– Хороший чемодан, бельгийский, – проявила осведомленность Катя, – профессор привез его из последней поездки в Европу.
– В конце концов мы даже что-то выиграли, – подвела итог Ирина. – Нам не пришлось тащить его лишний пролет.
– Он там, наверное, весь в синяках, – посочувствовала сердобольная Катя пассажиру самоходного чемодана.
Тележку выкатили на улицу и совместными усилиями затолкали чемодан в багажник Жанниной машины. Троица разместилась внутри салона, и Жанна выехала на улицу.
– Хорошо бы теперь не нарваться на особо бдительного гаишника, – проговорила она сквозь зубы, притормаживая у светофора. – Если он потребует открыть багажник, у меня начнется истерика.
– А ты соблюдай все правила, вот он и не привяжется, – отозвалась Ирина.
– Можно подумать, они останавливают только нарушителей! Деньги понадобятся – вот и тормознет.
– А вообще, девочки, куда мы его везем? – светски поинтересовалась Катя.
– Интересный вопрос. – Жанна покосилась на Ирину. – У тебя есть какие-нибудь предложения?
– Не знаю… – Ирина оглядела улицу. – Ты пока поезжай прямо, может быть, какая-нибудь мысль осенит по дороге…
– А что мы будем делать, если не осенит? – процедила Жанна. – Мне что, до Москвы ехать?
– Девочки, – проговорила вдруг Катя с детским оживлением, – а что это за толпа там, на углу?
У входа в небольшую гостиницу стоял ярко разрисованный туристский автобус. Перед ним толпились аккуратные европейские старички, скорее всего немцы или скандинавы, дисциплинированно ожидавшие посадки. Багажное отделение автобуса было открыто.
– А это какие-то туристы посмотрели на Медного всадника, походили по Эрмитажу и теперь домой уезжают, – отозвалась Жанна. – Судя по надписи на автобусе, в Ганновер.
– В Ганновер? – переспросила Ирина. – Хороший город!
Они с Жанной выразительно переглянулись.
Жанна затормозила рядом с автобусом с той стороны, где никого не было, и открыла дверцу.
– Быстро, – прошептала она, выскакивая из машины.
– А что такое? – протянула непонятливая Катя.
– Не задавай вопросы, помогай! – прошипела Ирина, бросаясь к багажнику. Чемодан с его многострадальным содержимым втроем они кое-как выволокли наружу и быстро затолкали в багажное отделение автобуса. Никто, кажется, не обратил на них внимания: вся группа в эту минуту дружно искала какую-то фрау Мюллер, которая опоздала на посадку.
Покончив с операцией, они вернулись в машину, и Жанна бодро покатила в сторону Невского проспекта.
– Ганновер посмотрит, – мечтательно проговорила Катя, оглядываясь. – Говорят, действительно красивый город… Только как же он совсем без еды выдержит такую дорогу?
– Катька, ты неисправима, – вздохнула Ирина. – Кроме еды, ни о чем думать не можешь.
– А вот мне, – вмешалась Жанна, – хотелось бы увидеть лица этих славных туристов, когда они обнаружат в своем багаже этого красавца.
– Хорошо, что мы не будем при этом присутствовать, – поставила Ирина точку в дискуссии.
Рослый блондин в хорошо сшитом черном костюме пошевелился и открыл глаза. Тело болело, в голове как будто гусеницы тяжелого трактора ворочались, а во рту было сухо, как в пустыне Сахаре. Блондин сидел на скамейке в каком-то саду. Он не помнил, как оказался на этой скамейке, больше того, не помнил даже, кто он такой. Рядом с ним сидел человек в таком же точно, как у него, костюме, а с другой стороны примостился грязный бомж с воровато бегающими глазками. Бомж придвинулся еще ближе и осторожно залез рукой в карман блондина.
Это было уже слишком. Блондин схватил бомжа за руку.
– Отпусти! – взвизгнул тот. – Я ничего такого не сделал, отдохнуть присел на скамейку! Что, уже нельзя?
– Ага, – блондин еще сильнее сдавил грязную руку, – а рука ко мне в карман сама зашла. Погулять.
– Отпусти, – проговорил бомж гораздо тише и выразительно сверкнул глазами. – Тебе же лучше будет.
– Это еще почему?
– А у меня СПИД!
– Что? – Блондин резко отдернул руку.
Что такое СПИД, он помнил. Бомж захихикал и отскочил:
– Да не бойся, шучу!
Блондин моргнул, и бомж словно растворился в воздухе, только кусты зашуршали, обозначая его траекторию.
