– Алина такая бесцеремонная, – услышала я за спиной.
Я повернулась и увидела Софью Евгеньевну.
– Скоро уезжаю, а вам с ней мучиться, – продолжала женщина, – просто репей…
– Да, не очень-то воспитанная особа, – согласилась я.
Софья снова открыла рот. Но тут к ней подошел коренастый мужичок лет пятидесяти и, нежно обнимая за талию, повел в центр самозабвенно танцующей толпы.
– Зря Софка надеется, – пропел справа сладкий голос. Незнакомая женщина в аляповатом бордовом костюме, расшитом «бриллиантами», смотрела мне в глаза. Короткая стрижка, чуть крупноватый рот и невероятная жажда посплетничать.
– Почему? – решила я поддержать разговор.
– Хорошо знаю Женю, – усмехнулась тетка, – слава богу, двенадцатый раз приезжаю, и он, кажется, столько же. Каждое лето заводит новый роман. И выбирает себе подруг как под копирку – старые девы с комплексом неполноценности. Причем до постели у них никогда не доходит. Прогулки, пляски… Жениться обещает. Потом бац – на будущий год все сначала. Может, он просто импотент? Сейчас Софку обхаживает. Кстати, я ее предупредила, а она пропустила мимо ушей… Ну да бог с ней. Меня зовут Светлана, а тебя?
– Даша.
– Лечиться приехала или как?
– Или как, – усмехнулась я, – сестра здесь побывала, очень нахваливала.
– А сестру как звать? – оживилась Света.
Я вытащила из сумочки фотографию и протянула женщине.
– Ну надо же, – восхитилась та, – 90-й год! Меня не узнаешь? – И она ткнула пальцем в блондинку около Лиды.
– Вы с тех пор изменили цвет волос и похорошели!
– Скажешь тоже, – отмахнулась моя польщенная собеседница.
– А это моя сестра, – показала я на Артамонову.
– Лидушка? – переспросила Света. – Вот здорово! Она у тебя бойкая. Мы с ней целый месяц дружили, потом в Москве ей позвонила, а мне отвечают: «Такая не живет». Номер, видно, неправильно записала… Неудобно все вышло…
– А в чем дело?
– Да так, – многозначительно сказала Света, постукивая лаковой туфелькой.
– Послушай, – спросила я, оглядывая зал, – тут буфета нет?
– За колоннами.
– Пойдем, угощаю, раз ты Лидкина подружка.
Мы устроились за небольшим столиком. Я купила бутылку отвратительного греческого коньяка «Метакс», бутерброды с колбасой и пирожные. По тому, как загорелись глаза Светы, поняла, что попала в точку. Мы разлили алкоголь по граненым стаканам, чокнулись и выпили за знакомство. Едва стакан Светы опустел, я моментально наполнила снова. Щеки женщины порозовели.
– Ты только не подумай, что я алкоголичка, просто расслабиться хочется,– пояснила она.
– Сама с удовольствием оттягиваюсь, – я мучительно пыталась справиться с напитком.
После второго стакана Свету понесло. Сначала она с удовольствием перемыла косточки почти всем присутствующим, сообщая о них такие подробности, что я диву давалась. Потом плавно перешла к Лиде.
– Ну и пройда твоя сестрица, – доверительно зашептала моя захмелевшая собутыльница. – С виду воды не замутит, а на деле…
Лидушка приехала в санаторий в начале сентября. Вела себя тихо. Так как большинство женщин прибывает в «Медовую поляну» не лечиться, а гулять, на Лидку никто не обращал внимания. Посадили ее за один столик со Светой. У той как раз начался очередной роман. Первую неделю Лида осматривалась, не отдавая никому из кавалеров предпочтения. А потом выбрала парня со смешным именем Аристарх Аполлонович.
– Ходила с ним в кино, – смеялась Света, – здесь бабы отрываются по полной программе, а Лидуся под ручку с кавалером по лесу прогуливалась. Смех да и только. Даже не знаю, дошло ли у них до постели… Аристарх просто сосунок был.
Светлана думала, что Лида старая дева, решившая подыскать кавалера. Но где-то в середине месяца Лидуська, спустившись к завтраку, попросила соседку:
– Будь другом, сходи в военный санаторий и скажи Аристарху, что я уехала на день в Москву. Пусть думает, что на работу вызвали.
– Чего так? – поинтересовалась Света. – Надоел?
– Нет. Муж на сутки приехал, не хочу, чтобы столкнулись.
У Светланы отвисла челюсть. А за обедом, увидав Лидулиного супруга, она просто потеряла дар речи.
– Красавец, одет с иголочки, богат. Господи, зачем ей любовник понадобился? – недоумевала собеседница.
