Глядя на себя в зеркало в полный рост, Настя понимала, что отражающаяся в нем девушка незнакома даже ей самой.
Однако Борис, ответственный за это превращение, выглядел очень довольным.
— Ты похорошела баллов на двадцать! — заявил он ей.
— Это по сколькибалльной системе? — кисло поинтересовалась у него Настя.
Борис не нашелся, что ей на это ответить. Но Настя видела, что он буквально пыжится от удовольствия. И ему самому явно очень нравится, как она преобразилась. А вот Насте не нравилось… Ну, вот просто ни чуточки не нравилось. И ходить было неудобно, и дышать, и даже жить!
И когда они садились в машину, девушка с грустью произнесла:
— Такую новую меня мама, и будучи в нормальном состоянии, с трудом бы узнала.
— Кстати! — спохватился Борис. — Совсем забыл тебе сказать! Жаль тебя разочаровывать, но встречаться нос к носу с родителями тебе ни в коем случае нельзя.
— Почему? Я хотела с ними поговорить, попытаться их убедить, что…
— Разговаривать с ними? — даже дернулся от возмущения Борис. — Ни в коем случае! И думать об этом забудь! Никаких личных контактов с ними. Ты все только погубишь!
— Но почему?
— Выдашь себя старику, тебя из его дома выставят, и меня вместе с тобой. А родители твои у него в руках так и останутся.
И вцепившись в руль, Борис пробормотал, словно разговаривая сам с собой:
— Нет, тут надо действовать хитростью.
Но в чем именно заключалась эта хитрость, он ей так поведать и не соизволил. Он всю дорогу инструктировал Настю насчет того, как ей себя вести, когда они явятся с визитом к старцу, как себя держать, что говорить, а когда помолчать. А о том, чем он будет сам заниматься в доме врага, что планирует осмотреть в первую очередь, ни гу-гу.
Сегодня возле дома Юдина было многолюдно.
— Кто все эти люди на машинах?
— Желающие попасть на прием к старцу.
— И нам предстоит присоединиться к ним?
— Зачем? Мы уже записаны.
Когда? Кем? Настя не решалась спросить. Она видела, что Борис сосредоточен и на болтовню не настроен.
— Ты все поняла? — повернулся он к ней. — Уяснила себе свою задачу?
— Да.
— И чтобы мне без твоей вчерашней самодеятельности, — строго велел ей Борис. — Ведь что я пережил, когда этот тип поволок тебя к ним в логово… Жуть! Врагу такого не пожелаю!
— Ты ко мне настолько привязан?
Настя спросила это в шутку, желая разрядить обстановку, но Борис ее игривого тона не поддержал и ответил со всей серьезностью:
— Еще бы! Ведь я за тебя отвечаю!
Настя открыла рот, чтобы поблагодарить мужчину за внимание, но замерла, осененная одной не слишком обнадеживающей догадкой. Однако же при всем при том, что Борис говорит сейчас, вчера он остался на своем месте, выжидая, как пойдут дела дальше. И на выручку ей не бросился, позволив привратнику уволочь ее в дом.
И хотя Настя понимала, что Борис принял единственно верное решение, ей все равно почему-то было неприятно это сознавать. Не всегда мы ждем от своих близких именно верных решений. Иногда нам хочется, чтобы они сделали что-то, подсказанное не разумом, а сердцем.
— В общем, сегодня ты клиентка. Мне стоило огромного труда найти возможность, чтобы записать тебя на прием к старцу. Второго шанса у нас не будет. Так что, будь добра, веди себя согласно нашему договору, и тогда все будет отлично.
Несмотря на бодрые заверения Бориса, душа у Насти уходила в пятки, когда они шли к дому Юдина. Вот вчера, когда они действовали без заранее оговоренного плана, все было куда легче. А сегодня девушка прямо изнемогала от страха. Она чувствовала, как кровь отливает от ее щек, как подкашиваются и дрожат ноги. Впрочем, возможно, что последнее было связано с неудобной и, главное, непривычной ей обувью.
До встречи с Борисом и его сестрой Насте и в голову бы не пришло надеть сапоги с каблуком в добрых двенадцать сантиметров. Для нее это была слишком неустойчивая конструкция, чтобы она могла чувствовать себя в ней уверенно. А потому сейчас каждый шаг давался ей с явным трудом, она цеплялась за своего спутника, иной раз совсем повисая на нем.
— Ты чего это?
— Ноги не держат.
— Но ты соберись.
