминной полки? Или речь идет о более важных целях? Например, убийстве. А?
Корсаков схватился за телефон и зашипел в трубку:
– Виктор? Проверь по списку. Алексей Вересаев. Какие у него колеса? «Порше»? Он выезжал? Нет? Точно? Может, пешком ушел? Уверен? Сам смотрел? Чертов телеболтун тут!
Последнее восклицание относилось к нам.
– Здорово. Осталось выяснить, почему он всем соврал и где находится. Что расположено в противоположном от театра крыле? – переменила я тему беседы. – Там не горит свет.
– Коллекция картин и книг, – незамедлительно ответил Верещагин.
– Нет, галерея у вас в центральной части, – возразила я.
Филипп Леонидович слабо улыбнулся.
– Там ерунда. А в закрытой части настоящие ценности.
Ага, значит, Репин, Айвазовский, Рокотов и иже с ними у олигархов ценятся как лабуда.
– Еще в том крыле находится концертный зал, – договорил Верещагин.
– Секундочку. Театр справа, – напомнила я.
Владимир кинулся на помощь боссу:
– Верно, но он для всех гостей, а еще есть маленький салон, там музицирует лишь очень узкий круг, не более десяти человек. Две недели назад из Нью‑Йорка прилетала…
– Замолчи, – велел шеф.
Корсаков послушно проглотил недосказанную фразу.
– В левой части нет жилых помещений? – гнула я свое.
– Нет, – заверил Верещагин. – И вход закрыт на кодовый замок, туда без моего разрешения никто не пройдет.
– И, очевидно, отличная сигнализация? – ехидно спросила я. – Лучшая в мире? Наиболее навороченная?
– Именно так, – подтвердил Корсаков, – Филипп Леонидович сделал все возможное для безопасности своего личного пространства. Но даже суперустройство может подвести. «Алмаз» вот отказал, а кодовый замок отлично работает.
– Выкиньте ваши камеры, датчики и компьютеры, – заявила я, – а заодно тот замечательный замок, он не работает. Минут десять назад из дальнего окна первого этажа тщательно запертого и охраняемого помещения вылезли два человека в черном и скрылись. Никто даже не чихнул, в смысле секьюрити. Может, вам завести собак? Псы не читают на посту журналов, не пялятся в телевизор, не решают кроссвордов, не едят бутерброды. Они живо унюхают посторонних. Могу посоветовать чихуахуа. Не смотрите, что мелкие, задора у них хватит на стаю аллигаторов.
Лоб Владимира покрылся каплями пота.
– Как вы узнали про посторонних?
– Отличный вопрос, – похвалил Юра, – но я бы занялся другой проблемой. Сходил и посмотрел, что сперли!
– Я задержалась у окна в коридоре, залюбовалась фонтаном, – ответила я. – Гляжу, из окна лезут темные люди, во всех смыслах слова «темный».
Верещагин повернулся к Корсакову.
– Окно? Разве оно тут есть?
Владимир Михайлович кивнул. Хозяин встал, открыл бар и милостиво спросил:
– Виола, что хотите выпить? Ликер подойдет? А вы, Юрий? Коньяк? Виски? Водка? Граппа? Кальвадос?
– Спасибо, ничего не надо, – хором ответили мы с Шумаковым.
Филипп Леонидович стал еще любезнее.
– Тогда кофе?
– Лучше пойду пошарю в клатчах у артисток, – вздохнула я. – Подскажите, как пройти во вторую гардеробную? Боюсь, опять заплутаю.
Рука Верещагина потянулась к телефону без диска, который стоял на письменном столе.
– Ой, не зовите горничную, – быстро попросила я, – не владею английским, чувствую себя рядом с тайкой полной идиоткой.
Филипп Леонидович открыл шкаф, взял с полки папку, порылся в ней и подал мне листок.
– Держи. План дома. Разберешься?
– Конечно, – заверила я и ушла, не забыв повесить на шею желтый пропуск.
Электричество Верещагин не экономил, во всех коридорах ярко сияли где бра, где люстры. Я быстро дошла до охранника Игоря и спросила:
– Это единственный проход из театрального крыла в жилое?
