Он поклонился.
– Можно ехать, мисс, – крикнул он, и Фрина вырулила на дорогу.
Дот закрыла глаза и доверила душу Богу.
– Восьмилитровый рядный двигатель, верхний коленвал, многоступенчатая коробка передач, ручная регулировка амортизаторов, – кричала Фрина сквозь рев мотора, казавшийся Дот похожим на грохот орудий. – В Брикъярде она шла со скоростью сто километров в час в течение восемнадцати часов – классная машина! Сто лошадиных сил при 1600 оборотах в минуту! Может, он все-таки передумает и продаст ее мне? Дот! Дот, открой глаза!
Дот послушалась, увидела, как от них едва успел увернуться огромный рыночный фургон, и снова зажмурилась.
– За городом будет лучше. Мне еще нужно забрать пару своих знакомых. Они ждут на углу Спенсер-стрит… А вот и они!
Фрина резко затормозила и помахала рукой. Дот, которую подбросило вперед, с тревогой уставилась на побитое такси, увидела, как кто-то махнул рукой, видимо, подавая знак, – и Фрина снова погнала «Испано-Сюизу» на неимоверной скорости. Мимо промелькнула сортировочная станция железной дороги, и Дот, удивляясь тому, что до сих пор жива, украдкой косилась из-под полей своей шляпы. Глаза девушки слезились от встречного ветра. Указатели стремительно сменяли друг друга. Они выехали на Дайнон-роуд и на бешеной скорости понеслись в западном направлении. Они почти миновали длинные серо-зеленые болота вдоль железнодорожных путей. Мост выскользнул из-под быстрых колес; рев и вибрация мощного двигателя пробирали Дот до костей. Так прошло полчаса.
– Куда мы едем? – крикнула Дот, удивляясь, как громко она, оказывается, может говорить.
Фрина не отрывала взгляд от дороги.
– Проедем вдоль реки, потом где-нибудь остановимся. Посмотри назад, Дот, они едут за нами?
В кильватере великолепной «Испано-Сюизы» старательно ползущее такси марки «Моррис» казалось маленькой точкой. Фрина сбросила скорость, и они покатили по грунтовой дороге вдоль реки, у берега которой было пришвартовано множество небольших суденышек, в основном яхт и прогулочных лодок.
По другому берегу, насколько простирался взгляд, тянулись сады и огороды. Дот заметила плоские плетеные шляпы китайцев, работавших на грядках с белокочанной капустой и брокколи.
– О, мы едем в чайный сад! – воскликнула Дот, когда «Моррис» поравнялся с ними, и обе машины последовали дальше на вполне пристойной скорости.
Сады были хорошо спланированы, плодородная почва возле реки использовалась для выращивания экзотических растений, добавлявших прелести растущим рядом эвкалиптам и австралийской акации. В мае в садах было тихо и немного неопрятно. Даже вечнозеленые растения зимой выглядят печально, подумала Фрина. Она остановила машину и сообщила Дот, что та теперь в полной безопасности. «Моррис» затормозил и, казалось, осел на колесах, а из-под его капота вырвалось облако пара.
Обитатель садов павлин оглядел незнакомцев, обдумывая, стоит ли разворачивать перед ними свой хвост, но решил этого не делать.
Из «Морриса» послышался голос:
– Сес! Помоги мне, что ли!
– В чем дело? – заспанным голосом спросил Сес.
– Чертова дверь опять слетела с петель. У тебя есть проволока?
Повозившись немного, Сес нашел кусок проволоки и закрепил дверь. Приятели вылезли наружу и осмотрели свою колымагу.
– Думаю, ей пора на свалку, приятель, – грустно заметил Сес.
Берт снял шляпу, вытер пот со лба и водрузил шляпу на место.
– Нет, дружище, она еще побегает. Надо только немного поколдовать над ней. На обратном пути нужно залить в нее воды – в реке полно воды.
Они приблизились к Фрине, которая сидела на корточках и пыталась напоить Дот коньяком.
– Она напугалась, да? – поинтересовался Берт. – Да, капля горячительного – лучшее лекарство. Мне всегда помогает, верно, Сес? Машина хороша, хотя мчится, как… я хочу сказать – быстро ездит. Повезло, что мы не наткнулись на копов.
Дот выпрямилась, отказалась от коньяка и объявила, что она в полном порядке.
– Сейчас мы устроим пикник, джентльмены. Где бы нам расположиться? – спросила Фрина, убирая фляжку в машину.
Берт посмотрел на Сеса.
– Тут есть этот… как его… – Он указал на бельведер, выглядевший так, словно когда-то являлся частью Брайтонского королевского павильона.
– Верно, там есть крыша, ведь в машине мы все не поместимся, – вздохнула Фрина, которая терпеть не могла архитектуру рококо. – Идемте.
Берт и Сес подхватили корзинку, а Дот забрала полость и сумочки. Когда они относительно комфортно расселись с тарелками, полными фазаньего мяса, ветчины и салата оливье, Фрина завела разговор о деле.
