– Может, я тоже хочу стать… постоянным клиентом. Где вы живете-то с Катюхой?
– Врешь небось, – недоверчиво ответила Нелли, – морду мне бить придешь!
– Если бы хотел – сейчас бы набил, – усмехнулся Маркиз, – а только ты мне приглянулась.
Нелли кокетливо скосила на него глаза и назвала адрес и телефон, но вдруг зажала себе рот:
– Ой, мамочки, что же я сделала?! Гена меня замочит! Вот же я дура! – Она опять тихо заплакала. – Не велел же он… ой, мамочки!
– Хватит причитать! – прикрикнул на нее Маркиз. – Влезла в разборку – сама виновата. Если не проболтаешься – Гена ничего и не узнает. Вылезай, тебе тут недалеко, дойдешь до дома за пять минут.
Он открыл дверцу машины, Нелли выбралась из нее и, всхлипывая, побрела по тротуару.
– Полный абзац! – сформулировал Ухо сложившуюся ситуацию.
– Не полный, – немного подумав, поправил его Маркиз. – Тебя куда подбросить?
Высадив Ухо, он рывком тронул машину с места. Теперь можно было дать волю чувствам. Похоже, Ухо был прав, и Маркиз находится сейчас в глубокой заднице. Леня не любил простонародных выражений, старался следить за своей речью – это было необходимо при его работе. Никогда ведь не знаешь, кого придется изображать во время очередной операции – сегодня ты работяга с бульдозером, а завтра, может, помощник президента? Хотя у некоторых из той компании с культурой речи тоже неважно…
Так или иначе, пошла у Маркиза нынче полоса невезения, а против невезухи, как известно, не попрешь. Ее можно только переждать, но вот на это-то как раз времени у Маркиза не было.
Он выехал на Невский и скрипнул зубами – хоть и ночь, а все равно полно машин, у каждого светофора стоять придется. Что ж, постоим, подумаем, что делать дальше.
Итак, его кинули – вместо Лолы подсунули ему постороннюю девицу, которая знать ничего не знает. Бог с ней, пусть радуется, что легко отделалась. Будь на месте Маркиза кто-то покруче, надавал бы девке как следует, хоть она и ни при чем. Но и он тоже кинул этих охотников за ассирийской богиней, так на так и вышло. Никто не в обиде.
Но он кинул бандитов, потому что у него нет золотой статуэтки – ее у него украли те ненормальные в масках. Значит ли это, что бандиты подсунули ему постороннюю девку, потому что Лолы у них уже нету? Что с ней случилось? Убили? Или сбежала?
Маркиз подумал еще немного и решил, что если бы Лоле удалось сбежать, то она первым делом позвонила бы ему на мобильник. А убивать ее бандитам тогда было невыгодно – статуэтка-то еще якобы была у Маркиза. Понятно, что отпускать живыми ни ее, ни Маркиза, после того как он отдаст статуэтку, никто не собирался. Уж слишком легко согласился тот парень в золоченых очках на оплату в двести тысяч долларов! Даже хозяина не спросил. И, стало быть, сидит девчонка где-то под замком, но вот где? Внезапно над его головой забили часы на Думской башне. Маркиз машинально поглядел на свои – эти, на башне, спешат на три минуты. Он подскочил на сиденье и тронул машину с места – благо наконец зажегся зеленый.
Так-так, тогда, при самом первом разговоре с Лолой по телефону, он тоже слышал бой часов! И те часы тоже спешили на три минуты. Это, конечно, ни о чем не говорит, – может, все городские часы так поставлены, чтобы люди на работу не опаздывали. Да если бы и случилось так, что Лолу держат где-то поблизости, как он, Маркиз, узнает – где?
В его памяти возник весь тот разговор с Лолой. Или с Ольгой. Кем она себя чувствовала в тот момент? Кем она была?
Маркиз знал ее несколько месяцев, но за это время им приходилось бывать в таких переделках, что он имел возможность убедиться в ее выдержке и силе воли. Да и неглупа она была, вот только на театре подвинулась…
Маркиз свернул к каналу Грибоедова и припарковал машину. Ему требовалось хорошенько подумать. Какая-то мысль бродила в голове, и он никак не мог ухватить ее.
Значит, Лола после похищения не должна была потерять голову. Но она плакала и кричала в трубку, чтобы он ее спас, она просто умоляла его об этом. Конечно, женщину можно запугать, избить, изнасиловать… На такие испытания никакой твердости духа не хватит.
Но бандиты тогда просто не успели еще этого сделать – слишком мало прошло времени: они похитили Ольгу и сразу же позвонили Маркизу. Так испугаться могла бы самая обычная женщина – Ольга, например. А что – схватили актрисочку прямо из театра, унесли «под мышкой» и угрожают.
