Да, об этом я не подумала.
– А кто он, новый владелец?
Девушка пожала плечами.
– Понятия не имею. Пока никто не заявлял свои права. Думаю, агентство должно отойти наследникам. Наверное, бывшей жене с дочерью, родителям… не знаю, кому еще.
Ну вот, у милиции есть еще одна причина подозревать Лизу в убийстве: она могла пойти на преступление ради наследства. Интересно, когда я найду настоящего убийцу, действительно ли подруга получит бизнес? Очень хочется верить, что так оно и будет: тогда бывший муженек, сам того не желая, хоть как-то компенсирует причиненные ей страдания.
Вот только где же его искать, этого убийцу? Если у Васнецова не было врагов в деловом мире, то, может быть, надо прощупать его личную жизнь? Вот, например, они с Машей скрывали от коллег свою связь. А почему? Ну, хитрой девчонке это было на руку, потому что она надеялась в любой момент подцепить кого-нибудь покруче да побогаче. Но вот вопрос: а от кого таился Слава? Что, если причина заключается в какой-то другой женщине? Может, ловелас не ограничился одной любовницей и соперницы узнали друг про друга? Ведь ревность – очень весомая причина для убийства.
Интересно, знает Галя про Машу и про вторую любовницу? Если нет, то спрашивать у кого-то другого и вовсе бесполезно. Я решила закинуть удочку издалека.
– Такой симпатичный мужчина был Вячеслав Георгиевич…
– А ты откуда знаешь? – удивилась девушка.
– Так вон же портрет висит. Или это не он?
Галя подняла глаза на полотно.
– Он, просто вылитый. Ой, с этим портретом такая забавная история приключилась! Сейчас я тебе расскажу…
Я внутренне поморщилась: разговор уходит в сторону, надо срочно возвращать его в нужное русло! Но секретарша уже неслась на всех парусах, и мне ничего не оставалось, кроме как запастись терпением.
Однажды в агентство «Фа и фу» заявился молодой человек. Он представился студентом художественного училища и попросил аудиенции у самого высокого начальника. Галина отправила его к Сусанне Александровне, поскольку именно она решает кадровые вопросы. Однако парень настаивал, что хочет говорить с самим генеральным директором. Секретарь решила отшить наглого соискателя, но тут Вячеслав Георгиевич вышел из своего кабинета, студент кинулся к нему и добился-таки аудиенции.
Через полчаса, когда посетитель покинул кабинет Васнецова, хихикающий директор рассказывал секретарше:
– Смех, да и только! Этот студент хочет у нас работать, показывал мне свои творения, довольно слабые, на мой взгляд. Ну, я предложил ему внештатную форму сотрудничества, на первое время. А он странно так на меня посмотрел и говорит: «А хотите, я вас нарисую?» Я удивился. «Спасибо, – отвечаю, – не надо». А он все не отстает. Говорит, что я очень похож на одного римского императора, он называл имя, а я запамятовал, и что именно такой типаж он уже давно ищет. Мол, он создает масштабное произведение вроде «Последнего дня Помпеи», и я буду там центральной фигурой. А в обмен парень обещал абсолютно бесплатно сделать мой личный портрет, для кабинета. Я, лишь бы от него отделаться, пообещал подумать. Представляешь?
– Может, он сумасшедший? – предположила Галочка. – С чего бы это ему вас рисовать? Да еще потом отдельный портрет делать?
– Ты так считаешь? – с легкой обидой произнес начальник. – А может, я действительно на императора похож? Может, мое изображение останется в веках?
Секретарь подавила усмешку. Она была уверена, что студент завел речь про портрет и про директорское сходство с великим римлянином с единственной целью – получить хорошую работу. На что только не идут соискатели, чтобы очаровать будущего начальника!
Однако художник, похоже, говорил насчет портрета всерьез. Он донимал Васнецова бесконечными звонками и уговорами, и наконец директор махнул рукой: ладно, пусть рисует! Опять же, вдруг парень станет знаменитым живописцем, а вместе с ним и Вячеслав Георгиевич попадет в историю. Потом в музеях экскурсоводы будут говорить профессионально скучными голосами: «В центральной части полотна изображен император. Прототипом для создания образа послужил В.Г. Васнецов, генеральный директор рекламного агентства „Фа и фу“. Красота!
Несколько дней подряд Вячеслав Георгиевич ездил в мастерскую к художнику, чтобы позировать. От неподвижного сидения у него ломило спину и сводило шею, но он стоически терпел боль ради великого искусства.