Муж пробыл день и ночь, потом уехал. Лида возобновила отношения с парнем. 20 сентября в санатории устраивали бал «Здравствуй, осень», и Лида одолжила Свете свои золотые серьги, браслет и цепочку. Но когда 21-го Светлана спустилась к завтраку, на месте Лиды сидела другая. Изумленная женщина пошла разыскивать подружку и выяснила, что та, заказав на семь утра такси, внезапно уехала домой.
– Что-то у нее случилось, – пояснила администраторша. – Муж, что ли, заболел…
Света разволновалась – Лидино золото осталось у нее.
Сначала женщина принялась названивать по телефону, но оказалось, что неправильно записала номер.
Вернувшись в Москву, Светлана поехала в парикмахерскую на улице Волкова. Лида говорила, что работает там мастером. Но никто не слышал про Лидию Мамонову. Тогда неутомимая дама принялась искать подружку через Мосгорсправку. Каково же оказалось ее удивление, когда выяснилось, что в столице среди всех Мамоновых ни одной Лиды нет. Так золотые украшения до сих пор находятся у Светы.
– Думаю, правда, они ей не нужны, – сокрушалась подвыпившая дама, – у нее записан мой домашний и рабочий телефоны, но не позвонила…
– Можете со спокойной совестью оставить комплект себе, – сказала я. – Лидуша просто хотела отблагодарить вас за молчание. Надеялась, что не станете сплетничать о ее романе.
– Я никогда не выдаю чужих тайн, – икнула, наливая по четвертой, Светлана.
Ага, только выбалтываю все первому встречному.
– Котеночек, вот где ты скрываешься, – обрадовался огромный красномордый мужик, подходя к нашему столику.
Глядя, как милая парочка, покачиваясь и распространяя удушливый запах алкоголя, движется в сторону танцплощадки, я решила, что завтра же отправлюсь в военный санаторий искать Аристарха.
Алина не обманула. Военные и впрямь устроились в двух шагах от женской здравницы. Минут пять быстрого хода по вьющейся между деревьями дорожке. Судя по отлично утрамбованной почве, этим путем ежедневно ходили десятки человек. Интересно, санатории специально построили рядом? Впрочем, навряд ли, в советские времена в нашей стране секса не было. Просто случайно получилось.
Военная здравница выглядела привлекательней, чем наша. Семиэтажный корпус из блочных плит. У входа курили мужчины. Я пригляделась к урне около двери и улыбнулась. На железном контейнере красовалось – «Праздник вкуса, кофе «Элит». Да уж, более подходящего места для рекламы продуктов просто не придумаешь.
– Девушка, – игриво окликнул меня один служивый лет шестидесяти, – не меня ли ищете?
Я никогда не славилась особой красотой, и хотя умудрилась четыре раза выйти замуж, до сих пор не понимаю, как это произошло. Ни волосы, ни глаза, ни кожа – ничто не выделяет меня из толпы женщин. Фигура, правда, осталась девичья. Те, кто плохо знает мою семью, удивляются, как можно сохранить талию в 57 см, родив двоих детей. Но весь фокус в том, что и Кешу, и Маню я получила готовыми. Аркашка – сын моего первого мужа от предыдущего брака. Но после развода ни его родная мать, ни отец не захотели возиться с мальчишкой, и он достался мне в качестве имущества после разрыва с Костиком. Маню принесло четвертое замужество, тоже благополучно закончившееся крахом. Последний муж, распрощавшись со мной, сразу же связал себя брачными узами. У его избранницы оказался двухмесячный младенец. Через полгода молодожены собрались эмигрировать в Америку. Ну не тащить же с собой незнамо куда грудничка? Восьмимесячная Маня осталась у меня.
– Только устроимся, сразу заберем, – пообещал Генка.
Через год из крошечного городка Юм, штат Пенсильвания, пришло коротенькое письмецо. Гена сообщал, что Машина мать умерла, а он пока не устроен и ребенка взять не может. Из конверта выпала еще ксерокопия свидетельства о смерти его жены, заверенная в советском посольстве.
Побегав полгода по инстанциям, я удочерила Маню. Основная сложность была в том, что Генка не оставил метрики ребенка и девочка вроде как и не существовала в природе. Имени и фамилии ее настоящего отца я не знала. Рената, мать Маруси, кратко обмолвилась только, что он бросил ее беременной. В конце концов помог Александр Михайлович – взял Кешкино свидетельство о рождении и через неделю принес зеленую книжечку, выписанную на девочку. Отцом ее поставили моего первого мужа Костика, матерью – его первую жену. То есть по документам дети стали братом и сестрой.
– Здорово! – обрадовалась я. – Как тебе удалось уговорить загс?
– Наши ребята из техотдела еще и не то могут, – похвастался полковник. – Удочеряй девчонку, и дело с концом.