Значит, Лола играла – играла Ольгу! Зачем она это делала? Чтобы сообщить что-то Маркизу. Что она говорила? «Ленечка, спаси меня!» Ну, из этого ничего не поймешь, только Ленечкой она его никогда в жизни не называла.
Дальше, когда он стал ругаться, она ответила: «Я, конечно, виновата, но и ты вел себя как собака на сене!» Так, «собака на сене»… Это когда самому не надо и другим ничего не даешь, ни себе, как говорится, ни людям… Но он-то, Маркиз, совершенно не был по отношению к Лоле собакой на сене. При чем же тут собака?
В задумчивости Маркиз тронул машину с места – и вдруг остановился как вкопанный. Прямо напротив он увидел вывеску кафе «Собачья будка».
Маркиз отъехал в сторону и немного понаблюдал за дверью кафе. Судя по двери и окнам, название «Собачья будка» уровню кафе не соответствовало – двери были богато отделаны. И размер помещения отнюдь не напоминал собачью будку.
Так или иначе, а это хоть что-то, связанное с собакой. Вряд ли Лолу держат прямо здесь, но все же есть маленькая доля вероятности, что она там. Вдруг ловкой девчонке удалось подглядеть, куда ее тащат?
Оставив машину за углом, Маркиз подошел к двери кафе. На двери было написано, что кафе работает «до ухода последнего посетителя», но сейчас, по позднему времени, конечно, оно давно уже было закрыто. Он огляделся и заколотил кулаками в дверь, а потом быстро отскочил в сторону и спрятался за афишной тумбой.
За дверью послышались тяжелые шаги, и хриплый голос спросил:
– Кого там черт принес?
Не дождавшись ответа, человек ушел от двери.
Маркиз вернулся к входу и быстро мазнул по ступеньке крыльца прозрачной жидкостью из маленького тюбика, потом он снова замолотил в дверь кулаками и отскочил на прежнюю позицию.
На этот раз шаги послышались гораздо быстрее, и с криком «Я тебе постучу! Я тебе щас так постучу – мало не покажется!» на крыльцо выскочил коренастый бритоголовый субъект в зеленом пиджаке и убийственно-розовом галстуке.
Выскочив на улицу и оглядевшись по сторонам, «разноцветный» хотел было шагнуть вперед, но вдруг с изумлением осознал, что намертво прирос к крыльцу. Замечательный клей мгновенно прихватил его подошвы. В первый момент парень чуть не свалился, от неожиданности потеряв равновесие. Чудом устояв на ногах, он длинно и с большим чувством выругался. Похоже, это несколько прояснило его мозги, и он понял, что его никто не держит за ноги, и вообще, пока еще не наступил конец света, а просто какая-то сволочь из хулиганских соображений намазала крыльцо клеем. Еще немного подергавшись и осознав, что приклеился намертво, он наклонился, чтобы расшнуровать ботинки и обрести наконец свободу. При этом он приговаривал монотонно:
– Ну, зараза, попадись ты мне только! Я тебе самому уши к заднице приклею!
Человек, зашнуровывающий или расшнуровывающий обувь, становится очень беспомощным. Маркиз, спокойно дожидавшийся этого момента, выскочил из-за тумбы и прижал бритоголовому к лицу платок, смоченный пахучей жидкостью. Парень мгновенно сомлел и, уткнувшись носом в тротуар, замер в очень неудобной и неэстетичной позе.
Маркиз ощупал его бесчувственное тело, нашел под мышкой бритоголового пистолет и переложил его к себе в карман. У Лени было правило: не пользоваться оружием и даже не носить его при себе. В редких случаях он это правило нарушал – а что это за правило, если его совсем не нарушать? Сейчас, по-видимому, был как раз такой редкий случай.
Проскользнув внутрь кафе, Маркиз прикрыл за собой дверь. Напротив входа был тесный закуток гардероба, за которым начинался низкий сводчатый коридор, освещенный дежурной лампочкой. Рядом с гардеробом сидела большая собака, сшитая из лоскутков и мешковины – видимо, символ заведения. За ней на листе картона была нарисована очень комфортабельная будка – с телевизионной антенной и кружевными занавесочками на окнах.
Стараясь не шуметь, Маркиз медленно пошел по коридору, оглядываясь по сторонам.
Стены, сложенные из красного кирпича, неоштукатуренные и некрашеные, были увешаны картинами художников-авангардистов. От ярких цветных пятен у него зарябило в глазах.
Он пошел через сводчатое помещение. Стулья были составлены на столах ножками кверху. В зале еще пахло табачным дымом. Еще один такой же зал, поменьше. Боковая дверь вела в кухню. Маркиз заглянул туда. Весь персонал, должно быть, уже разошелся по домам, горел, как и в других комнатах, только дежурный свет. Всюду было тихо, ни одного человека не видно. Леня уже засомневался, не ошибся ли он. Может быть, Лола вовсе не имела в виду эту «Собачью будку»…