– Так в кабинете появился этот портрет, – закончила рассказ Галина. – Директор художнику даже деньги за него предлагал, но тот отказался: это подарок, как договорились. Сходство с Вячеславом Георгиевичем потрясающее, прямо как живой!
Девушка неожиданно пригорюнилась, я даже испугалась, как бы она не пустила слезу.
– Ну а как насчет той картины с римским императором? – спросила я, чтобы отвлечь ее от грустных мыслей. – Хорошая получилась?
– Не знаю, ее студент вроде так и не нарисовал. Уж директор ему звонил-звонил, спрашивал, когда можно прийти посмотреть, а тот все отнекивался: мол, картина не готова, требуется время. Я так думаю, что он просто ушел в загул, с художниками такое часто случается.
– А на работу он к вам устроился?
– Нет, я же говорю: чего взять с алкоголика?
Тут я навострила уши. Если отбросить все домыслы и обещания, а взять одни голые факты, то получается такая картина. Студент-художник пришел в агентство только затем, чтобы нарисовать портрет Васнецова. То самое бездарное творение, что висит сейчас в кабинете. Причем за свою работу художник не взял ни копейки, трудился исключительно из альтруистических побуждений. Кто он – сумасшедший? Энтузиаст? Или действительно пропойца, который не в состоянии контролировать свои действия?
В любом случае, согласитесь, это более чем странная история. А когда речь идет об убийстве, все, что выпадает из привычного круга вещей, должно быть рассмотрено самым пристальным образом.
– И давно это было? – спросила я.
– Ну, примерно месяца два назад, может быть, три. А что?
– Да так, ничего. А у тебя, случайно, координаты этого художника не остались?
– Наверное, остались, а зачем тебе?
– Да, понимаешь, есть у меня мечта: заказать портрет своей кошки…
Глупость, конечно, несусветная, но ничего другого мне в голову не пришло. Однако Галя умилилась.
– Ой, у тебя кошка есть? Какая?
– Да самая обычная, трехцветная.
– А у меня донской сфинкс, зовут Чучундра! Такая лапочка, умница, мячик приносит! Но, наверное, портрет будет дорого стоить?
– Ничего, мы не дешевле денег! – убежденно сказала я.
Девушка опять погрустнела.
– У меня отец тоже любил повторять это выражение. Оказалось, что дешевле. Папе нужна была дорогая операция, но, пока мы собирали нужную сумму, стало поздно, он умер…
Я сочувственно погладила ее по руке.
– А ты боишься смерти? – внезапно спросила Галя.
– Конечно.
– А я нет, – спокойно ответила она. – Смерть сама по себе не страшна. Страшно то, что это навсегда.
– И как ты только живешь без телевизора? Это же каменный век!
Лиза возмущенно фыркнула. Мне не привыкать к подобной реакции окружающих. Вообще-то телевизор у меня есть, только к антенне он не подключен. А зачем? Если мне хочется посмотреть хороший фильм, я иду в видеопрокат и беру кассету. Спору нет: для тех, кому нечем заняться, телевидение – лучший способ растранжирить время. Есть люди, которые не выключают «ящик» ни на секунду, под его неутомимое бормотание делают детей, ссорятся, мирятся, растят отпрысков и отходят в мир иной. Но если вы хотите интересно прожить свою жизнь, лучше возьмите в руки хорошую книгу. Впрочем, я никому свою точку зрения не навязываю, нравится реклама и «мыльные оперы» – бога ради, смотрите сколько душе угодно.
– Я хочу узнать новости! – капризно заявила подруга. – Что в мире творится?
Я могла заверить ее, что в мире все по-прежнему: грядет глобальное потепление, террористы взрывают, российское правительство ворует, реформа здравоохранения пробуксовывает, народ прозябает в нищете. Но Лизе, очевидно, требовались детали этого кошмара.
– Включи радио, – посоветовала я.
Подруга потянулась к кнопке, а я пошла в ванную принять душ. На сегодня у меня намечены грандиозные планы. Во-первых, надо сходить к студенту-художнику и выяснить, зачем ему понадобилось рисовать портрет Славы. Во-вторых, необходимо активизировать поиски убийцы Васнецова. Иначе произойдет второе убийство: либо я убью Елизавету, либо она – меня. Вдвоем мы в этой микроскопической комнатушке не уживемся. Достаточно сказать, что от сигаретного дыма глаза у меня стали красные, как у вампира, а Лиза уже волком воет без любимых сериалов.
Вообще подруга на удивление быстро примирилась со своей судьбой. И меня поражает ее наивная вера в то, что поддельные документы решат все проблемы. Начнется новая жизнь, с чистого листа, и она проживет ее так, чтобы не было мучительно больно.