– Мне нужна ваша помощь, джентльмены, а вам нужна моя, – заявила она. – Еще салата?
Для Берта салат оливье оказался новинкой, к которой он не прочь был привыкнуть, поэтому водитель кивнул и подставил тарелку.
– Где вы познакомились? – спросила вдруг Фрина.
Берт проглотил еду и ухмыльнулся.
– Сначала в армии. Потом я работал в доках и Сес тоже. Мы с Сесом стали приятелями, потому что работали в одной бригаде. Нас прозвали «красными». Большие боссы не очень-то любят таких, поэтому в один прекрасный день нас перестали вербовать у Стены Плача, щеголи нас в упор не видели.
– Стена Плача? – озадаченно переспросила Фрина. – Щеголи?
– Стена Плача – это место сбора наемных рабочих, а щеголи – бригадиры-вербовщики, – пояснил Берт. – Вот мы с Сесом и бросили это гиблое дело. Один приятель дал нам напрокат машину, и теперь мы зарабатываем наш хлеб на такси. Непростая это штука, – грустно заметил Берт. – Все эти «да, сэр» и «нет, сэр» нам не по нутру. Но все-таки жить можно, – заключил он. – Там еще осталась эта курятина? Да, мисс – так что вы от нас хотите? Что у вас за игра? Я старался быть вежливым, понимаете?
– Наполните бокалы, и я расскажу вам одну историю.
Умолчав об отравлении Лидии Эндрюс, которое Фрина теперь не считала злодеянием, она рассказала таксистам про русских танцовщиков, про бани мадам Бреда, про обыск в своем номере и пакетик с настоящим кокаином. Фрина выдала и свою единственную зацепку: Литтл Лон, семьдесят девять.
– Литтл-Лонсдейл-стрит! – воскликнул Берт. – И вы думаете, эти контрреволюционеры сами не дотумкали?
– Думаю, нет, – чуть помедлив, ответила Фрина. – Тогда они не стали бы просить кого-то еще, а они посчитали, что Литтл Лон – чье-то имя. Хотя, это может быть и ловушка. Я думаю, Герда подыгрывает княгине, чтобы вытрясти из нее хоть что-нибудь. Против мадам Бреда у меня нет улик; правда, Саша уверяет, что следил за ней, когда его ударили ножом. Это случилось в ту ночь, когда вы подобрали нас в Тураке.
– Да, и вы приставили пушку к моему уху, – усмехнулся Берт, ничуть не смущенный этим воспоминанием. – Вы бы узнали этих бандитов, мисс?
– Да, – ответила Фрина. Отвратительные рожи Головореза номер один и Головореза номер два прочно врезались в ее память. – А вы их видели?
– Нет, но могли встречаться с ними раньше. Ты же видел Коки Биллингса, да, Сес?
– Когда и где? – спросила Фрина. Сес потер подбородок.
– Около половины первого на той же улице. С Джентльменом Джимом и Быком.
– Кто они такие?
– Скверные люди, мисс. Коки Биллингс никогда не работал с нами в доках, он карманник, обчистит любого без зазрения совести. А с недавних пор готов на все ради кокаина. Дантист дал ему немного, чтобы выдрать зуб, и с тех пор он как помешался. Джентльмен Джим – гениальный мошенник. Его прозвали Джентльменом, потому что он вечно повторяет: «Джентльмен не должен вращаться в низах общества», и все такое. Раньше при нем всегда была заточка, и он мог пустить ее в дело, если что, – похоже, у него в роду были итальяшки. А Бык – здоровый парень, настоящий гигант, но туп, как полено. Сила есть – ума не надо! Он скорее сорвет дверь с петель, чем сообразит, как открыть ее ключом. Совершенно безмозглый.
– Коки и Джентльмен Джим похожи на тех гангстеров, – заметила Фрина. – Но те были вооружены. Интересно, зачем они пырнули Сашу ножом, а не пристрелили его?
– Заточка под ребро – и дело с концом. И никакого шума. Когда Саша сбежал, они рисковали пережить очередную Бойню в День святого Валентина.[39] Если мы пойдем против них, нас ждут большие неприятности. Скверные люди, я уже сказал.
Поскольку Берт, похоже, называл «скверными людьми» только закоренелых убийц, Фрина была с ним согласна.
– Я хочу отправиться на Литтл Лон, семьдесят девять и посмотреть, что и кто там. Вы знаете это место?
– Да, прямо за синагогой. Недалеко от пересечения со Спринг-стрит. Там в основном пансионы. Ты знаешь семьдесят девятый дом, Сес?
Сес осушил бокал и с величайшей осторожностью поставил его на место.
– Темное каменное здание, приятель, в нем еще магазин есть. Там продаются всякие лекарства, пилюли Бичема[40] и все такое. Прямо по соседству с «Мамашей Джеймс».
