– Все мы тут законные наследники, – осадил его Славка.
Феликс снял войлочную шапчонку и утёр ей лицо.
– Женя, тут какая-то дверь, и она уже вскрыта! – крикнула Лидия из глубины подвала.
Орлик подбежал к Лидии и увидел, что в углу, в неглубокой нише, находится узкая дверца, замок которой варварски вскрыт.
– Вы не имеете права пользоваться плодами моего труда, сикавошки!! – крикнул Феликс, рванул к двери, но увяз в тряпках, и, упав, заорал: – Стойте!! Не смейте без меня лезть в эту дверь!!! Это моя находка, мои деньги, мой убийца!!
Но Славка уже нырнул за тяжёлую металлическую преграду, и Лидия шагнула за ним.
Внутри оказалось темно и прохладно. Тут вполне могли жить мыши и оседать конденсат на стенах. Славка провёл рукой по шершавому бетону. Он был абсолютно сухой.
– Ида Григорьевна! – на всякий случай позвал он.
– Иды тут нет, – проворчал Феликс, успевший прибежать в узкую комнатушку. – А если бы и была, то не ответила бы. Она же помершая!
– А что тут есть? Что вы тут искали, уважаемый? – обратился Славка к нервничевшему старику.
– Ничего! – фыркнул тот и неожиданно признался: – Просто по моим расчётам эта дверь должна выходить в помещение, где спускают воду в бассейне. Со стороны дома дверь в подсобку закрыта на такой надёжный замок, что с напильником и отмычками там делать нечего. А тут… – Феликс развёл руками и опять утёр лицо шапочкой. – Я ошибся. Эта дверь никуда не ведёт. Здесь просто какой-то склад. – Он включил мобильный и осветил длинную узкую комнату, заваленную большими продолговатыми предметами, завёрнутыми в обёрточную бумагу.
Славка рывком разорвал упаковку.
– Фигня там, – поморщился Феликс. – Мазня художественная.
Орлик содрал бумагу, и, скомкав, отбросил в сторону.
То, что он увидел, его поразило…
Фантастический, необыкновенный пейзаж играл тонкими оттенками красок даже в тусклом свете мобильного. Это были горы, небо, деревья, озёра другой планеты, другой цивилизации, а может быть – фантазии из чужого сна.
– Я же говорю, мазня, – проворчал Феликс.
Пейзаж Славку заворожил, заставив поверить в необыкновенный талант автора.
Лидия поспешно стала срывать бумагу с других картин.
Через минуту они оказались словно бы в галерее.
Орлик ни черта не смыслил в искусстве, но понял, что все пейзажи – гениальные. Настолько гениальные, что их можно выставлять в Эрмитаже, Лувре, Художественном музее, или где там принято выставлять полотна гениальных художников?... Или никуда не выставлять, а хранить в частной коллекции за семью замками!
– Это картины Алины! – воскликнула Лидия, присев возле одного полотна. – Точно – они, я видела их на выставке в Доме художника! Почему они здесь? У Алины есть мастерская и специальное помещение, где она хранила свои работы.
– Смотри! – указал Славка в правый нижний угол одного из полотен, где художник обычно ставит свою подпись. – Тут кто-то вытравил подпись!
– И здесь, – удивилась Лидия, указав на другую картину. – И здесь, и здесь… – Она пошла вдоль ряда полотен.
– Везде вытравили! – подвёл итог Славка.
– Вы, барышни, ерундой занимаетесь, – нахмурился Феликс. – Какая разница, что на этой мазне вытравлено?! К делу это отношения не имеет!
– К какому такому «делу»? – очень язвительно спросила Лидия.
– К делу о наследстве, – объяснил старик. – А то вы не по этому делу сюда явились!
– Какой-то вы сильно прыткий, Феликс Григорьевич! Для ваших диагнозов: ревматизм, лунатизм и флюс – ну, очень уж прыткий! А прикидывались дураком и обжорой!
– Я и есть дурак и обжора, – неожиданно согласился Феликс. – Если бы на том дне рождении я не утащил поросёнка с хреном в гардеробную, чтобы съесть его в одиночестве среди шмотья и ботинок, я не пропустил бы такого знаменательного события!
– Значит, вы не присутствовали при гибели Горазона? – прищурилась Лидия.
– Значит, не присутствовал, – подтвердил Феликс. – И это самое большое упущение в моей жизни, после того, как я не женился на Розе Либерман, которая в последствии стала звездой Мулен Руж и наследницей своего французского дядьки-миллионера! Какой же я дурак и обжора! – В порыве самобичевания Феликс так глубоко натянул войлочную шапчонку, что из-под неё остались торчать только длинный нос и небритый подбородок. – Старый пердун я! – продолжил он из-под шапки самокритичные речи. – Козёл, ублюдок, урод недоделанный! – Феликс вдруг изо всех сил тюкнул себя кулаком по войлочному темечку.
– Да не убивайтесь вы так, – пожалела Лидия старика, поправляя на нём шапочку так, чтобы стали видны глаза. – Будет ещё на вашей улице и Мулен Руж и богатая наследница с перспективной еврейской фамилией.
