– Сейчас позвоню в спорткомплекс, отменю занятия на сегодня, а в два часа нужно ехать на похороны, – поделилась я.
– Звони, – Жора протянул мне телефон.
После того, как я поговорила с директором спорткомплекса Варджаняном, с которым у меня были великолепные отношения и который никогда не отказывал мне в отгулах, Жора сказал:
– А теперь сиди здесь до обеда и никуда не выходи. В два поедем на похороны, если тебе так это надо. Вместе.
– Хорошо, – покорно кивнула я.
Жора взял какую-то папку со своего стола и вышел из кабинета, оставив меня одну. Заняться в его скучном кабинете было совершенно нечем. О достоинствах его казенного кофе я уже знала не понаслышке, оставалось только курить.
После седьмой выкуренной сигареты и третьего часа сидения в одиночестве мне стало совсем невмоготу. Тут вернулся Жора. Правда, он не стал со мной разговаривать, а углубился в изучение все той же папки. Но все равно мне стало немного легче от его присутствия.
Во втором часу Жора наконец захлопнул свою папку и сказал:
– Ну что, поехали?
– Поехали, – быстро поднялась я, так как мне уже осточертел и Жорин кабинет, и жесткий неудобный стул, на котором я сидела.
Мы вышли на улицу, сели в Жорину служебную машину и отправились к Ларискиному дому. Успели мы как раз вовремя – все рассаживались в автобус. Я увидела Лариску, одетую в черное, нескольких соседок, только Ольги нигде не было.
– Лора, а где Ольга? – поинтересовалась я.
– Ой, я сама не знаю, Полина, – озабоченно проговорила Лариска. – Я попросила ее сходить в магазин за колбасой, а она до сих пор не вернулась.
– Когда она ушла?
– Да около двенадцати. Правда, она была немного выпивши…
– По-нят-но, – мрачно отчеканила я, возвращаясь к Жориной машине.
– Ну что? – спросил он.
– А! – махнула я рукой. – Ольга ушла в магазин и пропала.
– И ты так спокойно об этом говоришь? – удивился Жора.
– А что мне еще делать? Перевоспитывать ее? Поздно! Эта негодяйка сегодня выпросила у меня сто рублей, и теперь явно пошла напиваться! Если я стану изводиться из-за каждой ее пьянки, то мне никаких нервов не хватит!
– Поля, я не хочу тебя пугать раньше времени, но ты не думаешь, что с ней что-то случилось? – осторожно сказал Жора.
– Нет, – отрезала я. – Лариска сказала, что она уже была пьяная. Я просто уверена, что Ольга просто пошла догоняться, а потом, понятное дело, забыла о похоронах и обо всем на свете! Вернее, не забыла, а забила на это!
Я просто пылала гневом. Меня и так бесило поведение моей сестрицы, а этот ее поступок стал просто последней каплей.
– Ну, подожди, может быть, она еще появится, – попытался успокоить меня Жора.
– Пусть появится, – многозначительно проговорила я. – Вот тогда я с ней и поговорю.
Жора только головой покачал.
В это время автобус тронулся, и Жора тоже завел машину. Мы быстро доехали до кладбища и пошли к вырытой могиле. Вся процедура была скромной. Народу было немного и, в основном, это были не близкие Дружникову люди, за исключением Лариски. Поэтому, наверное, и не было обычного в таких случаях повального плача. И слава богу, потому что такие вещи всегда действуют на меня удручающе.
Лариска, правда, поплакала, но без причитаний. Я украдкой вертела головой, надеясь, что у Ольги проснется совесть, и она появится хотя бы здесь, но сестры так и не было.
Повернувшись в очередной раз, я вдруг заметила невдалеке за кустами фигуру человека, показавшуюся мне знакомой. Еще не сообразив, где я его видела, я невольно ощутила тревогу и сделала шаг в сторону кустов. Человек отступил назад, круто повернулся и быстро зашагал прочь.
Теперь я безошибочно узнала его – это был тот самый тип, что напал на меня в Ларискиной квартире!
– Жора! – гаркнула я.
Овсянников, стоявший с хмурым и непроницаемым лицом, от неожиданности вздрогнул. Я схватила его за руку и дернула в сторону удаляющейся фигуры незнакомца.
Тот, услышав мой возглас, обернулся, увидел, что мы устремились за ним, и побежал.
– Быстрее! – я дернула Жору за рукав.
Овсянников, так и не поняв, в чем дело, прибавил ходу. Мужчина, несмотря на то, что был крупным, бежал очень быстро, но и мы с Жорой ему не уступали. Пробежав несколько метров, он метнулся к кустам, и вскоре оттуда послышался шум автомобильного двигателя.