Хорошо ему советовать! Настя с завистью покосилась на обутые в аккуратные мягкие мокасины ноги Бориса. Ему нигде не жмет, не трет, пальцы не давит. Да и риск оступиться и упасть в таких мокасинах сведен к минимуму. У нее же есть все шансы растянуться поперек двора. Так что Настя все крепче прижималась всем телом к своему спутнику, и, кажется, он воспринял это как-то неправильно.
Он покраснел, начал как-то учащенно дышать, а потом даже растерянно пробормотал:
— Ну, не прямо же тут!?
Настя молчала. Доковыляв до дома, она как-то даже приободрилась. Все, пути назад ей уже не было. Теперь надо изо всех сил постараться и сыграть свою роль хорошо. Потому что в противном случае, если их разоблачат, Насте на ее ходулях нипочем не добежать до их машины достаточно быстро. Девушка даже начала подумывать о том, а не разуться ли ей, благо в доме было очень тепло. Но под взглядами других клиентов делать это было как-то неудобно.
Впрочем, в ее бедственном положении имелся и свой плюс. Ни у кого не возникло сомнений в том, что она нуждается в срочной помощи старца. Привратник, увидев Настю в ее новом обличье, не только ее не узнал, а еще даже и перекрестился. Но и этого ему показалось мало, украдкой оглянувшись, девушка заметила, как мордастый трижды плюнул ей вслед, словно оберегаясь от нечистой силы.
Все, кто прибывал для личной встречи со старцем, должны были ожидать в приемной. И как отметила про себя не без удивления Настя, всем этим людям такое ожидание было явно непривычно. На их лицах застыла печать какого-то детского непонимания жестокости этого мира и даже обиды на него.
Все клиенты внешне были очень разные, но их объединяла одна вещь — принадлежность к одному классу. Это все были люди очень и очень обеспеченные, привыкшие летать в бизнес-классе, ездить на авто премиум-класса, и совсем не помнящие, что такое очередь и, самое главное, что такое сидеть в этой самой очереди. И поэтому сейчас на лицах всех присутствующих читалось отчетливое недоумение.
Кроме Насти и Бориса, в приемной старца сидели еще четыре человека — мужчина и женщина, которых Настя вначале приняла за пару, но которые, как оказалось, пришли по отдельности. За ними в очереди была еще одна пожилая супружеская чета, которая переговаривалась хоть и негромко, но достаточно отчетливо, чтобы понять: эти люди добивались приема у старца почти целый месяц.
Сравнительно более молодые мужчина и женщина тоже разговорились между собой, разговор у них потек о погодных аномалиях нынешним летом на Кипре. Оба они владели виллами на морском берегу этого острова, и Настя улыбнулась тому, как справедливо она догадалась, что перед ней сидят люди из высшего класса, насколько такое выражение вообще подходит для России, где весь истинно высший класс был ликвидирован подчистую еще в начале прошлого столетия.
Согласно их общей договоренности Борис, усадив Настю на жесткий стул, сам пристроился рядом. И почти сразу же девушка начала беспокойно ерзать.
— Что с тобой, дорогая? — преувеличенно громко произнес Борис. — Тебе нехорошо?
Настя утвердительно кивнула.
— Ты хочешь выйти?
Она снова кивнула.
Очередь не отреагировала, зато отреагировал невысокий коренастый охранник, сидящий у дверей. Он поднялся и протопал к Насте.
— В туалет? — коротко осведомился он у нее. — Я провожу.
Он оказался настолько предупредителен, что не только проводил гостью до нужного места, но также дождался, пока Настя закончит свои дела. Она возилась нарочито долго, надеясь, что охраннику надоест ждать ее и он уйдет. Но не тут-то было. Когда она вышла, он все так же маячил в коридоре. Он проводил ее обратно до приемной и тут же встревоженно завертел головой.
— А где же ваш приятель, девушка?
— Понятия не имею, — высокомерно отозвалась Настя. — Меня же тут не было. Или вы забыли?
— Но куда он делся?
— Возможно, он вышел на улицу?
На самом деле она прекрасно знала, что Борис сейчас находится где-то в доме. Затяжной поход Насти в туалет был отвлекающим маневром, чтобы дать возможность Борису действовать согласно его плану. Молодой человек должен был проникнуть в личные помещения хозяев дома, где планировал найти компрометирующую Юдина или старца информацию. Разжившись компроматом, Борис собирался выйти на связь с этими людьми. Борис был уверен, когда у них с Настей будут козыри на руках, требовать возвращения Настиных родителей будет значительно легче.
Убедившись, что Борис и впрямь исчез, а Настя понятия не имеет, где он, охранник встревожился еще больше. Он выскочил за дверь, потом снова вернулся, словно ожидая, что за это время Борис пришел назад. И поняв, что его ожидания не оправдались, выбежал из приемной снова: наверное, жаловаться.