Блондин в черном костюме встряхнул головой. Память понемногу начала возвращаться. Он вспомнил, что его зовут Витя Курносов, для близких друзей – Витек, а соседа по скамейке, одетого в такой же, как у него, костюм, – Толик Морозов. Еще вспомнил, что они с Толиком, точнее, с Толяном работают в одной, так сказать, фирме и что сегодня их втроем (да, действительно, с ними был еще третий) отправили на важное дело, и они куда-то пришли. Только вот в чем заключалось поручение, куда они направлялись и, самое главное, как оказались на скамейке в саду, Витя никак не мог вспомнить.
Толик зашевелился и тоже открыл глаза. Он удивленно заморгал, закрутил головой, и Витя понял, что боевой напарник знает о сегодняшних событиях не больше, чем он.
– Привет, Толян! – поприветствовал он очнувшегося коллегу.
– Толян? – переспросил тот, и лицо его посветлело. – Да, я же правда Толян! А ты Витек, ага?
– Ага, – кивнул блондин.
– А где это мы?
– А черт его знает. – Витя пожал плечами. – Помню, как мы с тобой и с Геной пошли на задание, а на какое и что дальше было – убей не помню. Просто темнота какая-то перед глазами.
– И я ни черта не помню! – Толян потер лоб. – Что это с нами? Накурились, что ли, дури какой-нибудь? Или выпили что-то паленое?
– Может, Гена что-нибудь знает?
– Может, и знает, только где этот Гена?
– Надо в фирму идти.
– Пешком, что ли? Где хоть наша машина?
– Наверное, там же, где Гена.
Перспектива идти куда-то пешком обоих напарников не воодушевляла. Они уже очень давно передвигались исключительно на колесах.
– Во, а у меня мобила есть! – радостно заявил Виктор, вытаскивая из кармана новенькую «Нокию».
– Это тебе сильно повезло, – вздохнул Толян. – Не успели, выходит, добрые люди по твоим карманам полазить. У меня не только мобильник увели, бумажнику тоже ноги приделали…
Как выяснилось, название родной фирмы и даже номер ее телефона они не забыли, и через полчаса за ними приехал знакомый парень из офиса.
– Пацаны, – предупредил он их, – имейте в виду, что Степаныч рвет и мечет. Он вам сейчас такую клизму вставит, что мало не покажется.
В кабинете Степаныча, директора по вопросам безопасности, Витек и Толян скромно остановились у порога и опустили глаза в пол. Ничего интересного они там не увидели, обыкновенная испанская плитка.
– Итак, орлы, докладывайте, – многообещающе пророкотал Степаныч. – Где летали, что делали?
– Не помним, – покаянным голосом проговорил Толян.
– Куда друга своего подевали – тоже не помните?
– Не помним.
– И где машину потеряли – не помните?
– Нет. – Толян опустил голову еще ниже.
– Где же вы так нажрались? – заревел Степаныч так, что задребезжали стекла в окнах. – Какой дряни накурились, что ни черта не помните?
– Не помним, – повторил Толян как заведенный. – Пришли в себя в саду на скамейке…
– Ну конечно: закрытый перелом, потерял сознание, очнулся – гипс, – насмешливо сверкнул глазом Степаныч. – Что, придется вас для восстановления памяти на курорт отправить. Авось все там вспомните.
– На какой курорт? – растерянно спросил Толян, поднимая на босса глаза.
– Курорт у нас в компании один, – Степаныч откинулся на спинку кресла и криво усмехнулся, – отделение на Чукотке. Там как раз люди очень нужны – оленей пересчитывать.
– Степаныч, – со слезой в голосе протянул Толян, – я все понимаю: виноваты, искупим, как говорится, смоем кровью. Ты только скажи, ради бога, куда нас сегодня посылали?
– Что, правда, что ли, ничего не помните? – В голосе начальника прозвучало недоверие.
– Мамой клянусь! – Толян ударил себя в грудь.
– Посылал я вас к старичку профессору, заслуженному ботанику всех народов. – Степаныч с интересом оглядел своих растерянных подчиненных. – Несколько вопросов ему задать.
– К старичку? – растерянно повторил Толян. – Это, выходит, нас старичок так уделал?
– Выходит, – кивнул босс. – Только вам еще повезло, а вот куда он Гену дел – вопрос остается открытым.
Шурик Ковров ощущал крайнее беспокойство. Мысли роились в голове. Такое состояние вообще было для него нехарактерно, к тому же мысли эти были не слишком приятными. Золотозубый уголовник поставил перед ним совершенно конкретную задачу: охмурить бывшую жену Катерину Дронову и между делом провентилировать вопрос насчет сиреневых, особо ценных камней. Специального плана, как очаровать Катьку, у Шурика не было, он понадеялся на вдохновение и на авось. Действовать нужно скорее, а то как бы уголовник не рассердился. Для чего ему нужны фиолетовые камни и что это за штука, Шурик решил не думать. В его положении выбирать не приходилось.