– Так точно! – по‑военному отозвался охранник, но я не успокоилась:
– Как еще можно попасть в апартаменты хозяев?
– Через парадную дверь, – заявил Игорь, – но сегодня она заперта. Если предстоит большой съезд гостей, ее блокируют в шестнадцать ноль‑ноль. В это время приезжают из салона цветов, привозят букеты, потом служащие ресторана подваливают, ну и так далее.
– Ясно, значит, люди ходят исключительно через ваш пост? – еще раз уточнила я.
– Да, – подтвердил секьюрити, – и свои, и чужие. Театральный подъезд находится чуть в стороне от хозяйского, проблем для семьи нет. Раз Филипп Леонидович велел, все слушаются.
– Даже Алла Константиновна? – улыбнулась я.
– Конечно, зачем ей с мужем спорить? – продемонстрировал домостроевские настроения Игорь.
– Отлично, можешь вспомнить, кто пробегал здесь после девяти вечера? – потребовала я.
Охранник кивнул.
– Иван, камердинер Филиппа Леонидовича, провез тележку с бельем. Знаете, такие здоровенные ящики, ими в гостиницах пользуются?
– Видела, – кивнула я. – А зачем она лакею?
– Как это? – заморгал Игорь. – Постель поменять, халаты, полотенца.
– Не проще ли принести комплект в руках? Телега здоровенная, – удивилась я.
Игорь снисходительно засмеялся.
– У Филиппа Леонидовича кровать – аэродром, одеял и подушек не считано, полотенец в ванной с десяток, коврики всякие, халаты, пижамы. Иван все подошвы истопчет туда‑сюда ходить, а в тележку положил – и готово. Такими у нас все горничные пользуются. До Ивана Тайра прошла, служанка Аллы Константиновны, тоже с такой тележкой, хорошая девушка, но очень маленькая, тощенькая, я ей хотел колымажку через порожек перевезти, а она: «Ноу, ноу». И давай тачку пихать. Гордая очень, видно, что ей не по силам, но не признается. Сколько раз я Тайре предлагал помощь, никогда не соглашается. Тайра с Иваном потом еще много раз ходили. Она еду приносила на подносе, Ваня тележку вернул и какую‑то сумку приволок. Я не спрашивал, чего они носятся, не мое это дело, да и не скажут они. Камердинер немой, а Тайра исключительно на иностранном говорит. Затем вы появились.
– А хозяева? – наседала я.
Игорь почесал ухо.
– Филипп Леонидович сто раз прошел, Алла Константиновна туда‑сюда гоняла. Владимир Михайлович ходил. Леонид Филиппович, Ирина, Анна Филипповна…
– Мисси? – уточнила я. – Она по паспорту Аня?
Охранник смутился.
– Я же не могу хозяйскую дочерь по прозвищу называть. И не запоминаю, куда и сколько раз члены семьи ходили. Другое дело за прислугой глядеть, посторонних не пустить. Иногда кто‑то по дури лезет, вон, в понедельник слесарь один попер, батареи ему, видите ли, послушать надо, воздушную пробку удалить. Дождись Джо и топай с ней.
– Джо – это англичанка‑управляющая, – вздохнула я, – а Ванесса? Ее здесь случайно не было? Знаешь ее в лицо?
– Рок‑н‑ролл? – обрадовался Игорь. – Говорят, звезда в час ночи в театре концерт даст. Послушать хочется, здорово она работает, я по телику видел. У Филиппа Леонидовича здесь такие люди бывают! Концерты крутые. Верещагин разрешает посмотреть, нам можно на балконе устроиться, если, конечно, не на смене. Когда выступала Патриция Бас, повар, Жан‑Поль, чуть не рехнулся! Все прыгал и кричал: «О! О! О!»
Мне захотелось ясности.
– Но в личные покои Ванессу сегодня не звали? Где же она остановилась? Не знаешь случайно названия отеля?
– Над театром гостиница есть, – выдал мне тайну охранник, – звезды за деньги к Верещагину приезжают, на весь мир о том, что на московскую вечеринку подписались, не болтают, им неохота в большом отеле светиться. А у нас есть все, что пожелаете, шикарные условия и задаром.