– Когда? – тоскливо спросил Феликс.
– Когда-нибудь.
– А вы за меня пойдёте? Ведь Ида была вашей опекуншей, а, значит, наверняка оставила вам приличные деньги!
– Не пойду. Замужество в мои планы не входит.
– Зачем они стёрли все подписи?! – Славка шёл вдоль картин, внимательно рассматривая каждую, пока не наткнулся ещё на одну дверь: маленькую, узкую, незаметную – цвет в цвет с серыми стенами, и с ерундовым врезным замком.
– Отмычки! – скомандовал он Лидии, и она протянула ему связку железок.
– Ну ты, барышня, прямо как слесарь-сантехник! – покачал головой Феликс Григорьевич, когда Славка без труда открыл дверь.
– Вы бы помалкивали, уважаемый, – посоветовал ему Орлик и тут же пожалел об этом, потому что старик снова тюкнул себя кулаком по темечку и с чувством сказал: «Козёл! Слепошарый придурок!! Такую дверь не заметил!»
За дверью оказалось так темно, что даже свет мобильного не помог. Голубоватая подсветка выхватила только гладкие стены, высокий потолок и стеллажи, хаотично заваленные какими-то предметами.
– Чем-то знакомым пахнет, – прошептал Славка. – Машинным маслом, кажется…
– Да это подземный гараж! – воскликнула Лидия. – Я знаю, где здесь включается свет! – Она куда-то ушла, и через секунду вспыхнула яркая лампочка под потолком.
Свет на мгновение ослепил, заставив зажмуриться. Когда Славка открыл глаза, он… остолбенел, снова зажмурился, и снова открыл глаза, надеясь, что увиденное исчезнет, как зыбкий мираж.
Он не исчез – толстомордый джип, в котором Славка прятался от лейтенанта. Он только стал ещё более материалистичным и осязаемым – Славка потрогал его капот, фары, бампер и зеркало.
– Ты чего? – удивилась Лидия. – Зачем ты его так щупаешь?
Оставалась ещё маленькая вероятность, что Славка ошибся, что это вовсе не тот джип, что он, вжившись в образ блондинки, нафантазировал, преувеличил и перепутал.
Орлик дёрнул дверь на себя, она оказалась открыта: какой дурак будет запирать машину в собственном гараже?..
В салоне, на переднем сиденье, небрежно скомканные лежали его вещи – джинсы, майка, и даже мобильный, который он зачем-то отдал девице, откомандировавшей его на похороны своей троюродной бабки. Чтобы удостовериться, чтобы не дай бог не напутать, Славка понюхал шмотки. Они пахли его дешёвым парфюмом, его потом, его общагой, и его приключениями.
– Чёрт… – Славка попытался не выдать – нет, не удивления! – удара в самое сердце.
Значит, девица-блондинка, красавица – его надула?! Она не уехала к своему эпизодическому таланту Карпову, а находится где-то в доме, иначе как этот джип оказался в подземном гараже?..
Мозги закипали от невероятных догадок и мыслей, кровь стучала в висках, а грудь впервые в жизни сдавило сердечной болью.
– Ты не знаешь, чья это машина? – дрожащим голосом спросил он у Лидии.
– Понятия не имею. А зачем тебе? Тут какие-то мужские шмотки…
– Я знаю! – вдруг вмешался Феликс Григорьевич. – На этой тачке Ида раз в месяц приезжала ко мне с огромным тортом и бутылкой вина, называя это «сестринским визитом».
– Сама?! – поразилась Лидия. – За рулём?!
– Нет, конечно. У неё был водитель «по вызову» – Григорий, кажется, симпатичный такой брюнет лет сорока. Ида с ним страшно кокетничала!
То, что Ида Григорьевна раз в месяц приезжала с тортом, вином и брюнетом, ничего не объясняло Славке, и он еле справился с порывом заявить прямо здесь и сейчас, что он не внебрачная дочь Суковатых, а обладатель этих брутальных мужских вещей. И предъявить этому веские доказательства…
Он еле справился с этим порывом, ценой прикушенного до крови языка и сведённых в судороге кулаков.
– И чего ты так разволновалась? Ничего не вижу тут интересного, – Лидия оглядела гараж, в котором кроме «Лэндкруизера» не было ни одной машины.
– И… я … не вижу… тут ничего… интересного… – деревянным языком произнёс Славка.
– Ты побледнела! Тебе нужно на свежий воздух!! – Лидия нажала на стене какую-то кнопку, и автоматические ворота медленно поползли вверх.
Славке действительно нужно было на свежий воздух, поэтому, поднырнув под массивную створку, он помчался по длинному, плавно поднимающемуся вверх тоннелю. Тоннель вывел на тыльную сторону дома, куда не выходило ни одного окна, ни одной двери. Стена была ровная, словно крепость, а вдоль дороги, ведущей в подземный гараж, росли густые, ровно подстриженные кусты.