На этот раз Овсянников, не дожидаясь моей команды, кинулся к своей машине и, быстро заскочив в нее, завел мотор. Я едва успела запрыгнуть следом.
Белая «семерка», в которой сидел незнакомец, мчалась вперед на предельной скорости. Жора выжимал из своей машины все, что можно, а я сидела молча, сцепив зубы, боясь произнести хоть слово, видя, что Овсянников на пределе.
«Семерка» очень умело пыталась оторваться, и несколько раз ей это почти удавалось – чувствовалось, что за рулем находится профессионал. Но и Жора не уступал ему.
Через некоторое время Жора сумел-таки обойти «семерку» и резко развернулся, преграждая ей путь. «Семерка», вильнув всеми колесами, остановилась.
Мы с Жорой одновременно выскочили из машины и кинулись к ней. Мужчина, сидевший за рулем, смотрел на нас спокойным взглядом, в котором читались обреченность и усталость.
– Жора, это он на меня напал! – заявила я Овсянникову.
– Я уже понял, – кивнул Жора, доставая свои документы.
Мужчина небрежно кинул на них свой взгляд и ничего не сказал.
– Позвольте теперь узнать ваше имя-отчество, – обратился к незнакомцу Жора.
– Старцев Михаил Константинович, – ответил мужчина.
– Могу показать паспорт.
– Пожалуйста, – попросил Жора.
Мужчина молча достал паспорт и протянул его Жоре. Жора убедился в том, что перед ним действительно Михаил Константинович Старцев, сорок восьмого года рождения.
– А теперь потрудитесь объяснить, что вы делали в квартире Ларисы Шаповаловой прошлой ночью и почему напали на эту девушку.
– Ничего я объяснять не буду, – резко ответил мужчина.
– Тогда вам придется проехать с нами, – заявил Жора.
– На каком основании? – скосился на него мужчина. – Я ни в чем не виноват, документы мои в порядке, а то, что говорит эта девушка – всего лишь ее слова. Это все вымысел.
– Я имею право задержать вас на трое суток до выяснения обстоятельств, – отчеканил Жора.
– Но я ни в чем не виноват! – загорячился Старцев.
– Вот мы и выясним это, – невозмутимо отозвался Жора. – Прошу вас в машину!
– А свою я куда дену? – загорячился мужчина, понимая, что сопротивляться бесполезно.
– Не волнуйтесь, с вашей машиной все будет в порядке. Полина, – повернулся ко мне Жора, – сядешь за руль?
– Конечно, – с готовностью ответила я.
Старцев с неприязнью посмотрел на меня, нехотя освобождая мне водительское сиденье. Сам он сел в Жорину машину рядом с ним, и мы поехали в отделение.
Там Жора провел Старцева в кабинет и попробовал продолжить допрос, но Михаил Константинович упорно отказывался отвечать на любые вопросы. Пробившись с ним около часа, Жора распорядился увести его.
– Ну, что скажешь? – обратился он ко мне, дымя сигаретой.
– Не знаю, пока сама ничего не могу понять, – честно призналась я. – Может, он и есть убийца Дружникова? Но кто он вообще ему?
– Сейчас о нем уже наводят справки, – поведал мне Жора. – Так что скоро хоть что-то прояснится.
Вскоре Жоре сообщили, что Старцев – военнослужащий в отставке, сослуживец Дружникова, находящийся с ним в дружеских отношениях.
– Так это же, наверное, и есть тот самый дядя Миша, о котором говорила Лариска! – воскликнула я.
– Ну и что нам это дает? – усмехнулся Жора.
– Попробуй вызвать его снова на допрос, надави на него, скажи, что милиции все известно! – посыпала я советами.
– Полина, ты извини, конечно, но позволь мне все-таки самому решать, что делать, ладно? – спокойно сказал Жора.
– Пожалуйста, – отрезала я, отворачиваясь от него и придвигая к себе телефонный аппарат, чтобы позвонить сестре.
У нее никто не отвечал. Время уже близилось к ночи, и я начала ощущать легкое беспокойство. А вдруг с ней и в самом деле что-то случилось?
Я гнала мысли о плохом прочь, но они уже маленьким червячком точили меня изнутри.
– Жора, – вновь обратилась я к Овсянникову. – А вдруг он что-то сделал с Ольгой?
– Кто?
– Старцев!
Жора нахмурился, задумавшись над моими словами. Потом встал и вышел из комнаты.
Пока его не было, я ходила взад и вперед по кабинету, не находя себе места. Червяк тревоги уже разросся до гигантских размеров и просто изводил меня.
Наконец Жора вернулся в сопровождении Старцева.
– Садитесь, Михаил Константинович, и расскажите то, что собирались, – спокойно произнес он.
